Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
— Быстрый ум, да? — насмешливо произнес Энкиду. — Хрен тебе.
Он и его товарищи как по команде развернулись и зашагали обратно к фургонам. Кучка их братьев до сих пор стояла на страже бесценных сокровищ, заключенных внутри.
Весь бой, от начала до конца, занял меньше минуты.
Довесок спешился и занялся принцем Ахмедом, пока Даргер развязывал незнакомца. Веревки спали, и мужчина, шатаясь, поднялся. Одежда русского покроя и черты лица явно свидетельствовали о том, что мужчина не мог принадлежать к представителю иного народа.
— Вы в порядке, сэр? — спросил Даргер.
— Спасибо! Ты спас мне жизнь. Чудовище могло меня убить, — ответил тот и расцеловал Даргера в обе щеки.
— Что ж, весьма признателен, — сухо заметил Даргер.
Довесок поднял голову от распростертого тела.
— Даргер, с послом нехорошо.
Быстрый осмотр павшего не обнаружил ни сломанных костей, ни иных серьезных повреждений, за исключением четырех длинных царапин, которые киберволк оставил на щеках принца. Однако Ахмед был не просто в обмороке, но и смертельно бледен.
— Что еще за запах? — Довесок склонился над послом и глубоко втянул воздух. Потом он подошел к убитому волку и понюхал его когти. — Яд!
— Уверен?
— Точно, — Довесок с отвращением наморщил нос. — Так же как не вызывает сомнений, что волк был уже мертв, когда напал на нас, и давно. Его плоть начала разлагаться.
Даргер считал себя человеком науки. Тем не менее мурашки суеверного ужаса пробежали у него по позвоночнику.
— Но как?
— Не знаю, — Довесок поднял волчью лапу — из подушечек пальцев торчали странно коленчатые металлические косы — и уронил ее обратно. — Давай-ка позаботимся о нашем нанимателе.
Под руководством Довеска двое неандертальцев принялись за дело. Они извлекли из горы багажа, привязанной к крыше фургона, носилки и осторожно уложили на них бесчувственное тело принца. Затем старательно натянули на свои ручищи шелковые перчатки и отнесли носилки к заднему фургону. Довесок почтительно постучал. В двери открылось смотровое окошечко.
— Требуются ваши медицинские навыки, — быстро произнес Довесок. — Принц… боюсь, его отравили.
Глазок захлопнулся. Когда Довесок отступил, дверь отворилась, и неандертальцы внесли тело в открывшуюся темноту. Спустя секунду они спустились обратно и снова поклонились.
Дверь закрылась.
Неандертальцы сняли перчатки и снова заняли свои места в упряжке. Энкиду проворчал нечто вроде команды, и фургоны рывком вновь двинулись вперед.
— Как думаешь, он выживет? — с тревогой спросил Даргер у Довеска.
Геракл скосил на них глаза.
— Выживет, если не помрет, — буркнул он, а когда сосед одобрительно ткнул его в плечо кулаком, добавил: — Хау! — Затем он толкнул шедшего впереди неандертальца, дабы привлечь его внимание: — Слыхал? Он спросил, будет ли жить принц Ах-медь, а я сказал…
Тем временем спасенный ими русский нашел своего коня и отвязал его от последнего фургона. Он прислушивался к странным речам, но лишь недоуменно пожимал плечами. Внезапно он обратился к Даргеру:
— Ты не понимаешь, что я говорю?
Даргер беспомощно развел руками.
— Боюсь, я не знаю твоего языка.
— Тпру! — произнес русский, и лошадь опустилась перед ним на колени. Он пошарил в седельной сумке и извлек на свет серебряную флягу ручной работы. — Выпей — и сразу поймешь! — Он поднял емкость, потряс ей перед собой и протянул ее Даргеру.
Тот уставился на флягу.
Русский нетерпеливо отдернул сосуд, отвинтил крышку и сделал долгий глоток. Потом с искренним порывом ткнул ею вперед.
После этого отказаться было бы грубо. Поэтому Даргер пригубил темную жидкость.
Вкус был знакомый: ореховый, горьковато-пряный с намеком на дрожжи. Словом, разновидность обучающего эля, наподобие тех, которые использовались среди всех достаточно развитых народов для передачи из поколения в поколение эпической поэзии и практического опыта в различных областях.
Сперва Даргер ничего не почувствовал. Он уже собирался сообщить об этом, но неожиданно вздрогнул. Теперь он ощутил острую боль и внутреннюю дрожь, каковые неизбежно сопровождали проникновение нанопрограмм через стенки сосудов в ткань мозга, Даргер еще не успел ничего толком зафиксировать в сознании, а русский язык уже выстроился в его мозгу в четкую систему. Даргер покачнулся и едва не упал.
Он пошевелил челюстью и губами, распределяя лингвистическую кашу во рту, будто пробовал новую и удивительную еду. Русский на вкус отличался от всех языков, которые он до сих пор поглощал: скользкий от многочисленных Ш и Щ, гортанный от буквы К и жидкий от всевозможных смягченных согласных. Он влиял даже на способ мышления. А грамматическую структуру в основном заботило, кто куда пошел, куда конкретно человек направлялся и рассчитывал ли он вернуться. Язык уточнял, передвигался ли некто пешком или на транспорте, и имелись глагольные приставки, устанавливающие, двигается ли некто вверх по чему-либо, сквозь или вокруг. Кроме того, здесь сразу же различались действия, совершаемые привычно (скажем, заглядывать в паб по вечерам) или единожды (пойти в тот же самый паб, но с конкретной целью). Подобная ясность могла оказаться весьма полезной человеку Даргерова рода занятий при составлении планов. Многие ситуации язык воспринимал безлично и пестрел всякими «необходимо, возможно, невозможно, запрещено». Однако это тоже могло пригодиться Даргеру, особенно учитывая его профессию и вопросы, связанные с совестью.
Даргера слегка мутило, и он резко выдохнул.
— Спасибо, — сказал он по-русски, передавая флягу Довеску. — Вы сделали нам исключительный подарок, — добавил он.
Стилистическое изящество сразило Даргера наповал. Он решил непременно купить флягу произведений Гоголя, как только доберется до Москвы.
— Сто раз на здоровье, — ответил русский. — Иван Аркадьевич Гулагский, к вашим услугам.
— Обри Даргер. А это мой друг — сэр Блэкторп Рэйвенскаирн ди Плю Пресьё. Коротко Довесок. Американец, разумеется. Расскажите же, как, во имя всего святого, вас угораздило попасть в такое бедственное положение, в котором мы вас обнаружили.
— Мы впятером охотились на демонов, а те выслеживали нас. Трое кинулись на нас из засады. Все мои товарищи погибли, а меня поймали, хотя мне удалось убить одно из чудовищ, прежде чем остальные двое схватили меня. Уцелевший выставил меня в качестве приманки, как вы видели, и отпустил моего бедного коня в надежде, что тот привлечет потенциальных спасителей. — Гулагский ухмыльнулся, обнажив щербатые зубы. — Он и привлек, хотя не так, как планировал враг.
— Значит, уцелели двое. — Выпив и усвоив язык, Довесок тоже присоединился к беседе. — Стало быть, где-то в округе бродит еще один из этих… — он запнулся, подыскивая нужное слово —…киберволков?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
