Во время ленча стюардесса принесла салат «Никосия», как и заказывал Сэм. Салат был восхитительный. Клодия наслаждалась каждым кусочком, запивая его холодным белым вином.
— Кажется, вы справились со своей акрофобией и уже не боитесь высоты, — сказал Сэм, покосившись на нее.
Боже, она совершенно об этом забыла! А вот Сэм не забыл. Он ничего не забывает.
— Да. Спасибо. Должно быть, потому, что это первый класс. — Клодия огляделась. Хорошо одетые пассажиры смотрели на экраны своих компьютеров и потягивали вино или кофе.
У него в полуулыбке скривились губы.
— Первый раз я путешествовал в самолете с матерью и сестрой. Мы были совсем маленькие и летели во Францию, — задумчиво проговорил он.
— Вы никогда не упоминали о матери, — заметила Клодия.
— Вероятно, потому, что она вернулась в Прованс, когда сестра и я были в школе-пансионе.
— Ваши родители разведены?
— Да. Я знаю, что вы подумали. Такие браки не всегда хорошо кончаются. Но мои родители были любящей парой. Они встретились в университете во Франции. Мать была очень увлечена отцом. А он настойчивый, умеющий убеждать. Она постоянно тосковала по дому и чувствовала себя одинокой в Тэззатайне. Отец не знал, что делать. Он превратил наш дом в настоящую европейскую виллу. Нанял французского шеф-повара. Но она от этого только еще больше тосковала. Отец не мог понять, почему она не может приспособиться. Ее удерживали в Тэззатайне только дети. Когда мы уехали учиться, мама последовала за нами.
— Сочувствую вам. — Клодия пожалела его, ведь он вырос без матери. Импульсивно она положила свою руку на его.
— И напрасно. Она сейчас счастливее, чем когда-либо в жизни.
— А вы?
— Конечно. И Амина тоже. Вы сами увидите. Сестра провела лето с матерью на юге Франции. И я, когда могу, всегда приезжаю к ней.
Он подвинулся, и Клодия тотчас убрала руку. Наверное, ему не нужно ее сочувствие. Может быть, он уже пожалел, что так разоткровенничался.
— В нашей стране сильные семейные связи. Когда один член семьи уходит, другие занимают его место. К нам переехала тетя, — продолжал он свой рассказ. Когда я впервые попал во Францию, то понял, как тяжело было матери замужем за нашим отцом. Она жила вдали от друзей, от своей семьи. В чужой и странной стране. А вы удивляетесь, что я скептически отношусь к идее любви! — усмехнулся он. — Посмотрите, сколько проблем возникает из-за нее.
Клодия не хотела включаться в спор о любви. Ей самой любовь принесла только боль. И похоже, ее мучения еще не кончились.
К счастью, он изменил тему:
— Как вы себя чувствуете?
— Я всегда боялась высоты. — Теперь, сидя рядом с Сэмом, который буквально излучал спокойствие и уверенность, Клодия чувствовала себя в полной безопасности.
Когда стюардесса унесла тарелки, Клодия откинулась на спинку кресла и решила наслаждаться полетом. Наслаждаться соседством Сэма.
А потом она насладилась десертом — пломбиром с орехами.
— Я никогда не видел, чтобы так много ели, — сказал улыбаясь Сэм. — По моему наблюдению, все женщины сидят на диете. Не боитесь, что не влезете в платье?
— В какое платье?
— В то, что наденете на банкет в честь обручения.
— Я… я… Боюсь, что у меня нет подходящего… Я даже и не подумала…
— Сестра что-нибудь подберет для вас. У нее магазин женской одежды. Амина вам понравится, вот увидите.
Сэм был озадачен. Едва вступив на борт самолета, Клодия изменилась. У нее акрофобия, но похоже, она уже перестала бояться высоты. Они заняли свои места, и она расслабилась. Человек, который боится полета, не будет так себя вести. Может быть, она почувствовала облегчение, потому что закончена очень большая работа? Последние недели он загружал ее сверх всякой меры.
Она всегда много работала — так же, как и он. Но в этот раз они полностью погрузились в дела. Засиживались допоздна в офисе, заказывали сэндвичи и кофе и уходили, только поставив галочки против намеченных пунктов. После раздавался телефонный звонок, и юристы отца вносили изменения. Приходилось все начинать сначала. Сэм не представлял, что бы делал без Клодии.
Он наклонился над девушкой, чтобы посмотреть в иллюминатор. Нечаянно коснулся ее руки и вдохнул слабый аромат розы. На высоте тридцать тысяч футов — розы? Духи у Клодии?
Устроившись в кресле, он объяснил ей, где они летят. Внизу Гудзонов залив. Земля льда и снега. А приземлятся они в стране, где постоянно стоит жара. В стране, которая почти вся покрыта песком.
— А оазисы? — спросила она.
— Они просто зажаты песком. Родник, несколько домов и столько же пальм. Надеюсь, вы не разочаруетесь.
— Конечно, нет. Я уже видела снимки. Это так удивительно выглядит!
Сэм кивнул. Интересно, что она подумает, когда увидит Пальмерию — оазис, окаймленный пальмами ручей, журчащий около виллы во французском стиле, куда семья выезжает на отдых. Вероятно, этот дом поразит своей изолированностью Клодию так же, как когда-то поразил его мать.
Она достала новый фотоаппарат и сделала несколько видовых снимков. Затем развернула газету и принялась разгадывать кроссворд. Сэм заглянул ей через плечо.
— Правитель на Ближнем Востоке. Слово из четырех букв. Эмир, — быстро разгадал Сэм.
— Это вы? — Клодия вписала карандашом буквы.
— Нет, — покачал он головой. — Эмир — принц. Я только шейх. Я стою в очереди на положение правителя нашего племени, это примерно половина нашей страны. Но это после того, как умрет отец. А пока я просто загруженный работой служащий, который зависит от своей помощницы. Она выполняет всю трудную работу.
У Клодии вспыхнули щеки. Сэму нравилось, как она краснела, когда он ловил ее врасплох. Он старался удивить ее комплиментом, когда она меньше всего его ждала. Клодия была самой скромной женщиной из всех, кого он встречал. Интересно, есть ли в ней хоть капля тщеславия?
— Я не единственный, кто говорит вам комплименты, правда?
Правда в том, что он понятия не имеет, какую жизнь она ведет за стенами офиса. Может быть, такую же, как и он? Работа, еда, сон и снова работа.
— В моем вязальном кружке думают, что у меня хорошо получается, — с гордостью сообщила она.
— Правда? И что вы вяжете?
— Носки, шарфы, свитеры.
— Значит, в свободное время вы вяжете?
— У меня не так много свободного времени.
— Это моя вина. Я заставляю вас слишком много работать.
— Вы тоже работаете много. И, может быть, даже еще больше. Наверное, после…
— Наверное, после того как я женюсь, все изменится? Вы это хотели сказать?
