Малкольм решил, что с него достаточно.
— Мисс Этчингем очень милая юная леди.
— «Юная» слишком мягкое слово, — пробормотал Дуглас.
— Очень милая юная леди, — повторил Малкольм, повысив голос. — Она совершенно очевидно утомлена дорогой. Что до разговоров, я не могу ее винить за то, что она не хотела с вами разговаривать.
— А с тобой она говорила? — спросил Аластер.
Ответ был известен всем. Малкольм сопроводил ее на обед, следил за тем, чтобы на ее тарелке оказывались лучшие деликатесы, вел с ней беседы о погоде, об обществе, обо всем, что только мог придумать, но безуспешно. Ее ответы были односложными. Выражение лица оставалось почти скучающим. Она не поднимала глаз от стола и словно надеялась на чудесное спасение. Пару раз ему удалось добиться от нее слабых смешков, но ничего даже отдаленно похожего на радость.
Он никогда раньше не знал поражений в попытке завязать с женщиной разговор. Даже леди Харкасл, оказавшаяся точно такой кислой мымрой, как и предупреждал Фергюсон, к концу вечера оттаяла.
Малкольм покатал бокал в пальцах.
— Вы знаете, что я должен жениться. Если хочу добиться в палате лордов достаточного влияния, чтобы спасти наш клан, придется проводить нужные и правильные приемы. Для этого необходима хозяйка. Фергюсон высказался в ее пользу. Говорил, что она отлично умеет вести светские беседы. И никогда не участвовала в скандалах. И ей нужен муж.
Аластер глотнул виски.
— Фергюсон знаком с ней всего пару месяцев. К тому же, с чего ты так доверяешь его суждениям о нашем обществе?
Фергюсон был ближайшим другом Малкольма, но покинул Шотландию, внезапно получив титул герцога Ротвела несколько месяцев назад. Теперь он женился на кузине леди Эмили, Мадлен, так он и узнал обеих — Эмили и мисс Этчингем. Когда Малкольм решил быстро подыскать себе достойную жену, чтобы марьяжные планы не отнимали драгоценного времени у политических притязаний, Фергюсон оказался лучшим советником относительно возможной невесты.
— Фергюсон понимает свет, — ответил Малкольм. — Просто не интересуется им.
— Но если тебе нужна хозяйка, не стоит ли подыскать ту, которая способна ею стать? И говорить с людьми? — спросил Аластер.
Дуглас отвлекся от своей молчаливой дискуссии с Дунканом.
— А как насчет той блондинки? Она довольно разговорчива, если ты вдруг этого не заметил в попытках начать беседу на своей стороне стола.
Та блондинка. Такие простые слова для такой прекрасной женщины. Впервые увидев ее в гостиной, он с трудом заставил себя сосредоточиться на женщине, которую собирался взять в жены. Эмили Стонтон была красива — выше его предполагаемой жены, с сапфировыми глазами, в которых светились ум и чувство юмора. И она была верна, судя по тому, как пыталась подбадривать свою подругу.
Но она была не для него.
— Фергюсон сказал, что ничего не знает о ее прошлом, помимо того, что многие пытались ее добиться и потерпели неудачу. Он считает, что надежнее делать ставку на Пруденс. Если кто-то из вас захочет связать жизнь с леди Эмили, ваше право. По крайней мере, она избавит меня от вас.
— И она лучше Индии, — хмыкнул Дункан.
Аластер прожег близнецов взглядом, и они вернулись к своему разговору.
— Леди Эмили не кажется мне неподходящей. За обедом она была очаровательна и остроумна.
Малкольм этого не слышал. Обеденный стол был слишком велик, а сам он, вместе с матерью и Пруденс, сидел в отдалении от других гостей, чтобы дать им возможность поговорить. Но низкий соблазнительный смех Эмили долетал до него в моменты неловкого молчания Пруденс. Он с удовольствием поменялся бы местами с любым из братьев, чтобы услышать ее.
— Если мисс Этчингем не захочет продолжать наше общение, — начал он и тут же одернул себя. — Мисс Этчингем, если дать ей необходимое время, лучше подходит моим запросам. Мне нужна жена, которая будет безупречной, не станет причиной позора или скандала, будет хозяйкой моих приемов и сможет родить мне наследников. Ее родословная безупречна, ее финансы достаточно оскудели, чтобы она была благодарна за все, что я могу ей дать. Я уверен, что мы с ней способны отлично поладить. Леди Эмили может идти к черту. Аластер уставился на него, приоткрыв рот, что было ему несвойственно.
— Так ты хочешь получить тряпку… тряпку, которая будет с тобой из благодарности?
Малкольм залпом допил остатки виски. Подумал о третьем бокале, но решил не искушать благочестивого братца возможностью проповеди.
— А что мне еще делать, Аластер? Судьбой предписано жениться по обязанности, не по любви. Таков наш мир. И мисс Этчингем достаточно хороша.
— Наверняка есть и другие женщины, которые подходят куда лучше мисс Этчингем.
— Возможно. Но я не могу тратить месяцы и годы на то, чтобы гоняться за глупыми девчонками с ярмарки невест. Я должен занять свое место в палате лордов к ноябрю и закончить со свадьбой до этого срока.
— Не думаю, что такая спешка… — начал Аластер.
Малкольм прервал его:
— Я хочу привлечь внимание своими речами, а не поисками невесты. Почему не жениться на той, что уже отвечает моим требованиям? Вы должны поблагодарить меня за это — чем быстрее я обрету влияние, тем быстрее смогу остановить землевладельцев, которые выселяют наших горцев ради нового пастбища для овец.
Аластер покачал головой.
— Ты смотришь на брак только как на обязанность? Если я что и узнал в нашей церкви, так это то, что долг не обязан обходиться без радости.
— Я так не думаю, — возразил Малкольм.
— Когда ты в последний раз был в Эдинбурге не по делам? — спросил Аластер.
— Когда с удовольствием дурачился? — подхватил Дуглас. — Эта выпивка не считается… Я о том, чтобы как следует поразвлечься в пабе, а не в одиночку в запертом кабинете.
— Когда проводил бессонную ночь? — спросил Дункан. — С живой девушкой, а не учетными книгами?
Они знали ответы на все эти вопросы. Когда он был моложе, подобные развлечения нравились и ему, он не искал брака, потому что время для исполнения долга наступило бы лишь после вступления в наследство. Но с тех пор как умер отец, все его время принадлежало только семейному делу.
Малкольм нахмурился.
— Делайте, что хотите. Но я не заставлю свой клан эмигрировать в Америку только потому, что предался бездумным удовольствиям.
Он преувеличивал. И по взгляду Аластера понял, что все они это знают. Никто не мог изгнать МакКейбов кроме самого Малкольма. Но его арендаторы начали сбегать сами, их заставляла экономическая нестабильность, полностью уничтожившая доходы маленьких ферм.
Пусть даже ни один другой шотландский лорд не решался защищать своих подопечных, Малкольм готов был выступить за них всех.
