— Вы отчитали Светочку, совершенно не заботясь о ее чувствах. Даже не подумали поинтересоваться мнением племянницы…
— Это она вам сказала?
— Я сам знаю.
— Вот как?! Наверное, по этой схеме обычно действуют ваши родители, — не удержавшись, съязвила Полина.
Парень густо покраснел, и на его елейном лице мелькнула тень злобы. Светлана вся подалась вперед.
— У Родиона есть только мать, — в голосе девушки слышался упрек.
— Прошу прощения, — смешалась Полина.
— Вам незачем извиняться. Моя мать заменила мне и отца. Это удивительная женщина.
— И прекрасно! Знаете? Не вели бы вы тут дискуссии: кто виноват? что делать? Встали бы, прогулялись, сходили в кино. Такой чудесный вечер пропадает.
— Кино — прошлый век.
— Да? Ладно. Давайте тогда с телевизором пообщаемся. Как раз сериал начинается. Чушь несусветная, но людям нравится…
— Он не работает! — остановил Полину протестующий крик Светланы.
— Какая неприятность! Надо исправить. Завтра я вызову мастера…
— Тетя! Ну не суетись ты. Я сама. Потом. Отдыхай. Ты же в гостях.
— И долго же вы собираетесь здесь гостить? — все с той же поразительной бесцеремонностью поинтересовался Родион.
— Еще дня два. Пойду в спальню, «Большую жизнь» полистаю. Полуцветная газетка, но надо же что-то читать.
Подзаголовок статьи «Любовный многогранник» обещал массу полезных советов и столько же поразительных открытий. Однако фантазии журналиста не увлекали Полину. Неосознанно женщина продолжала прислушиваться к разговору в зале.
И почему-то его монотонное течение тревожило Полину больше, чем если бы из соседней комнаты доносились хихиканье и шум.
Когда гость наконец-то убрался, тетка осторожно спросила племянницу:
— А Володя где?
— — Кто?
— Ну тот; черноглазый мальчик… Вы с ним поссорились?
— Давно, — совершенно равнодушным голосом ответила девушка.
— Жалко. В нем что-то было.., такое…
— Знаешь, он пытался меня трахнуть прямо в своей машине.
Полина слегка покраснела. Ее шокировала откровенность племянницы. А ясные глаза девушки словно говорили: ты же сама лезла в мою жизнь. — — Тетя, а почему ты не завела ребенка? — неожиданно спросила Светлана.
Полина покраснела еще сильнее и ненатурально хохотнула.
— Ну, ты же знаешь, дорогая, что у меня нет мужа.
Светлана нетерпеливо передернула плечами.
— По-моему, тебя всегда мало интересовало, что скажут люди.
— Дело не в этом… Хотя и в этом… Но несколько в ином плане, чем ты понимаешь. Просто я считала, что у моего ребенка должно быть все, чтобы он не чувствовал свою ущербность.
Женщина понимала, что говорит не то. С языка сыпалась словесная шелуха.
— Все это очень сложно, — закончила Полина обычной отговоркой взрослых. — И потом… У меня ведь есть ты.
По лицу Светланы снова прозмеилась усмешка.
Ничего не сказав, девушка ушла к себе.
Беспокойно ворочаясь с боку на бок, Полина с горечью констатировала: визит не удался. Она, глупая, мечтала отдохнуть в обществе любимой племянницы, но что-то разладилось в их отношениях.
«Это болезни роста, — уговаривала себя Полина. — У девочки обычные юношеские метания». Однако беспощадный внутренний голос нашептывал:
«Светлана совсем не рада тебе. Только и ждет, когда ты уберешься».
Полина резко повернулась. Ей захотелось закурить, но она боялась, что сигаретный дым помешает племяннице. Теперь надо что-то снова решать с институтом. Нужно находить деньги и надежных людей, которым их отдать. Ну почему?.. Почему негодяйка не посоветовалась с ней?
Утром Светлана опять исчезла из дома. Перед уходом позавтракала только салатиком из капусты и моркови, заправленным растительным маслом.
Что за еда для восемнадцатилетней девушки! На бурные возражения тетки против такого меню Светлана улыбнулась своей загадочной улыбкой и сказала:
— Ножом и вилкой мы роем себе могилу.
Полина рассмеялась. — — Света, где ты набралась подобных глупостей? Поверь мне: их выдумали хронические гастритики и…
Слово «импотенты» чуть не сорвалось с ее языка, но женщина вовремя остановилась. «Ты не в обществе подруг, которым за тридцать», — мысленно упрекнула она себя, а вслух произнесла:
— Я за тебя еще возьмусь.
Обе прекрасно понимали, что это только слова.
В одиночестве Полина занялась уборкой. У женщины руки чесались переставить Мебель. Кресла надо разъединить. Столик поставить наискосок.
Комната сразу станет уютнее. Телевизор тоже не на своем месте. Видеомагнитофон… Где он, кстати?
Полина растерянно огляделась по сторонам. Странно. Ни «домашнего кинотеатра», ни стопки кассет на привычном месте нет. Может, видик тоже сломался и находится в ремонте? И магнитофон куда-то делся.
В задумчивости Полина открыла шифоньер и обнаружила новую пропажу. Исчезли вещи покойной сестры. То есть не все: простенькие трикотажные платьица по-прежнему высились аккуратной стопочкой. А вот совсем новая нутриевая шуба, шапки из норки и чернобурки улетучились. Дубленки Николая тоже нету. И пуховика его не видно.
«Обокрали!» — пронеслось в голове у Полины. Наверное, воры заодно умыкнули и деньги, которые она высылала племяннице на учебу. Поэтому бедная девочка так переживает и нервничает. И зря.
Она не станет мучить ее глупыми, бесполезными вопросами. А вот дверь в квартиру надо поставить другую или хотя бы поменять замок. Нужно внушить этой бестолочи Николаю. Сам-то он не в состоянии додуматься до простых вещей.
Полина в раздражении поправила свисающую с полки брючину, и из-под нее высунулся угол листа. Женщина дернула за него и вытащила бумажку с отпечатанным текстом. Наверное, реклама какого-нибудь магазина или… Она рассеянно взглянула на заголовок: «Придите и обретите свет!» Гадость какая! Хоть бы смотрел, что в дом приносит. Полина со злостью смяла бумажку и бросила в мусор.
Приподняла брюки и с удивлением обнаружила целую стопу таких прокламаций. Руки сами потянулись отправить воззвания в мусорное ведро. Но Полина не решилась так уж бесцеремонно хозяйничать в не совсем своем доме. «Придется подождать Светлану», — с сожалением вздохнула она, закрывая шифоньер.
Закончив гонять пыль, женщина отправилась в булочную. Возвращаясь обратно, Полина увидела припаркованный у подъезда дома серебристый «Мерседес». Рядом с ним стоял крепкий темноволосый парень. Он размахивал руками и кричал на… Да! На ее Светлану! А ведь племянница утверждала, что у них все закончилось после того…
