– Это было бы нелепо. У меня очень скромные потребности.
– А-а… бережливая и щедрая душа. Как это свежо и необычно.
– А что вы можете сказать о девочках? – Ее интересовали две осиротевшие сестры, о которых она должна будет заботиться. Одной было шестнадцать, другой – девять.
Он словно бы не понял, о чем идет речь, и явно смутился:
– Какие девочки?
– Ваши новые подопечные.
– Мои подопечные? А почему они вас интересуют?
– Вы позволите мне встретиться с ними, чтобы вы решили, совместимы ли мы?
Явно заинтригованный, он еще раз оценивающе оглядел ее; затем энергично тряхнул головой.
– Нет необходимости представлять вас друг другу. – Она была сломлена. Очевидно, она не получит это место. Чем она разочаровала графа? Внешним видом? Одеждой? Манерами? Тем… тем, что опьянела от пунша?
Эмили была так расстроена, что боялась расплакаться. Неужели она не способна получить простое место гувернантки? Если ей это не удастся, что случится с Мэри и Роуз?
Он склонился над ней, тогда она отступила на шаг, отчего потеряла равновесие. У нее дрожали колени, ее подташнивало, и девушка покачнулась. Она так устала, что прекрасно было бы немного отдохнуть.
Уинчестер удержал ее за талию.
– С вами все в порядке?
– Мне немного не по себе.
– Это точно.
– Мне нужно идти.
Однако эта перспектива огорчила ее. Уйдя сейчас, она больше никогда не увидит его. Несколько коротких минут, проведенных с ним, были самыми возбуждающими и радостными, которые она когда-либо испытывала в жизни.
– Не думаю, что вам следует уходить, – сказал граф, доставив ей тем самым временное облегчение. – Во всяком случае, сейчас.
Он ласкал ее руку выше локтя. Его действия мешали ей сосредоточиться.
– Но… но… мне кажется, что я не та, кого вы ищете.
– Не согласен. Вы можете оказаться именно той, которая нужна мне.
У Эмили подогнулись колени, и граф немедленно заметил это, обняв ее так, чтобы она не упала на ковер.
Он прижал ее к груди, и девушка испытала удививший ее неожиданный импульс поцеловать его. Она никогда никого не целовала раньше, никогда не задумывалась об этом, но неожиданно ей захотелось попробовать это. Он смотрел на нее так, словно и ему пришла в голову та же мысль.
Определенно он не мог быть подлецом, развлекающимся со слугами. А может быть, мог? Комната была так порочно украшена, а атмосфера так наполнена жаждой наслаждений, что все это наводило на мысль о хитроумном замысле.
Имел ли он привычку завлекать ничего не подозревающих женщин в свою паутину, используя наем на службу как наживку?
Она посмеялась над собой. Нет, он не может быть столь порочным.
Эмили испытующе взглянула на графа, но не заметила ничего подозрительного. Она всегда считала себя знатоком человеческих характеров и склонилась к тому, что у него было благородное сердце – невзирая на образ, который он являл миру, но почему она так уверена в его непогрешимости, было загадкой для нее самой, и она была слишком одурманена пуншем, чтобы решить ее.
– Ненавижу навязываться, – сообщила она ему, – но можно мне прилечь на минутку? Я ужасно устала.
– Отличная идея. Как насчет того, чтобы я присоединился к вам? – Он усмехнулся, на щеке возникла ямочка, в синих-пресиних глазах блеснуло озорство.
– Боже, нет. Я отдышусь и пойду домой. Обещаю.
– Вам не надо спешить, – заявил Уинчестер. – Отдыхайте.
Он повел ее за другую занавеску и уложил на роскошную софу. Затем подложил подушку ей под голову, словно она была принцессой, накрыл пледом и присел рядом.
– Вы такая хорошенькая, – заявил граф, обводя пальцем ее губы.
Никогда еще мужчина не ласкал ее, и хотя с его стороны было нехорошо говорить так, она испытала душевный подъем. Поистине она была тщеславным созданием!
– Вы негодяй, – пожурила она его.
– Мне говорили об этом. И не раз.
– Но все равно вы мне нравитесь. Мне даже кажется, что я влюбилась в вас.
Он засмеялся:
– Правда?
– Да. – Почему ее признание так развеселило его? Она, что, сказала что-то забавное? Все так смешалось у нее в голове.
– Но как вы могли так скоро установить это?
– Я очень быстро оцениваю людей.
– Понятно. – Он поправил укрывавший ее плед. – Поспите, моя славная мисс Барнетт, потом мы проводим вас домой.
– А как насчет места? Я получу его?
– Оно не подойдет вам.
– Пожалуйста… я…
– Тихо. Мы поговорим об этом позже.
Он провел ладонью по ее глазам, и когда Эмили уплывала во сне, ей показалось, что он поцеловал ее – прямо в губы, – хотя это наверняка был только сон.
Глава 2
Эмили проснулась, улыбаясь и потягиваясь. Ей было тепло и уютно, и пробуждалась она медленно и лениво, но когда сознание прояснилось, страх сковал ее сердце и она запаниковала, пытаясь вспомнить все, что с ней произошло.
Она лежала на софе, куда ее уложил лорд Уинчестер, но как долго она лежала здесь в забытьи, не зная, что происходит вокруг?
Она напрягла слух, пытаясь уловить возможные голоса или какой-то шум. Но единственным различимым звуком было тиканье часов, которых она не видела, поэтому от них не было ни помощи, ни утешения. Который сейчас час? Шторы были задернуты, шелковые занавеси не пропускали свет, поэтому было непонятно, стояла ночь или уже наступил новый день. Она была одна? Неужели ее оставили одну, отдохнуть и обрести сохранившееся в ней достоинство? Когда Эмили попыталась сесть, ее голова отреагировала такой острой болью, что казалось, будто она вот-вот расколется, и девушка поскорее откинулась на подушку. Ее мутило, во рту пересохло, и в тот момент она была готова отдать все за стакан воды. На нее нахлынули воспоминания. Кажется, она флиртовала с Уинчестером, даже призналась, что влюблена в него, все это заставило ее содрогнуться от стыда. Неужели такое было возможно? До какой степени она дискредитировала себя?
Если ей повезет – чего не случилось до сих пор, – она улизнет отсюда, не попавшись никому на глаза. Если же случится самое страшное и она натолкнется на мистера Фитча или графа Уинчестера, Эмили не могла даже представить, о чем говорить с ними. Не было ни малейшего шанса вернуть свою вчерашнюю решительность.
Не обращая внимания на тошноту, она встала и сделала пробный шаг, потом еще один, и в тот же момент ее остановил женский смех. Это было негромкое хихиканье, донесшееся с забавного трона Уинчестера.
