— Я в восторге от нашего знакомства, Калум. Я и представить себе не могла, что старший брат Фина тот самый Калум Форрестер. Теперь, разумеется, я подмечаю фамильное сходство. — Это было чистейшей воды ложью, поскольку Калум был маленького роста и довольно-таки неказист, в то время как Финли высок и очень хорош собой. Хотя они оба имели белокурые волосы и резкие, заостренные черты лица, у Финли на голове завивались пикантные кудряшки, а его острые скулы были обтянуты гладкой загорелой кожей; физиономия же Калума более всего напоминала череп, покрытый спутанными, поредевшими на висках белесыми прядями. Обычно Калум носил кожаную, как у пикадора, шляпу с плоской круглой тульей и с загнутыми кверху полями, являвшуюся, так сказать, его фирменным знаком, но сегодня для этого было слишком жарко. В складках на лбу Калума уже собирались капли пота, крупные, как бусинки на четках.
Калум явно чувствовал себя не в своей тарелке: переступал с места на место, как от желания по малой нужде, и метал в сторону младшего братца мрачные взгляды.
— Ты ничего мне про эту свою… хм… не рассказывал.
— Мы прониклись друг к другу нежными чувствами только сегодня днем, — сказала со смехом Лидия, — и даже еще не трахались. Правда, дорогой?
При этих словах бледное лицо Финли порозовело. Одетта, пораженная бестактностью своей знакомой, обмерла.
— Я… я… — Она мечтала сию же секунду оказаться от этого места как можно дальше. — Мне… это… надо кое с кем поговорить…
— Это с кем же? — Лидия, так и не осознав, что сказала непристойность, с любопытством на нее посмотрела.
— С Уэйном, — ухитрилась выдавить из себя Одетта.
— Я тоже хочу с ним пообщаться, — согласно мотнула головой Джули. — Я так много о нем слышала… — Она заговорщицки подмигнула Одетте.
Одетта, вновь обретя деловой настрой, была полна решимости не упускать благоприятную возможность улизнуть.
— Пойдем, Джули. Я тебя ему представлю. Извините нас, господа…
Одетта с Джули ушли, оставив Лидию наедине с братьями Форрестер. Лидия, похоже, все еще не могла оправиться от удивления при мысли, что ее юный прекрасный Ланселот, имеющий дурную привычку нюхать кокаин, является ближайшим родственником похожего на гнома коммерсанта с дурными манерами, но зато с огромными связями в деловом мире.
— Благодарю, — пробормотала Джули, на ходу обращаясь к Одетте. — Этот Калум — полное ничтожество, верно? Я-то, начитавшись газет, думала, что болтать с ним — одно удовольствие, но он, оказывается, смертельно скучный тип.
— Законченный придурок, — согласилась с ней Одетта, оглядываясь при этом через плечо. Все-таки, как ни крути, в Калуме было нечто притягательное, только она не могла пока взять в толк, что именно. Вполне возможно, впрочем, притягательным в нем было как раз то, что она никак не могла его раскусить. В отличие от Лидии, которая способна была растопить сердце любого мужчины и нашла в этом свое призвание, призванием Одетты было побуждать людей покупать те или иные вещи. Калум же отказался купить предложенный ему товар — ее идею, — и это сильно задело ее.
— Она классная, да? И такая деловая… — Финли с Лидией сидели за столиком в самом темном углу зала и в перерывах между поцелуями негромко переговаривались и наблюдали за гостями.
Слова Финли имели непосредственное отношение к Одетте, которая, встретив наконец доверенного ее заботам финансиста, из кожи вон лезла, стараясь его ублажить. Банкир был маленьким человечком с влажной верхней губой, беспокойно бегающими глазами и недовольным выражением лица. Через некоторое время, однако, недовольные складки у него на лице разгладились: благодаря Одетте он познакомился с самыми важными гостями, отведал разной вкусной еды и основательно накачался шампанским. Это не говоря уже о том, что чувство юмора Одетты чрезвычайно пришлось ему по сердцу.
При всем том Одетта не забывала и о себе и, когда финансист выходил в туалет или затевал разговор о достоинствах и недостатках того или иного сорта говядины с представителями Торговой палаты, ухитрялась перемолвиться словом и завязать контакты с гостями, которые могли помочь ей с открытием ресторана.
Финли, конечно же, ничего этого знать не мог, зато видел, как она действовала. Словно загнавшая стадо антилоп большая хищная кошка, Одетта ходила кругами около толпы гостей, выхватывая из нее и оттесняя в сторону то одного, то другого нужного ей человека.
Восхищение Финли неприятно задело заскучавшую Лидию.
— Профессионалка — тут ничего не скажешь. Но, по словам Джун, все ее успехи в бизнесе основаны на том, что она спит с нужными мужчинами. Так что ее правильнее было бы называть профессиональной нимфоманкой. — Лидия зевнула и всем телом прижалась к Финли: хотела заманить его к себе на квартиру. Финли, однако, подобно своему старшему брату, уходить с вечеринки не торопился.
Калум стоял неподалеку и беседовал со сногсшибательно красивой журналисткой. Лидия слышала, что Калум — страшный сердцеед и имеет дурную привычку использовать женщин, а потом отбрасывать как негодную ветошь, но понять, как ему при его внешности это удается, не могла.
— Кэл! — воззвал к брату Финли. — У тебя покурить есть?
Форрестер-старший тут же отвернулся от журналистки и направился к его столику, даже не удосужившись сказать девушке «извините».
— Ты ведь знаешь, что я бросил, — произнес он, усаживаясь возле Финли, хотя рядом с Лидией тоже имелся свободный стул. При этом он посмотрел на Лидию холодным пронизывающим взглядом. Лидия, отлично знавшая цену мужским взглядам, пришла к выводу, что Калуму она не понравилась.
— Пойду раздобуду себе пачечку. — Финли снялся с места и отправился на поиски разносившей сигареты официантки, оставив Лидию наедине со своим ближайшим родственником. Лидия сразу же одарила Калума самой ослепительной улыбкой из своего арсенала, но миллионер от этого нисколько не смягчился.
— Похоже, ты не очень-то давно знаешь моего брата, — сказал Калум.
— Наоборот, целую вечность. Мы с ним вместе работали. — Лидия отметила про себя, что шотландский акцент у Калума куда сильнее, чем у Финли. — Просто он уволился.
— Не он уволился, а его уволили, — поправил ее Калум.
— Какая разница? — Такие мелочи Лидию не волновали. — Я тоже собираюсь увольняться. Мы с Фином хотим попробовать себя в других сферах деятельности. Я, к примеру, собираюсь стать сексологом.
— А Финли? — спросил Форрестер-старший. На его костлявой физиономии не проступило даже тени заинтересованности. По-видимому, ему было на это наплевать.
— Пока думает.
Лидия завела привычную песню о прелестях одиночного плавания; Калум слушал молча, продолжая сверлить ее взглядом. Не выдержав остановившегося взгляда его холодных серых глаз, в которых крылось легкое презрение, Лидия решила хоть как-то подкрепить свою точку зрения.
— Одетта, знаете ли, тоже собирается действовать на свой страх и риск.
