Я развернулась на пятках и пнула дверь ногой, намереваясь уйти, – и дверь врезалась точнехонько в нос Бенджи Рейнолдса.
– Господи! – заорал он, хватаясь за лицо и сгибаясь пополам.
Между его пальцами сочилась кровь.
– Проклятье, Бенджи! – Я схватила его за рукав и потащила через комнату.
В дальнем конце подвального зала выстроилась очередь – верный признак того, что поблизости находится туалетная комната или угол с бочками. В общем, я бесцеремонно протащила Бенджи мимо жаждущих облегчиться.
Увидев дверь вместо бочонка, я радостно выдохнула:
– Слава богу!
– За что? – гнусаво поинтересовался Бенджи.
Он зажимал нос пальцами, закинув голову. Но не стал сопротивляться, когда я втащила его внутрь.
– Эй! – завизжала какая-то девица. – Не лезьте без очереди!
– Да пошла ты, – бросила я, захлопывая дверь у нее перед носом.
Я выдернула из коробки на стене несколько бумажных полотенец и протянула их Бенджи. Он вытер руки, я же промокала его нос салфетками.
– Спасибо, Рори, – прогнусавил Бенджи.
Я вздохнула:
– Не стоит благодарности. Это ведь я тебя ударила.
– Ты не виновата. Я слишком торопился. Я шел сюда, увидел тебя и…
– Бенджи! – Я закрыла глаза и покачала головой. – Не надо.
Он кивнул, смутившись.
Я смочила водой еще одно полотенце и стерла кровь с рук Бенджи, а он все еще зажимал нос, задрав подбородок к потолку. Бенджи был на голову выше меня, так что мне пришлось приподняться на цыпочки, чтобы прижать салфетку к его носу.
Кто-то заколотил в дверь.
– Погоди минуту, задница! – закричала я.
Робкая улыбка Бенджи выглядела до отвращения очаровательной. Его короткие рыжевато-каштановые волосы рассыпались по сторонам, а миндалевидные карие глаза скрывались за такими длинными ресницами, что любая женщина заплатила бы за подобные кучу денег. Одни только зубы и сильный подбородок могли бы завоевать стаю прелестных юных леди. Но я была не милой и не леди и даже вообразить не могла причину, по которой Бенджи меня так упорно преследовал.
Противно это признавать, но, возможно, я даже слегка привязалась к Бенджи. Но он был таким симпатичным… Слишком симпатичным. А я не хотела симпатичного. Я вообще никого не хотела.
– Ладно, порядок, – сообщила я, когда кровь остановилась.
Но рубашка и щеки Бенджи все еще были покрыты красными пятнами.
– Я провожу тебя домой.
– Это я должен тебя провожать.
– Я не истекаю кровью.
В дверь снова заколотили, и я открыла ее. Девицы ворвались в туалетную – и попятились, наткнувшись на мой бешеный взгляд, а я потащила Бенджи наружу.
– Отличный вечерок, – улыбнулся Бенджи, когда мы вышли на улицу и направились к студенческому городку.
– Наверное.
– Тебе следует бегать со мной по утрам.
– А тебе пока не следует бегать. Нос, возможно, сломан. Можно разок и проспать.
Бенджи хихикнул, отвергая мой совет.
– Извини, что из-за меня пропустила вечеринку.
– Я собиралась уйти, помнишь?
– А я подумал: как странно, что ты вообще туда пришла.
– Почему?
Бенджи засмеялся:
– Потому что ты никогда не ходишь на вечеринки.
– А… да.
Я украдкой посмотрела на Бенджи. Он выглядел ужасно глупо – весь в крови и с улыбкой. Уголки моих губ невольно поползли вверх.
– Эй, да ты никак улыбнулась?
Я поспешно сделала строгое лицо.
Бенджи сунул руки в карманы:
– Я должен это отметить.
– Уже отметил.
Мы дошли до мужского общежития имени Чарльза Л. Чарльстона, обычно именуемого просто «У Чарли». Здесь когда-то жили чопорные, занудные, поглощенные учебой будущие инженеры, но это было еще до нашего рождения. А теперь общежитие набито веселыми умниками вроде Бенджи.
Бенджи придирчиво осмотрел бумажное полотенце, прежде чем еще раз вытереть нос и выбросить бумагу в мусорную корзину в десяти футах от него. Ком попал точно в цель. Бенджи посмотрел на меня с горделивой улыбкой.
– Спокойной ночи, Бенджи. Приложи к носу лед.
– Обязательно. А ты… ты уверена, что тебя не нужно провожать?..
– Уверена. Позаботься о себе.
Я развернулась, собираясь уйти, но не вышло – Бенджи схватил меня за руку. Инстинктивно я вцепилась в его запястье свободной рукой и дернула, перебрасывая Бенджи через плечо, – он грохнулся о землю. И громко хрюкнул – от удара из его легких вылетел весь воздух.
– Ох, чтоб тебя! Прости! – воскликнула я, отчасти смущенная, а отчасти обозлившись из-за того, что мне снова приходилось быть с ним милой.
Бенджи застонал.
– Ты… ты ушибся?
Мне стало ужасно неловко. И вообще-то, хотелось поскорее уйти, не интересуясь дальнейшим. Это было бы куда легче, чем стоять здесь, протягивая руки к Бенджи, – я просто не знала, как до него дотронуться, чем помочь.
– Я, конечно, знаю, что ты особа непредсказуемая, но ты все равно не устаешь меня удивлять. Где такому научилась?
– Не твое дело. Встать можешь?
– Чтобы ты снова на меня напала?
Я сделала большие глаза и помогла ему подняться:
– Я на тебя не нападала. Я защищалась.
Бенджи засмеялся и ткнул себя в грудь:
– От меня?
Мне не нравилось, как он смотрел на меня: весело и кокетливо, по-особенному, то есть так, как не стоило смотреть.
– Ты просто задница. Мне стало совсем плохо, но ты меня рассмешила.
Я пошла было прочь, но Бенджи снова схватил мою ладонь.
Я оглянулась, посмотрела на свою руку:
– Ты кто, самоубийца?
– Видимо, да, – ответил Бенджи и отпустил меня. – Давай-ка посидим минутку.
– Слишком холодно. Я иду домой.
– Значит, я пойду с тобой.
– Бенджи! – Я разочарованно вздохнула. – Нет! Я могу сама о себе позаботиться.
– Это я понял.
– Ты бесишь меня! И прежде чем спросишь, поясняю: не в хорошем смысле.
Бенджи сел на вторую ступеньку перед входом и похлопал по ней:
– Ты сломала мне нос. Можешь уделить пять минут сочувствия в качестве компенсации?
– Это что, попытка пробудить во мне чувство вины?
– Да.
