Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Кстати говоря, впоследствии туземцы усвоили этот обычай удавов придавать оскорблению расширительный смысл, чтобы скрыть долю своей подлости, если дело касается подлеца, или долю своей мерзости, как в этом случае, если дело касается мерзавца.
Итак, Коротышка напомнил, что именно говорил он сам и в каком именно числе было употреблено оскорбительное слово неизвестным оскорбителем. Именно потому, чтобы не заострять внимание на этой неприятной тонкости, Великий Питон не стал особенно придираться к нему.
– У-у-у Коротышка, – только прошипел он в его сторону, – я еще сотру тебя в пыль!
– Мерзавец! – вдруг снова произнес кролик из живота Косого.
– Прошу тебя, помолчи, – взмолился Косой, холодея от ужаса.
– Я здесь не для того, чтобы молчать! – громко сказал кролик. Окружающие удавы с недоумением оглядывали Косого, никак не понимая, почему этот неудачник посмел говорить с таким предсмертным нахальством. Все они, увлекшись рассказом Великого Питона, забыли, что внутри Косого сидит живой энергичный кролик.
– Так это ты?! – наконец прошипел Великий Питон, обратившись к Косому, который все еще не был косым, хотя и очень близко подошел к тому, чтобы им стать.
– Это не я, это во мне, – в ужасе признался Косой.
– Раздвоение личности?! – брезгливо предположил Великий Питон. Среди удавов это считалось позорной болезнью.
– О Царь, – взмолился Косой, – вы, как всегда увлекшись великим прошлым, забыли, что во мне кролик.
– Ну и что? – перебил его Великий Питон. – И во мне кролик и к тому же не единственный...
Но тут к нему склонился один из его помощников и нашептал ему на ухо о том, что здесь произошло.
– Ах да, – вспомнил царь, – так это он назвал всех нас мерзавцами?
– Да, я! – воскликнул дерзкий кролик из оцепеневшего от ужаса удава. – Ты первый мерзавец среди своих мерзавцев и притом тупица!
– Я мерзавец?! – повторил Великий Питон, не находя слов от гнева.
– Да, ты мерзавец! – радостно закричал дерзкий кролик.
– Я тупица?! – не веря своим ушам, повторил Великий Питон.
– Да, ты тупица! – восторженно выкрикнул кролик. На этот раз голос его был особенно отчетливым, потому что бедный Косой, от ужаса разинув пасть, так и застыл.
Воцарилась нехорошая тишина, во время которой Великий Питон не сводил глаз с Косого.
– Твой желудок стал трибуной кролика, – сказал он грозно, – но ты за это поплатишься, жалкий инвалид.
– О, мой Царь, – взмолился бедный Косой.
– Никаких царей, – сурово отвечал Великий Питон, – удав, из которого говорит кролик, это не тот удав который нам нужен.
– Не тот, не тот, – зашипели удавы.
– А потому, – продолжал Великий Питон, наконец приходя в себя, – выволоките его на Слоновую Тропу, пусть они утрамбуют этого дерзкого кролика, если этот жалкий инвалид не мог сам его утрамбовать.
Удавы из стражи Великого Питона подхватили Косого и поволокли его в сторону Слоновой Тропы. Пока они волокли его, кролик, не переставая, вопил из его живота.
– Кролики! – кричал он. – Один кролик сбежал из живота удава! Сам царь об этом говорил! Сопротивляйтесь удавам! Даже в животе! Как я!
– Волочите быстрей! – приказал Великий Питон, которому разглашение этой племенной тайны очень не понравилось.
– Мы стараемся, – отвечали стражники, – но он упирается...
– Братцы, – шептал им в это время Косой, – помилосердствуйте, ведь меня слоны затопчут вместе с кроликом.
– Кролики тебе братцы, – отвечали стражники, уволакивая его в глубину джунглей.
– Кролики! – все еще доносился голос дерзкого кролика. – Один кролик сбежал из пасти удава! Царь сам рассказывал!
– Хи-хи-хи, – вдруг раздался ехидный смех Коротышки, – сам говорил, шипите шепотом, а сам племенную тайну разгласил.
– Выродок, – отвечал Великий Питон, чтобы не опускаться до спора с Коротышкой, – бананами питаешься, обезьяна.
– А чем обезьяны хуже вас? – крикнула мартышка, высунувшись из густой кроны грецкого ореха. – Чуть что, сразу обезьяны.
Впрочем, как только Великий Питон поднял голову, она тут же юркнула в зеленую крону и защелкала орехами, то и дело бросая вниз сердитые скорлупки.
Обезьяны находились в сложных отношениях с удавами. Дело в том, что обычай удавов разрешал питаться обезьянами, но, так как они слишком волосатые и не слишком вкусные, питаться обезьянами считалось дурным тоном.
Такую точку зрения неоднократно высказывал сам Великий Питон, и обезьяны, с одной стороны, заинтересованные в том, чтобы их считали невкусными, с другой стороны, болезненно воспринимали всякий намек на свою неполноценность. Поэтому они жили, мелко политикуя и огрызаясь на отдельные оскорбления удавов, в то же время стараясь сохранить господствующую среди удавов точку зрения на свои вкусовые качества.
– Слушайте загадку, – сказал Великий Питон, решив напоследок рассеять впечатление от дерзких выкриков кролика, – она же шутка... Какой кролик может стать удавом?
Удавы стали думать. Некоторые решили, что царь при помощи этой загадки выискивает среди них будущих изменников, и потому на всякий случай решили молчать. Другие высказывали более или менее правдоподобные предположения. Но никто не отгадал правильного ответа.
– Ответ! Ответ! – стали кричать удавы.
– Хорошо, – сказал Великий Питон, – вот вам ответ: кролик, проглоченный удавом, может стать удавом.
– Но почему, о Царь? – вопрошали удавы.
– Потому что кролик, переработанный удавом, превращается в удава. Значит, удавы – это кролики на высшей стадии своего развития. Иначе говоря, мы – это бывшие они, а они – это будущие мы.
– Ха-ха-ха! – смеялись удавы шутке Великого Питона. – Мы – это бывшие они. Здорово получается!
– Согласно с наукой, – скромно добавил Великий Питон, как бы отводя от себя лично слишком восторженные взгляды удавов.
– Великий Питон – это все-таки Великий Питон, – говорили удавы, расползаясь и с удовольствием вспоминая мудрую шутку своего царя. Им приятно было чувствовать, что, глотая кроликов, они не просто сами наслаждаются нежным тонкошкурым телом кролика, но, оказывается, и самого кролика, превращая в себя, возвышают до своего уровня.
Но что же случилось на Слоновой Тропе?
Косой мало что помнит. Он только помнит, что удавы его придерживали, пока слоны не появились совсем близко. Кролик внутри него беспрерывно орал, что надо бороться с удавами, даже находясь в желудке удава.
Смог ли он выскочить из него, когда слоны стали их топтать, он не помнит, потому что потерял сознание еще до того, как первый слон наступил на него.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
