— Организованное сопротивление? В некотором смысле, да, но не конструктивное. К примеру, голосование в 1994 году было видом сопротивления. Это было всеобщее голосование против всего, что творится. Но оно не приняло конструктивных форм.
Д. Б.: 61 % населения не проголосовал вообще.
— Да, но это нормально. Большинству людей все это вообще представляется ерундой. Но взгляните на меньшинство, на тех, кто проголосовал. Я забыл точные цифры, но, по-моему, пятеро из шести голосовали против. Это очень напоминает 1980-е, только сейчас это еще внушительнее после 15 лет, прожитых при рейганизме. Он начался в конце эпохи Картера, затем наступило, собственно говоря, время Рейгана, и продолжился он при Клинтоне. В том смысле, что продолжился рост неравенства, продолжилось снижение стандарта жизни для большинства населения. Некоторое время был застой. Само это снижение началось в 80-е. При Клинтоне оно усилилось. Сейчас можно наблюдать уникальное явление. Впервые, можно сказать, в истории человечества наступила эпоха экономического процветания, когда общие условия жизни и экономические условия идут на спад. Совсем недавно Статистическое бюро опубликовало данные за 1993 год, после двух лет так называемого экономического «оздоровления». Средний доход упал на 7 % по сравнению с 1989 годом. Несколько необычно для «оздоровления», не правда ли? Да вот, например, сегодня утром… У вас ведь есть сегодняшняя New York Times?
Д. Б.: Да, разумеется.
— Взгляните. Там говорится о сокращении бюджета и т. п. На развороте, в разделе «В», вы найдете продолжение этой истории. Этому посвящена почти целая страница. Затем, в правой колонке, статья о последней конференции мэров. Если не читали, почитайте. Это любопытно. На этой конференции было сказано, что число людей, отчаянно нуждающихся в пище и крове, резко возросло. Процентов на 15, кажется. Многие из них лишены этого просто потому, что у городов нет соответствующих ресурсов. Для богатой страны, да еще в период процветания, это просто скандал. Странное, надо сказать, процветание, при котором резко возрастает число бездомных и умирающих от голода, а мэры на конференции говорят об этом и резко протестуют против федеральной политики.
Люди знают, что дела обстоят плохо, но они не знают, что делать. Ведь, к примеру, нет ничего конструктивного в политической системе. Опросы и изучение общественного мнения и т. п., в том числе так называемые «опросы на выходе» на последних выборах, совершенно ясно показывают, что является выигрышным на политической арене: немного популизма, немного реформизма, немного социал-демократии. В результате изрядный процент голосов был бы у вас в кармане. Но этого вам никто никогда не скажет, потому что все они всегда хотят чего-то большего.
Во время этой кампании было довольно забавно видеть, как обе стороны стараются не замечать некоторые очень острые вопросы. Возьмите, скажем, Ньюта Гингрича, который прямо-таки раздавил демократов своими речами о «государстве всеобщего благосостояния», о том, что государство для них — это «дойная корова», и что, довольно, мол, правительству «сидеть у нас на шее», и что со своей «дойной коровой» вы, ребята, «готовы разнести весь мир». Он просто убивал демократов такими заявлениями. Но я не знаю ни одного человека, даже среди так называемой либеральной прессы или среди самих демократов, кто бы выступил с вполне очевидным возражением: «Вы же сами и есть главный защитник этой самой „дойной коровы“, или, во всяком случае, один из самых главных». Я полагаю, вам известно, что избирательный округ Гингрича получает больше субсидий из федерального бюджета, чем любой провинциальный округ за пределами федеральной системы.
Д. Б.: Это округ Кобб, непосредственно за пределами Атланты.
— Исключите Арлингтон, Вирджинию, которая является частью Вашингтона, и Космический центр Кеннеди во Флориде, и на первое место выйдет округ Кобб. Вот вам «дойная корова». Это все пансионеры социальной политики, которая направляет общественные ресурсы в карман богачей. Многое идет через Пентагон, это его, так сказать, семейная обязанность.
Д. Б.: Однако в округе Кобб находится Lockheed.
— На Lockheed они главным образом и работают. Кроме того, это также компьютеры и электроника, которые с трудом субсидируются обществом, и страхование. Почему на страховании можно сделать большие деньги? Потому что социальная политика выступает гарантом того, чтобы частные компании, то есть страховые компании, могли проворачивать огромные программы. Самая удивительная — программа по здравоохранению. Такова общественная политика. В неподверженных этой болезни странах подобного нет. Так вот, возвращаясь к сказанному: избирательный округ Гингрича «доит» эту самую «корову» в значительной степени больше, чем какой бы то ни было округ вне федеральной системы.
Повторяю, ни один демократ не отметил данное обстоятельство. По той причине, подозреваю, что их это устраивает. Они не хотят распространяться на этот счет даже ценой серьезных потерь голосов на выборах и утраты контроля над Конгрессом.
«Откат назад». Возвращение дикого капитализма
31 ЯНВАРЯ 1995 ГОДА
Д. Б.: Вы только что вернулись из Австралии. Насколько мне известно, это была Ваша первая поездка в эту страну?
— Да, это было действительно мое первое посещение Австралии. Я пробыл там восемь или девять дней: сплошные доклады и интервью, все как обычно. Охват проблем был очень широк, аудитория оказалась крайне заинтересованной. Все это сопровождалось неоднократными выступлениями по радио и телевидению. Приглашение исходило от «Ассоциации помощи Восточному Тимору». В Австралии проживает довольно большая тиморская община. Мои доклады были главным образом посвящены тому, что происходит сейчас в Восточном Тиморе. Эта тема стала центральной для всех моих выступлений. Ну и кроме того, разумеется, речь шла также об австралийской политике в отношении тиморской проблемы, поднимались еще кое-какие вопросы, связанные с внутренней экономической политикой Австралии.
Это было своевременным. Вчера в Международном суде открылись слушания по одному очень важному делу. У нас в США я пока еще не видел публикаций, но в мировой прессе и, конечно же, в австралийской, обстоятельства этого дела освещены достаточно широко. В этом деле столкнулись, прежде всего, интересы двух государств — Португалии и Австралии. Речь идет о хищениях нефти Восточного Тимора в соответствии с договором, подписанным между Австралией и Индонезией. Одной из главных причин, по которой Запад некогда поддержал индонезийскую оккупацию Восточного Тимора (это стало известным из целого ряда дипломатических телеграмм и кое-каких дополнительных источников), — которая, кстати говоря, была очень похожа на геноцид, — так вот основной причиной этого стало то обстоятельство, что все тогда посчитали, что Индонезия станет для них более подходящим партнером в деле разграбления нефтяных ресурсов этого государства, чем Португалия, осуществляющая административную власть, или же независимый Восточный Тимор. В дипломатических телеграммах об этом говорилось определенно, в то время как правительства США и западноевропейских стран делали вид, что знать ничего не знают ни о каком вторжении. Но, конечно, они все знали. Итак, сейчас это стало большой проблемой. Слушание в Международном суде и сам факт, подобный тому, как если бы Ливия заключила договор с Ираком о разработке кувейтской нефти, в то время когда иракские войска еще не были вытеснены оттуда. Вот вам одна серьезная проблема. Поскольку дело только что попало в Международный суд, все было своевременно.
