Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 197
«…русские беспрепятственно били приверженцев Станислава в Польше и Литве. Мы видели, что этих приверженцев было много, но вместо того, чтобы вести войну с русскими, они занимались усобицею, опустошением земель своих противников, приверженцев Августа. Они вредили русским войскам только тем, что утомляли их бесполезными переходами. Иногда большие массы поляков приближались к русскому отряду, распуская слух, что хотят дать сражение: но не успеют русские дать два пушечных выстрела, как уже поляки бегут; никогда русский отряд в 300 человек не сворачивал с дороги для избежания 3000 поляков, потому что русские привыкли бить их при встречах» .
Лещинский сбежал в Данциг – сильную крепость, к тому же усиленную 2000 присланных Францией солдат. Европа помогла! К Данцигу подошла русская пехота. Однако король Пруссии не давал подвезти через свою территорию осадную артиллерию. Пока российский фельдмаршал Миних с ним по этому поводу торговался, пехота взяла укрепленное предместье Данцига, разумеется, с польскими пушками и боеприпасом. С помощью этих пушек блокировала Данциг и вела его бомбардировку. Наконец, подтянули осадную артиллерию, и Данциг сдался вместе с французами. Лещинский снова бежал.
А в Польше в это время русские министры продолжают тратить «денежные суммы», пытаясь «пристойным способом» утихомирить расходившуюся польскую элиту. Страницы истории, посвященные этому периоду, напоминают бухгалтерские книги: «Теще коронного гетмана 1500 и 20 000, дочери его – 1300, литовскому гетману – 800, жене его – 2500, примасу – 3166 (ежегодно), духовнику его – 100, сеймовому маршалу на сейме 1738 года – 1000, депутатам – 33 000 и т. д.» 3.
Чем польская элита XVIII века отличалась от польской элиты ХХ века? Та же спесь и тот же трусливый драп от малейшей опасности, то же презрение к интересам народа, та же надежда на «заграницу» и та же продажность, на которую сетовал Пилсудский.
Можете сказать, что этот эксперт – Соловьев – сторонник русской империи и потому так плохо пишет о свободолюбивых поляках. Но вот абсолютный сторонник польской свободы анархист Петр Кропоткин. Он описывает историю польского восстания 1863 г. Это восстание имело огромную поддержку среди русской, так сказать, интеллигенции, влиятельной части тогдашней элиты России. Кропоткин пишет: «Никогда раньше польскому делу так много не сочувствовали в России, как тогда. Я не говорю о революционерах. Даже многие умеренные люди открыто высказывались в те годы, что России выгодно иметь Польшу хорошим соседом, чем враждебно настроенной подчиненной страной. …Когда началась революция 1863 года, несколько русских офицеров отказались идти против поляков, а некоторые даже открыто присоединились к ним и умерли или на эшафоте, или на поле битвы. Деньги на восстание собирались по всей России, а в Сибири даже открыто. В университетах студенты снаряжали тех товарищей, которые отправлялись к повстанцам 4.
…Революция имела такой серьезный характер, что против поляков двинули из Петербурга даже гвардию. Теперь известно, что, когда Михаила Муравьева посылали в Литву и он пришел проститься с императрицей Марией Александровной, она сказала ему:
– Спасите хоть Литву!
Польша считалась уже утерянной» 5.
Давайте себе представим, что это мы, читатели этой книги, и есть польские революционеры 1863 г. Мы подняли восстание против России. Что бы мы сделали в первую очередь?
1. Мы бы постарались не сильно раздражать русское общество, чтобы иметь в нем поддержку изнутри.
2. Мы постарались бы прочно закрепиться хоть на каком-нибудь клочке Польши и добиться на нем своего признания своим главным врагом – Россией. Остальные земли с поляками мы присоединим потом, когда станем сильнее. Ведь Ленин в 1918 г. отдал немцам Украину, полякам в 1920 г. отдал часть Белоруссии и Украины, Бессарабию отдал румынам. И ничего – потом все вернулось.
3. Нам будут нужны солдаты, а это крестьяне. Следовательно, мы бы сделали все, чтобы расположить к себе их, расположить к себе народ. Большевики – партия рабочих, тем не менее, как только они пришли к власти, они тут же отдали крестьянам всю помещичью землю. Это тем более требовалось сделать в Польше в 1863 г., поскольку освобождение крестьян в 1861 г. от крепостной зависимости там было проведено с гораздо большими тяготами для крестьян, чем даже в России.
Так бы сделали мы – русские на польском месте. А вот что сделали реальные поляки в 1863 г. Кропоткин продолжает:
«Но вот среди общего возбуждения распространилось известие, что в ночь на 10 января повстанцы напали на солдат, квартировавших по деревням, и перерезали сонных, хотя накануне казалось, что отношения между населением и войсками дружеские. Происшествие было несколько преувеличено, но, к сожалению, в этом известии была и доля правды. Оно произвело, конечно, самое удручающее впечатление на общество. Снова между двумя народами, столь сродными по происхождению, но столь различными по национальному характеру, воскресла старая вражда.
Постепенно дурное впечатление изгладилось до известной степени. Доблестная борьба всегда отличавшихся храбростью поляков, неослабная энергия, с которой они сопротивлялись громадной армии, скоро вновь пробудили симпатию к этому героическому народу. Но в то же время стало известно, что революционный комитет требует восстановления Польши в старых границах, со включением Украины, православное население которой ненавидит панов и не раз в течение трех последних веков начинало восстание против них кровавой резней.
Кроме того, Наполеон III и Англия стали угрожать России новой войной, и эта пустая угроза принесла полякам более вреда, чем все остальные причины, взятые вместе. Наконец, радикальная часть русского общества с сожалением убедилась, что в Польше берут верх чисто националистические стремления. Революционное правительство меньше всего думало о наделении крепостных землей, и этой ошибкой русское правительство не преминуло воспользоваться, чтобы выступить в роли защитника хлопов против польских панов 6.
Александр II послал Н. Милютина в Польшу с полномочием освободить крестьян по тому плану, который последний думал осуществить в России, не считаясь с тем, разорит ли такое освобождение помещиков или нет.
– Поезжайте в Польшу и там примените против помещиков вашу красную программу, – сказал Александр II Милютину.
И Милютин вместе с князем Черкасским и многими другими действительно сделал все возможное, чтобы отнять землю у помещиков и дать крестьянам большие наделы» 7.
А вот результат:
«Вооруженные банды повстанцев держали весь край, – рассказывал мой двоюродный брат. – Мы не могли не только разбить, но и найти их. Банды нападали беспрестанно на наши небольшие отряды; а так как повстанцы сражались превосходно, отлично знали местность и находили поддержку в населении, то они оставались победителями в таких случаях. Поэтому мы вынуждены были ходить всегда большими колоннами. И вот мы ходили все время по всему краю, взад и вперед, среди лесов, а конца восстанию не предвиделось. Пока мы пересекали какую-нибудь местность, мы не встречали никакого следа повстанцев. Но как только мы возвращались, то узнавали, что банды опять появлялись в тылу и собирали патриотическую подать. И если какой-нибудь крестьянин оказал услуги нашим войскам, мы находили его повешенным повстанцами. Так дело тянулось несколько месяцев, без всякой надежды на скорый конец, покуда не прибыли Милютин и Черкасский. Как только они освободили крестьян и дали им землю, все сразу изменилось. Крестьяне перешли на нашу сторону и стали помогать нам ловить повстанцев. Революция кончилась» 8.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 197
