— Что вы сказали, простите? — не поняла Лайма.
— Не обращайте внимания, это я так, сам с собой. Давайте звоните, потому что я очень занятой человек и у меня нет времени на всякие глупости.
— Хорошо, сэр. — Лайма поднесла трубку к уху и нажала кнопку.
— Слушаю, Лайма.
— Пришел мистер Уильямс, мэм. Он ждет вас в приемной.
— Полагаю, он настроен враждебно.
— Гм.
— Понятно. Ну что ж, буду держаться мужественно, — пошутила Тереза. — Проводи мистера Уильямса в мой кабинет, пожалуйста.
— Хорошо, мисс Осборн. — Лайма положила трубку и встала. — Прошу вас, следуйте за мной, мистер Уильямс.
— Что? — Марк оторвался от картины, которую внимательно рассматривал. — А, ну да, конечно.
Эта Осборн и в самом деле получает баснословные гонорары, решил он, направляясь вслед за секретаршей по коридору. Картина, висевшая в приемной, явно подлинник. Большая часть ее пациентов, по всей вероятности, богатые скучающие дамочки, которые для разнообразия любят поболтать с подругами о своем психоаналитике, попивая коктейль через соломинку в баре какого-нибудь фешенебельного загородного клуба. Боже, какой фарс все это! На подобную белиберду жалко даже и пяти минут.
Лайма открыла дверь и отступила в сторону, пропуская Марка.
— Пожалуйста, мистер Уильямс.
— Спасибо, детка, — бросил Марк. Вообще-то он не имел обыкновения называть девушек детками и малышками, да и строгая внешность секретарши не располагала к этому, но если это словечко услышит доктор Осборн, то пусть удостоверится, что он вовсе не в том раздражительно-несносном настроении, которое свидетельствует о стрессе, и не нуждается в ее советах поменьше работать и побольше отдыхать.
2
Марк вошел в кабинет и услышал, как дверь за ним мягко закрылась. Его внимание сразу же привлек огромный аквариум, встроенный в стену слева от двери. Шикарно, подумал он. Тот, кто проектировал эту стену с аквариумом, хорошо знал свое дело. Впечатление, которое производит аквариум, было просто поразительное…
— Добрый день, мистер Уильямс.
Марк резко повернул голову на звук мягкого и приятного женского голоса. Быстрым взглядом он критически оглядел и оценил каждую черточку лица, каждый изгиб фигуры женщины, стоявшей возле стола. Совершенно неожиданно и не к месту его бросило в жар, а сердце заколотилось часто-часто. Первая мысль, которая пришла ему в голову: психоаналитик просто не может так выглядеть! Эта доктор Осборн просто потрясающе красива!
Среднего роста, стройная, но с довольно пышными, аппетитными формами, элегантная и изящная, безупречно красивое лицо с большими серыми глазами, опушенными густыми ресницами, лишь слегка тронутыми тушью. Светло-русые волосы, зачесанные назад и убранные в строгий узел на затылке.
Интересно, какой длины эти волосы, если их распустить? — промелькнуло в голове у Марка.
Оторвав глаза от лица женщины, он прошелся взглядом по ее фигуре — изящные прямые плечи, высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра и изумительной формы длинные ноги. Она была одета в узкую серую юбку до середины колена, атласную серебристую блузку и широкий кожаный пояс, выгодно подчеркивающий узость талии и крутой изгиб бедер. Из украшений на ней были серебряные сережки в виде ракушек, серебряная цепочка с медальном в виде часов и узкий серебряный браслет с эмалью. На идеально ухоженных пальцах не было колец.
Подумать только, выходит, он понапрасну тратил хвалебные эпитеты на аквариум. Даже завораживающая красота аквариума блекла в сравнении с ослепительной, потрясающей красотой хозяйки кабинета.
Ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, дабы обуздать мгновенную реакцию тела при первом же взгляде на Терезу Осборн. Он уже и не помнил, когда в последний раз так быстро и остро реагировал на женщину.
— Мистер Уильямс? — произнесла она. — Прошу вас, присаживайтесь.
Он кивнул и направился к одному из мягких, удобных кресел, стоявших перед столом. Тереза отступила к вертящемуся рабочему креслу по другую его сторону. Почему она это сделала, трудно было сказать. Обычно она подходила и здоровалась за руку со своим новым пациентом, затем медленно отходила, стараясь определить по взгляду и выражению лица человека, куда ей сесть, чтобы он чувствовал себя как можно непринужденнее. Марк Уильямс даже не ее пациент, и, конечно, у нее не было никаких причин садиться от него как можно дальше, используя стол в качестве разделительного барьера.
Но что-то в этом человеке было такое, что заставило ее попятиться, как маленькому пугливому зверьку при приближении крупного опасного хищника. Без сомнения, это был самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо встречала. Высокий, широкоплечий и узкобедрый, он был одет в деловой костюм из дорогой серой шерсти, явно сшитый на заказ. Его строгий покрой не мог скрыть, а, напротив, лишь подчеркивал и широкий разворот плеч, и мускулистую силу длинных ног, и узость крепких бедер. Голубая рубашка прекрасно оттеняла яркость глаз на загорелом, мужественном лице, в котором не было и намека на приторную смазливость. Черты его лица отличались некоторой резковатостью, свойственной обычно людям сильным и волевым, каким, несомненно, и являлся Марк Уильямс.
Зато губы, в отличие от резких линий лица, были на вид невероятно чувственные. Губы, созданные для поцелуев, промелькнуло в голове у Терезы.
Отзвук сильно заколотившегося сердца эхом отозвался в ушах. Ничего подобного еще никогда не случалось с ней. Никогда прежде не приходилось ей реагировать так остро на совершенно незнакомого мужчину. Это просто невероятно, но Марк Уильямс с первых же мгновений своего появления у нее в кабинете нарушил ее душевный покой, и колотящееся в груди сердце и горячая лава, бегущая по жилам вместо крови, яркое тому свидетельство.
— Итак, — проговорила она несколько нервно, — насколько я понимаю, вам порекомендовал обратиться ко мне наш общий знакомый доктор Пентворт.
Марк откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.
— Да, это так, — ответил он, не вдаваясь в подробности. Ему нравилось слышать ее голос, такой глубокий, чуть хрипловатый. Он представил, как этот голос шепчет его имя в порыве страсти.
— Сын Джонатана Пентворта, Ларри, был моим партнером, но он погиб два года назад.
— Да, я знаю. Детьми мы часто играли с Ларри, но я не виделась с ним несколько лет до его смерти. Доктор Пентворт и мой отец были близкими друзьями, они вместе учились в университете. Джонатан был совершенно убит смертью единственного сына.
— Да, я знаю. Какой длины ваши волосы?
Она нахмурилась.
— Что, простите?
Марк положил руки на подлокотники кресел и побарабанил по ним пальцами.
— Я спросил, какой длины ваши волосы. Мне интересно.
