— Вот только мне не надо впаривать эту вашу ерунду, — поморщился Синклер. — Я вполне соответствую своему знаку. До сих пор не жаловался.
— Но что вы подразумеваете под своим знаком? — уточнила Клео, вдруг почувствовав, как она устала, и уже жалея, что затеяла этот разговор.
— Я — коп маленького городка и могу делать то, что пожелаю. Вот моя стихия, мой элемент, моя судьба.
«А глаза у него ярко-синие, как у Пола Ньюмена, — машинально отметила Клео. — Такие яркие, что кажутся ненатуральными. Может, контактные линзы? Хотя нет, он не из таких. Такой и простые-то линзы поставить не побеспокоится, не то что цветные».
— То есть вы хотите сказать, что управляете городом? — уточнила она.
— Управляй городом я, здесь и духу бы вашего не было.
— Интересно, и почему меня это ничуть не удивляет…
— А вам не приходило в голову, что вы, возможно, искушаете судьбу, прикидываясь слепой?
А может, не такой уж он и скептик. Не станет она утруждаться объяснениями, почему решилась на притворство. Пусть думает, что ему угодно. Пусть считает, что она — ловкая авантюристка. Ей безразлично. Попытки объясняться означали бы, что она реагирует на его уколы, Клео как раз была выше этого. Пусть себе считает как хочет.
— То есть вы хотите сказать, что верите в судьбу, но не в экстрасенсов? — осведомилась она.
— Ну… вроде того, — пожал плечами Дэниэл. Его спутник становился все беспокойнее и, явно опасаясь, что ему так и не дадут поучаствовать в беседе, врезался в разговор с ходу, разрядив атмосферу, грозящую превратиться во враждебную:
— А я — Бью!
— Мой брат, — пояснил Дэниэл.
Бью порывисто протянул руку с таким добродушным видом, что уклониться от рукопожатия было бы кощунством. Ладонь у него оказалась мягкой, теплой, но пожатие — твердым. Клео улыбнулась, глядя в красивые добрые глаза, каких она прежде и не видела.
— Привет, Бью. — Тут, на захолустном вокзале, посреди захолустного штата, она вдруг наткнулась на доброе сердце. А добрые сердца — такая редкость в наше время. Такая благословенная редкость.
— Какой у тебя знак? — поинтересовалась Клео.
— Что?
— Знак Зодиака.
Она видела — Бью не понимает, что ее интересует. И на минутку пожалела, что спросила. Но тут же ринулась заглаживать промах:
— Рыбы? Спор, что ты — Рыбы.
— А, да… — наконец уразумел Бью. — Да, верно. Я — Рыбы.
Клео познакомила его с Вестником. Тут возникла любовь с первого взгляда. Бью начал играть с псом, отбегая на несколько шагов и дожидаясь, пока тот нагонит его. Никогда раньше Клео не видела, чтобы пес так сразу проникся к кому-то.
— Здесь всегда такая жара? — повернулась Клео к Дэниэлу, все еще не в состоянии постигнуть, как можно жить в таком климате.
— Нет, случается, бывает и жарче. — Дэниэл словно получал садистское удовольствие, сообщая ей это. — Ваш? — указал он на одиноко стоявший на платформе чемодан.
— Да.
Он поднял его, изумленно охнув от его тяжести.
— Похоже, все эти ваши пирамиды и хрустальные шары тяжеленные!
— По правде говоря, в ней детали от моей машины времени.
Его выгоревшие белесые брови дрогнули, и он наконец соизволил улыбнуться.
— Надо же!
Клео уже расслышала в его выговоре легкую картавость.
— А что это у вас за акцент? — полюбопытствовала она, стараясь завязать пустяшный разговор, пока они шли к стоянке. — По-моему, не местный.
В общем-то, ей было безразлично, у нее нет ни капельки интереса к этому человеку, твердила себе она.
— Может, от Лос-Анджелеса остался.
— Нет, я слышу — не лос-анджелесский. Дэниэл перебросил чемодан в другую руку.
Наверное, она различила слабый акцент, оставшийся после его житья в Шотландии. Он так горел желанием повидать мир, что работал до седьмого пота, чтобы скопить денег и поучиться хотя бы год в Шотландии. Он планировал вернуться сразу по окончании учебы, но влюбился, и вся его жизнь быстро пошла вразнос. А вот акцент сохранился.
— Жил какое-то время в Шотландии. Акцент легко подхватить, да трудно от него избавиться. — Он невольно отдал ей должное: этого акцента у него никто не замечал.
Клео сняла темные очки, словно бы желая лучше разглядеть его.
— От Миссури до Шотландии не близкий путь.
Глаза у нее оказались зеленые. Зеленые и чуть припухшие. Видно, она из тех, кто всегда выглядит так, будто только что проснулся. Это придавало ее лицу мягкость, но она показалась Дэниэлу обманчивой.
— Не всегда мы сами выбираем себе дороги! — кинул он.
Взгляд ее, полный сочувствия и понимания, перешел с него на Бью и обратно.
Дэниэл без труда раскусил ее уловки: выкачивает из него информацию, а потом в подходящий момент обронит: «Вижу волынку… вижу килт…» И все заахают в восторге и изумлении от ее экстрасенсорных способностей. Ну, кроме него, разумеется. Надо скормить ей побольше всякой чепухи.
Блузка на ней белая, без рукавов, спереди бегут крошечные пуговички. На шее украшения: две нитки бус и длинная, исчезающая под блузкой, цепочка. В ушах болтаются серьги-подвески, без конца запутывающиеся в ее длинных рыжих кудрях. А юбка по щиколотку, пестроты необыкновенной. На ногах коричневые босоножки, на большом пальце ноги — серебряное колечко. Пока они шагали к грузовичку, Дэниэл мельком заметил у нее на щиколотке маленькую татуировку. Розочка?
Что и говорить, такой экзотичной особы провинциальный Египет еще не лицезрел.
Что Клео понравится его брату, Дэниэл не сомневался: потому что Бью нравились все. Но вот пес оказался сюрпризом. Дэниэл и не подозревал, что Бью так любит животных. Конечно, у них была в детстве собака, да ведь почти у всех ребятишек есть собаки. Это вовсе не означает, что они обожают животных.
Бью откинул борт грузовичка, и Дэниэл с усилием поднял в кузов чемодан Клео. Бью вскарабкался следом.
— Ты правда хочешь ехать там? — спросил Дэниэл. — Это совсем не обязательно.
Но Бью уже уселся, привалясь к окошку кабины, и похлопал себя по ноге. Пес одним грациозным прыжком запрыгнул в кузов и устроился на коленях у Бью.
Дэниэл запер борт грузовичка.
— О'кей. Но когда захочешь перебраться в кабину, крикни.
«С какой подкупающей естественностью девушка держала себя с Бью», — подумал, усаживаясь за руль, Дэниэл. Обычно люди на Бью реагируют по-другому.
Большинство испытывают неловкость. Едва взглянув на него, они быстро отводят взгляд и дальше притворяются, будто его тут и нет, и оживленно болтают с Дэниэлом — быстро, захлебываясь словами, с виноватым выражением в глазах. Другие же обращаются с Бью, будто с младенцем, раздражая Дэниэла не меньше первых. Нашли ребеночка! У Бью в башке мозгов побольше, чем у многих других. Черт подери, да побольше даже, чем у самого Дэниэла. Да, Бью счастлив, доволен жизнью и добр. Но до людей не доходит, что он еще и очень проницателен. Куда проницательнее многих других.
