Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Но игры играми, а мальчики растут и становятся мужчинами. Кроме доблести и удачи, каждый конунг должен владеть землей, чтобы содержать сильную дружину. Пока же королеве Торгерд нечего было предложить людям, и при вдове Хальвдана остались только двое: рабыня Альви и Торир Верный, который за это и получил свое прозвище. Сам он был родом с острова Съялланд, из наследственных владений Хальвдана конунга, вырос в дружине его отца, Харальда конунга, и теперь считал своим долгом сберечь наследников славного рода и сделать их достойными предков.
В семье брата фру Торгерд приняли хорошо, уважая и кровное родство, и память ее мужа, который жизнью и смертью своей показал, каким должен быть достойный человек. Когда пришло время, мальчиков отдали на воспитание в дом Аринбьёрна харсира. Торир Верный отправился с ними, поскольку знатному вождю и хозяину большой усадьбы, конечно, недосуг было на самом деле постоянно приглядывать за двумя подвижными и неугомонными мальчишками.
– Ваш отец сидит в Валгалле на самом почетном месте, напротив Одина! – с уверенностью внушал Харальду и Хрёреку Торир. – И каждую ночь он сражается лучше всех!
– А как же Сигурд Убийца Дракона? – Рери уже в детстве был склонен подвергать сомнению все то, что ему говорили.
– Ну, с Сигурдом они, пожалуй, сидят на самом почетном месте по очереди! – Торир готов был идти на разумные уступки. – Но никто другой с ним не сравнится!
– А ты дурак! – говорил Харальд и норовил влепить младшему брату подзатыльник.
В северных странах было много мальчиков, которые так же твердо верили, что их собственный отец сидит теперь в Валгалле на самом почетном месте и иногда уступает его разве что Сигурду Убийце Дракона. А Старкаду, придурку и великанью отродью, никогда, и пусть он хоть обкусает себе с досады локти на всех шести руках! Их воспоминания были как кольца на срезе дерева – память о теплых и холодных годах. В годы удачных походов было весело и изобильно, но добытое доблестью богатство быстро уходило на пиры и содержание дружины, и тогда в хлеб опять подмешивали сосновую кору и опять мечтали, снаряжая корабли…
Их мать, фру Торгерд была миловидной женщиной, с мягкими и правильными чертами лица, но кончик носа у нее смешно загибался вниз, словно хотел сказать: я не высовываюсь. А оттого у фру Торгерд, с ее светлой кожей и почти бесцветными бровями, вид всегда был робкий и испуганный. Ее сыновья думали, что она так никогда и не оправилась от пережитого, но королева Хольмфрид говорила, что и раньше, до замужества, йомфру Торгерд имела точно такой же вид. Здесь, в Хельгелунде, она родилась, отсюда когда-то уехала, чтобы выйти замуж за молодого, но уже прославленного Хальвдана конунга, и сюда вернулась с двумя малыми детьми, чтобы навсегда обрести свой покинутый было дом. Но ее сыновья знали, что этот дом для них чужой, хоть и жили здесь, не видя от родного дяди ничего, кроме добра и заботы. Харальду было особенно обидно: он родился наследником отца и получил родовое имя будущего конунга. А теперь его ожидала, в лучшем случае, судьба «морского конунга» – предводителя дружины, который ищет себе подвигов и славы на морях и гордится тем, что никогда не ночует под закопченной крышей. Их род был достоин большего.
Но вестманландский конунг Сигимар по прозвищу Хитрый, победивший Хальвдана, прочно обосновался в Южной Ютландии и передал ее по наследству своим сыновьям. Так что сыновьям Хальвдана, которые теперь уже подросли и могли бы сами править, было некуда вернуться. Впрочем, в этой превратности судьбы таилась и надежда. Как говорил Торир, ни один конунг не пришит к своей земле тюленьими канатами, кто-то теряет владения, а кто-то приобретает, причем зачастую в самом неожиданном месте – и для удачливого отважного вождя какая-нибудь держава всегда найдется. Хватило бы отваги и удачи, а земли в Среднем Мире много! Ведь и сам Сигимар Хитрый отправился искать себе доли за морями после того, как уппландским конунгом Эйриком был изгнан из родного Вестманланда.
– Жаль, что корабль так пострадал! – сказала рядом Хильда. Рери, совсем утонувший в своих мыслях, вздрогнул: она словно знала, о чем он думал. – А иначе его можно было бы починить и вы с Харальдом могли бы пойти на нем в поход! – продолжала она, и Рери не удержался от тяжкого вздоха.
Ни о чем другом он и не мечтал с тех самых пор, как пять лет назад его опоясали мечом – скромным изделием конунгова кузнеца Флоси, из местного же болотного железа, которым, главным образом, Ингвар конунг и собирал дань со своих подданных.
– Да пусть бы его тролли съели! – сквозь зубы пробормотал Рери, сжигая взглядом разбитый корабль, словно тот был виноват в его бесславной участи. – А про меня скоро будут говорить, что я сижу в золе! Мне семнадцать лет, я уже пять лет мужчина, а что я за это время сделал!
– Но вы же ходили на Готланд продавать шерсть и железо! – Хильда очень хотела его утешить.
– Нечего сказать, славное деяние! – Рери хмыкнул. – Самое подходящее для сыновей конунга!
– И в Бьярмию вы тогда ходили, два года назад. Это же был настоящий поход, вы привезли и меха, и пленных.
– Этот поход прославил твоего дядю Рагнара, а нас он просто взял с собой. Он даже в сражение нас не пустил, велел сидеть на корабле, смотреть и набираться опыта.
– Если бы вы погибли, опыт вам был бы уже ни к чему. Знаешь, как говорил мой дед: всегда лучше начать с малого, а потом постепенно идти к большему, чем сначала прославиться, а потом опозориться. Вы начали хорошо, и я уверена, что дальше будет еще лучше.
– Когда будет? Когда? – Рери остановил коня и повернулся к Хильде, яростно сверкая глазами. Ни перед кем другим он не мог бы так ясно выказать свою досаду, но Хильда была его лучшим другом и он любил ее, как родную сестру. – Ингвар конунг в походы больше не ходит. Кораблей и дружины для нас у него нет. А то, что приносит волнами, годится только на дрова! – Он досадливо махнул плетью в сторону фьорда, где поверженный «змей» сползал все ниже к воде. – Что же нам теперь, наниматься простыми хирдманами к какому-нибудь «морскому конунгу»? Такая жизнь, по-твоему, пристала сыновьям Хальвдана Ютландского? Даже эта прилизанная кошка, Вигдис из Мшистой Горки, на осенних пирах не захотела сидеть со мной рядом! Она сказала, что мое место – в золе у очага!
– Как она смела! – Хильда даже побледнела от возмущения. – Да если бы я знала, я бы ей все ее жидкие рыжие волосенки повыдергала! Как ты это стерпел?
– Если бы она это сказала мне самому, я бы ее убил на месте! Это мне передала Бера, – Рери смутился и немного остыл. – Ну, не мне передала, а я случайно слышал… Ну, она говорила Ториру… Я же не подслушивал, ты понимаешь, просто я в ту ночь спал у самого прохода, а они меня не разглядели в темноте, а я уже проснулся…
– Если эта дурища еще раз тут покажется, я ее саму носом в золу суну! – пригрозила Хильда. – Чтобы веснушек не было видно! Ну, ничего! Выбрось из головы. На следующий год ты сам не захочешь сидеть с ней рядом. Ты будешь сидеть с кем-нибудь покрасивее и поумнее ее, а эта хюльдра пусть жмется в углу и давится костями от обиды! Так и запомни! Тоже, нашел, по кому страдать!
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
