Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Как он? – поинтересовался Алексей.
– Окорок повредил, – сдерживая смех, сообщил Бобрик. – Сзади. Тазобедренную, так сказать, часть. Все в порядке, товарищ капитан, он еще отомстит своим врагам. Подтвердишь, Хасан Рамзанович?
– Зарежу! Шакалы! Всех зарежу! – Раненый взвился и в изнеможении треснулся лбом о фуфайку.
– Я же говорю, практически здоров, – заявил степенный и рассудительный Константин Архипов, бывший сотрудник донецкой автомобильной инспекции.
– На вечерний намаз побежит как миленький, – выдал чубатый Махецкий.
– Издеваетесь?! – взревел пострадавший и снова затих, пронзенный парализующей болью.
Ранение действительно плохо сочеталось с образом гордого кавказского парня.
– Не переживай, Хасанчик, все в порядке. Божьи планы всегда лучше наших. Можешь духовное обновление, – давясь смехом, пробормотал подтянутый Саня Дьяков, еще один российский доброволец, бывший пограничник, не поленившийся приехать на защиту своих убеждений из заснеженной Сибири.
– Вот же сволочи! Я вам припомню!.. – хрипел раненый.
– Как его угораздило? – Стригун с трудом сохранил серьезный вид.
Еще немного, и сам схватился бы за живот.
– Проглядели, товарищ капитан. Наверное, противник с тыла зашел, – сказал тридцатидвухлетний брюнет Николай Семицкий, коллега Антонца по «Беркуту».
Впрочем, службу он проходил в солнечном Крыму.
– Мы в укрытиях находились, оглянуться не успели, а Хасан уже лежит и так душевно выражается.
Ополченцы гоготали уже открыто. Вроде мелочь, а приятно. Сотрудник грозненского ОМОНа Хасан Бакаев не отличался добродушием и покладистостью, хотя и не был в команде изгоем.
– Все, довольно ржать! Отнеситесь к происшествию серьезно. Это все-таки ваш боевой товарищ, – сказал Алексей и спрыгнул на землю. – Будем считать, что потери минимальные. Задание выполнено, двух живых мы из Мурги все-таки вытащили. Через полчаса будем на базе. Вперед!
Глава 2
Перемирие, объявленное в сентябре, нарушалось по сорок раз на дню, от Мариуполя до северных районов Луганщины. Обе стороны увлеченно обстреливали друг друга из всех видов оружия, но линия соприкосновения в целом не менялась. В отдельных местах сохранялись даже протяженные нейтральные территории, образованные согласно минским договоренностям. В одних районах они составляли несколько километров в глубину, в других тянулись на десятки верст.
Попытки нарушить статус-кво, конечно, предпринимались. В нейтральные зоны проникали разведывательные группы, контактировали с населением, оставляли или вербовали агентов из местных жителей. Отмечались попытки захвата населенных пунктов на ничейных землях.
Внимание украинских военных привлек поселок Степановка, расположенный между лесными массивами. К западу, в двадцати километрах, располагался городок Реман, где временно дислоцировался отдельный полк специального назначения ВСУ. На востоке, в сорока верстах – райцентр Староброд, где стоял гарнизон ополчения под командованием полковника ВДВ Доревича.
К вечеру усилился ветер, снег повалил густыми хлопьями. Уже темнело, когда на западной окраине Степановки объявились две БМД украинской армии. Солдаты сидели в десантных отсеках и на броне, кутались в воротники утепленных курток, исподлобья поглядывали по сторонам.
Машины встали в начале улицы Луначарского, рядом с разбитой АЗС и сгоревшим двухэтажным бараком. Солдаты соскочили с брони, начали подпрыгивать, чтобы согреться.
– Скоро весна, – пошутил кто-то.
Майор Поперечный холода пока не чувствовал. Все-таки офицерская зимняя форма не идет в сравнение с солдатской. Он разминал ноги в новеньких берцах с войлочным нутром. Камуфляж на пуху практически не продувался.
Начальнику разведки полка Игорю Николаевичу Поперечному недавно исполнилось тридцать восемь. Достаточно рослый, осанистый, всегда выбритый, с вытянутым холеным лицом – ему идеально шла военная форма. В отличие от многих в украинской армии, он находился на своем месте. Немногословный, с пытливыми глазами – его побаивались не только подчиненные, но и кое-кто из начальства. Он не был уперт на тупой палочной дисциплине, но больше всего любил порядок и был крут к тем, кто придерживался иных взглядов. Подчиненные с опаской поговаривали, что не так давно майор собственноручно пристрелил солдата, покинувшего позицию, и при этом даже не изменился в лице.
Майор угрюмо осмотрел западную окраину Степановки. До войны здесь проживали семь тысяч человек. Заурядный поселок, в основном одноэтажный, ближе к центру дома повыше. Главным предприятием тут считался завод металлоконструкций, производивший много чего, от крышек водостоков до фонарных столбов. Но его разбомбили еще в июле, и жизнь застыла.
В августе здесь проходили жаркие сражения. Поселок несколько раз переходил из рук в руки. С каждым боем неповрежденных строений и людей в нем становилось меньше. По сообщениям агентов, на данный момент в Степановке не осталось и десятой части населения. Одни уехали, бросив имущество, другие погибли под бомбежками. Люди жили в подвалах.
Несколько часов назад начальника разведки вызвал к себе командир полка – полковник Гликер Валентин Эдуардович – и поставил задачу. Поселок Степановка – пусть и дыра, но много значит в оперативном плане. Это высота, с которой можно держать под контролем окрестные селения. Если установить там парочку батарей дальнобойной артиллерии, то для российско-террористических войск настанут трудные времена. Перемирие недолговечно и нужно лишь для того, чтобы подкопить силы для решительного наступления.
Майору надлежало выдвинуться в Степановку, изучить обстановку и, не поднимая шума, обосноваться в поселке. Здание администрации практически целое, в нем можно оборудовать базу. Террористов в Степановке, похоже, нет, но убедиться следует. Выполнить задание и доложить. Пусть начальство решает, что делать с этой выгодной стратегической точкой.
– Бутковский, командуйте, – бросил он офицеру, высунувшемуся из второй машины, поморщился, когда ретивый лейтенант стал орать трубным голосом, созывая бойцов к построению.
Вот так тихая операция!.. Впрочем, бойцами своего подразделения майор был доволен. Пусть не асы военного дела, но вполне подготовленные и мотивированные ребята, не понаслышке знакомые с понятиями «боевые действия» и «дисциплина». Всем далеко за двадцать, кому-то за тридцать, у каждого за плечами два месяца в тренировочном лагере под Житомиром и участие в боевых операциях.
Он хмуро осмотрел строй спецназовцев. Жаловаться на обмундирование и амуницию бойцам не приходилось. Перед выездом всех досыта накормили, выдали сухие пайки. У каждого «АК-74» с пятью запасными магазинами, по комплекту наступательных гранат «РГД-5». На взвод два гранатомета «РПГ-7» с шестью выстрелами, пара одноразовых «Мух». У каждого бойца немецкая портативная радиостанция «Грон», десантные ножи, пистолеты Макарова, снайперские прицелы, приборы ночного видения. В вещмешках имелись даже маскхалаты.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
