— Завтра в десять на ранчо вы получите деньги, — заверил ее Плясун Тони. — До встречи.
— До встречи, — вынуждена была ответить девушка.
В конце рабочего дня, перед тем как попрощаться до понедельника, Ди Харрисон заметила, обратившись к Саре:
— Чем это ты так расстроена, дорогая?
— Ливрейный нашего нового гиперпривередливого клиента уполномочил меня доставить к нему на ранчо заказ завтра к десяти.
— Ты сказала, что по выходным «Книжная гавань» закрыта?
— Сказала. Но, похоже, они не из тех, кто привык слушать, что им говорят другие, — посетовала Сара.
— Не переживай, дорогая. Отвези ему его книги. А в среду я дам тебе отгул на полдня. Устраивает?
— Да, спасибо, — уныло отозвалась Сара Доббс.
— Брось грустить. Уж мне ли не знать, на что ты убиваешь свое свободное время. Читаешь, пишешь и рисуешь целыми днями.
— Я обещала заехать к Лизе Парке. Ее колли Бобби на днях ощенилась. Мне еще не доводилось видеть таких очаровательных малышей, — умиленно призналась Сара;
— Кто счастливый отец? — шутливо осведомилась Ди.
— Шотландская овчарка Тома Уокера.
— Мус?
— Он самый. Лиза уже сфотографировала малышей во всех ракурсах и послала снимки Тому по электронной почте. Он собирается взять одного себе. Заберет по завершении всех профилактических процедур. Как раз к Пасхе.
— Ох уж эти собачники... И к чему они тебя приспособили, Сара?
— Пока я делаю наброски. Но собираюсь составить цикл зарисовок... Не думайте ничего такого, Ди. Это целиком моя инициатива. Нужно для дела, — вкрадчиво пояснила девушка.
— Для своего альбома?
— Да. По задумке, каждый рисунок будет снабжен рассказом.
— Твои рисунки я видела. У тебя это отлично выходит, дорогая. Таким талантом нельзя пренебрегать.
— Спасибо, — признательно проговорила Сара. — Но, если быть откровенной, больше всего я люблю работать над портретами знакомых мне людей. Говорят, мой отец тоже предпочитал этот жанр всем прочим... Представляете, Ди, на днях я получила очередное письмо от дедушкиного бывшего студента. До сих пор пишут с огромной благодарностью. Он преподавал военную историю. Собирал материалы по Второй мировой войне и Северо-африканской кампании... Странно, что каннибала интересует этот же самый период, — задумавшись, отметила девушка.
— Ты так и будешь звать нашего капризного друга каннибалом? — рассмеялась Ди Харрисон.
— Вы считаете, ему это имя не идет? Тогда пусть он будет зваться людоедом или Карабасом-Барабасом.
— Прекрати, иначе я стану думать, что ты к нему неравнодушна, — предупредила подчиненную Ди. — Что ты собираешься делать с его книгами, Сара? Если не планируешь заезжать завтра утром в магазин, я помогу тебе погрузить коробку в твою машину.
— Я буду вам очень благодарна, Ди, — отозвалась Сара.
— Ты душка, дорогая, — улыбнулась Ди в ответ. — Я должна забросить мамочку домой. У нее сейчас сеанс в косметическом кабинете. А потом, если ничто не изменит моих планов, вернусь сюда, поработаю с документами. Если у тебя завтра возникнут какие-то недоразумения с Карабасом-Барабасом по оплате заказа, звони на мой сотовый в любое время.
— Я думаю, проблем не будет.
— Почему ты до сих пор не купишь себе мобильный телефон, золотко?
— Какой смысл, Ди? Я либо здесь, либо дома, а все разговоры за рулем противоречат правилам безопасности.
— Милая, в наше время мобильный — это необходимость. Техас — один из любимых штатов наркоторговцев. А где эти негодяи, там преступления...
— Вам не стоит беспокоиться о моей безопасности, Ди, — уверенно проговорила Сара.
— Если что, звони, — настойчиво повторила Ди Харрисон.
Перед самым закрытием «Книжную гавань» посетил Харли Фаулер.
Его возникновение стало сенсацией.
Запыленный и нешуточно взмокший от пота, он влетел с улицы и поспешно снял шляпу, обнажив спутанные влажные волосы и блестящий лоб.
— Что случилось?! — изумленно воскликнула Сара, выйдя к нему навстречу. — Вы выглядите так, словно гнались за мустангом.
— Ну, почти, — ответил, отдышавшись, Харли.
— Догнали?
— Догоню, если вы дадите мне словарь испанской ненормативной лексики, — зло ответил тот.
— У нас только англо-испанский словарь. А для чего он вам? — спросила Сара, потянувшись за упомянутым пособием.
— Нужно уточнить кое-что, — неопределенно ответил Харли Фаулер, проведя ладонью по потному лбу. — Скажите, у мистера Паркса есть счет?
— У него, и у Лизы тоже...
— Тогда запишите этот словарь на их счет, Сара, — выпалил Харли.
— Почему? — удивилась девушка.
— А почему бы и нет? — странно переспросил посетитель. — Дело в том, что я собирался сказать Латине, жене Хуана, что сегодня очень жарко. Она странно прореагировала на мои слова, залилась румянцем, тут Хуан ни с того ни с сего бросился ко мне, я с перепугу стал удирать от него, попутно пытаясь объяснить, что ничего дурного не имел в, виду, а говорил лишь про погоду. Он мне что-то кричал, жестикулировал. Я обессилел, он догнал меня, схватил за грудки. Я повторил ему то, что сказал Латине, после чего Хуан стал ощупывать мне лоб, будто я в лихорадке... Не смейтесь, Сара. Я слаб в испанском. Учил в школе, но все позабыл. Однако их английский просто ужасающ. Я намерен немедленно прояснить это недоразумение. Не хочу портить отношения ни с Хуаном, ни с его женой. Таких старательных работников на нашей ферме еще не было.
— Должно быть, Латине показалось, будто вы назвали ее горячей штучкой, в то время как Хуан решил, что у вас жар. Очаровательное недоразумение. Но я все равно не поняла, почему я должна записать эту книжицу на счет Парксов.
— Это единственный способ сохранить мир на их ферме.
— А если мистеру Парксу такой способ не понравится? — спросила Сара.
— Тогда пускай сам и разговаривает с Хуаном.
— Оригинальная идея, — отозвалась Сара. — Вообще-то у вас всегда все чудно выходит, Харли, — смирилась она и сделала так, как попросил Фаулер.
После его ухода она позвонила Лизе Парке, повеселила ее историей, приключившейся с Фаулером, после чего предупредила, что не сможет появиться у той в субботу, как договаривались.
Она давно была дружна с Лизой. Ее первый муж погиб. Его, как внедренного агента ФБР, выдал наркодилерам один из осведомителей. Именно в этот трагический период она встретила Сая. Он взял Лизу под свое покровительство. Овдовев, она носила ребенка, который, родившись, стал для Сая все равно что родной. После рождения Гила Лиза хотела как можно скорее забеременеть от Сая. Только врачи не рекомендовали торопиться. Однако счастливее пары Саре встречать не приходилось.
