Тэш испугалась, что у него появилась другая.
Она решила как можно более осторожно выспросить у Грэхема и Майка, не завел ли Макс другую женщину. Ее хитрость не прошла, оба сразу поняли, к чему она клонит.
«Уйди отсюда! — глаза Грэхема расширились до необычных размеров. — Спроси еще, носит ли ее величество стринги и является ли папа гомосексуалистом? Забудь об этом, Тэш, и приготовь нам лучше кофе, чтобы мы пережили этот шок».
Так что Тэш списала все на утомляемость на работе. Считая, что стресс на работе — причина всего, она стала готовить Максу горячие ванны, делать ему массаж перед сном и готовить пищу с низким содержанием жиров, но богатую клетчаткой.
«Ты решила, что я беременный?» — спрашивал он, лежа в пенной ванне.
«У меня нет запора», — ворчал он, ковыряясь в каше из чечевицы (так получалось, что вся еда, приготовленная Тэш, в конце концов выглядела как каша).
Чтобы приободрить Тэш, компания из Деррин-роуд повела ее в китайский ресторан. Макс отказался идти. Вернувшись за полночь, она нашла любовника с бутылкой водки, спящим в ее шкафу. Выманив его оттуда, Тэш целовала его мокрые от слез глаза и просила прощения, и гладила его волосы, как будто Макс был ребенком, пока он не уснул у нее на коленях. Но на следующий день он отказался с ней разговаривать и вернулся домой после полуночи, чтобы отомстить ей. В этот раз Макс был настолько пьян, что упал на диван прямо в одежде и уснул.
Тэш, боявшаяся конфликта, не посмела напрямую спросить у Макса, что происходит. И чем больше она старалась ему угодить, тем больше он отталкивал ее. В конце концов, она в отчаянии решила, что если проблему игнорировать, то она рассосется сама собой.
Они неделями стороной обходили друг друга. Макс оставался вечерами дома и ворчал на членов команды. Тэш все больше времени проводила со своими новыми друзьями и бывшими одногруппниками, тратила слишком много денег и чувствовала себя не в своей тарелке. Она ложилась спать уже после того, как он заснул, а он вставал раньше, чем она просыпалась.
— Спасибо.
Тэш без энтузиазма смотрела на белый пластиковый поднос с пластиковым прибором и безжизненной, словно синтетической едой.
Пока миссис Чим выключала плеер, чтобы приступить к еде, Тэш изучила кнопки над головой, побаловалась со светом, а затем включила вентилятор так, что ее чуть не сдуло с сиденья.
— Едешь во Францию в отпуск, дорогуша? — жизнерадостно спросила миссис Чим с ртом, забитым ветчиной и резиновыми блинами.
Тэш кивнула головой, ее собственный рот был заполнен спаржей.
— У тебя там знакомые?
— У меня там родственники, — с тяжелым сердцем ответила Тэш. — Моя мама живет во Франции.
Когда позвонила мать, Тэш на кухне пыталась покачать пресс. Она сделала упражнение пять раз, растянула шею и в тот момент копалась в холодильнике.
«Наташа… дорогая, это ты?»
Рот Тэш в этот момент был забит картофельным салатом.
«М-м-ф».
«Тэш… у тебя все в порядке? Связь плохая».
«М-м-ф… чаф, чаф. Все в порядке, мам. А вы как? Как Паскаль, как Полли?»
«Паскаль в Цюрихе. У Полли все отлично. Хотя она плохо говорит по-английски. Да уж, билингвом ее не назовешь. Все время болтает только на французском. Послушай, дорогая, у меня есть замечательная идея, ты просто не можешь отказаться. Если у тебя есть какие-либо планы на июль — отмени их».
Александра, мать Тэш, была отпрыском взбалмошной француженки и британского писателя. Разведясь с отцом Тэш, Джеймсом Френчем, нудным фанатом гольфа, восемь лет назад, Александра вскоре вышла замуж за более неординарного мужчину — француза Паскаля д'Эблуа.
«Теперь я настоящая стопроцентная француженка, — гордо объявила она своим пораженным детям, которых у нее было трое. — Только представьте, ваш отец до сих пор думает, что Виктор Гюго — это какой-то технический термин».
Тэш была в отчаянии. Франция казалась ей краем земли. Она всегда не особо ладила с отцом, и отъезд матери восприняла как трагедию.
Великолепный Паскаль оказался одним из младших отпрысков влиятельной французской семьи и был на десять лет младше Александры. Теперь они по очереди жили то в огромных ультрасовременных апартаментах в Париже, собственности компании «д'Эблуа Инк», то в большом ветхом доме рядом с Сомюром на Луаре, который супруги пытались усовершенствовать на протяжении всех семи лет своего брака. Шесть лет назад у них родилась дочка Полли, на редкость активная девочка.
Стоя на кухне в Деррин-роуд, не замечая того, что она роняет картофельный салат на пол, Тэш внезапно осознала, что ее приглашают провести лето в одном доме с ее неповторимыми родственничками — нет, только не это!
«Да, кстати, возьми с собой Макса. Я с нетерпением жду знакомства с ним. София говорит, что ты никому его не показываешь… все приедут, даже твой дядя Эдвард. Никто из нас не видел его уже лет десять. Он приедет из Штатов в июле. Кстати, ты знаешь…»
И, как журналист скандальной хроники, передающий материал для заметки в последние минуты перед отправкой номера в печать, ее мать не передохнула ни секунды, пока не выдала все новости.
Тэш пила чуть теплый, отвратительный на вкус кофе и вспоминала, с каким упоением ее мать рассказывала сплетни о членах семьи.
В незабываемые шестидесятые Александра произвела на свет трех детей, хотя ее муж, Джеймс Френч, хотел не больше двоих. Позже от второго брака родилась Полли. Мать любила детей всем сердцем. И, безусловно, ее пугало, что во Франции, поглощенная заботами о Паскале и Полли, она все больше и больше отдалялась от своих взрослых детей, живущих по ту сторону Ла-Манша. Летние визиты становились все реже. Старший сын обращался к ней теперь не иначе как «маман».
Внезапно Тэш поняла, что эта семейная вечеринка в загородном доме была просто попыткой Александры объединить семью.
И с угрызением совести вспомнила, как месяц назад она просто перестала слушать свою мать, придумывая отговорки, чтобы не ехать.
«…и ты, конечно же, приедешь с Максом, дорогая? Договорились? — в конце разговора Александра повторила: — Ты же не можешь бесконечно скрывать его от всех нас».
Идея провести целое лето со своей слегка странной, но в то же время замечательной семьей пугала Тэш. Еще более ее страшила идея подвергнуть подобному испытанию Макса. Все это, помноженное на современное состояние холодной войны между ней и Максом, привело к тому, что картофельный салат перевернулся в животе Тэш.
«Видишь ли, мама, — прервала она Александру, чьи высказывания становились все более и более абстрактными. — Я сейчас на мели и не могу позволить себе так долго не работать. В Англии ужасно дорогая кошачья еда».
«Ничего страшного, мы с Паскалем можем одолжить тебе немного денег. Это не проблема. А что случилось с твоими акциями?»
