Из одного из чистых чеков он выбивал маленькие звездочки до тех пор, пока не подобрал ту, которая по водяным знакам и орнаменту точно совпадала со звездочкой на оригинальном чеке.
Констанция, чьи пальцы давно привыкли к тонкой работе, приладила звездочку после «$25», потом вынула, слегка смочила края клеем, взятым на конец зубочистки, и прилепила обратно. Горячий утюг завершил работу, сделав края гладкими. Без помощи увеличительного стекла теперь никто бы не разглядел, что после «$25» что-то было добавлено.
Стараясь ни на волосок не промахнуться, Карлтон пробил три нуля и звездочку — и сумма превратилась в $25,000. В конце концов чек снова прогладили утюгом, вернув ему первоначальную гладкость.
И вот работа была завершена.
Первый результат объединенных преступных усилий супругов был таким:
№ 15711. Дек. 27,191--.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНК ГОРХЭМА
Оплатить по векселю на имя…….«Карлтон Реалти компани»
Двадцать пять тысяч 00/100……………..долларов
$25,000.00/100
«В. Т. Рейнолдс компани», через Ч. М. Брауна, казначея.
Как круто могут измениться люди всего за несколько часов! Карлтон и Констанция Данлап стояли бок о бок, изучая дело своих рук с той же гордостью, с какой могли бы изучать результаты многолетнего честного труда.
Теперь супруги стали первостатейными обманщиками кисти и пера, превратившими подделку документов в тонкое искусство и продемонстрировавшими, на что способны дилетанты. Потому что (хоть они об этом и не знали) из-за подобных дилетантов каждый год теряется больше семи миллионов долларов.
Следующей задачей было обналичить чек. Конечно, Карлтон не мог провести его через собственный банк, если не хотел, чтобы его тут же нашли по горячим следам. Тут мог помочь только колоссальный блеф, но в городе, где удавались именно колоссальные блефы, это было не так безнадежно, как казалось на первый взгляд.
После обеда супруги прогулялись в первоклассное здание на Бродвее, где сдавались внаем офисы. Агента впечатлила пара, поговаривавшая о крупных вложениях своей недвижимости. К мужчине агент мог бы отнестись весьма подозрительно, задав множество смущающих, но совершенно правильных вопросов, но женщину он встретил без всякой задней мысли. Агент даже согласился на просьбу Констанции проводить новых арендаторов до банка в верхней части города и представить их там. Они произвели отличное впечатление, сделав первый вклад из денег, которые Карлтон прошлой ночью швырнул на стол. Чек в уплату за первый месяц аренды совершенно успокоил агента, а разговоры о только что заключенной крупной сделке произвели должное впечатление на служащих банка.
Следующей проблемой было утвердить поддельный чек. Это тоже оказалось очень просто. Кто угодно мог войти в банк и утвердить чек на двадцать пять тысяч долларов — а вот если бы незнакомец появился перед окошком кассира, пытаясь обналичить чек на ту же самую сумму, его бы чуть ли не вышвырнули вон. Банки утверждали практически каждый неподдельный на первый взгляд чек, но увиливали, когда речь заходила о том, чтобы его обналичить.
Таким образом, еще до закрытия Данлап смог положить на депозит в своем новом банке чек, удостоверенный Горхэмом.
Требовалось выждать двадцать четыре часа, прежде чем он смог бы получить деньги по чеку, лежащему на депозите. Карлтон не собирался тратить это время попусту, поэтому на следующий день явился в «Грин и Ко», якобы почувствовав себя намного лучше.
На самом деле он пришел, чтобы навести порядок в своих счетах, зная, что через несколько часов сможет возместить недостачу.
К этому времени первые волнения, вызванные новизной игры, остались позади. Не случилось абсолютно ничего, что могло бы насторожить его и встревожить. Уже начался новый месяц, а поскольку большинство фирм подводили бухгалтерские балансы ежемесячно, Карлтон решил, что у него в запасе есть целых четыре недели.
Теперь совесть почти не мучила и Констанцию, продолжавшую упражнения со стеклянной трубочкой и другими инструментами на других банковских документах, в основном более мелких, чем их дебютный чек.
— Мы все равно крупно рискуем, — сообщила она мужу. — Так зачем останавливаться? Еще несколько дней — и мы сможем отложить неплохие деньги.
На следующий день Карлтон под благовидным предлогом отлучился из офиса и появился в своем новом банке с пачкой новых чеков, подделанных его женой, на общую сумму в несколько тысяч долларов. Все они были утверждены.
Наконец-то ему выплатили деньги по чеку на двадцать пять тысяч. Облегчение, испытанное им после нескольких изматывающих недель, было неописуемым. Карлтон тотчас поспешил к брокеру, чтобы купить акции, в которые и раньше вкладывал деньги. Теперь он мог возместить все растраченное, навести порядок в бухгалтерских книгах — словом, позаботиться, чтобы внедривший новую систему специалист не увидел ничего предосудительного и винил в любых замеченных недочетах только прежнюю систему. Лучше пусть Карлтона будут считать невежественным, чем бесчестным.
Тем временем Констанция водворилась в снятом ими маленьком офисе в качестве стенографистки и секретарши мужа. Едва начав рискованное предприятие, она не выказывала ни малейших намерений прекратить игру. Карлтоны наняли рассыльного и представили его в банке.
Мифическая компания по недвижимому имуществу процветала, хотя ее благополучие измерялось всего лишь банковским счетом.
Меньше чем за неделю умелое перо и кисть Констанции не только помогли погасить все долги Карлтона, но и обеспечили супругам неплохой доход. Доход этот достиг уже десятков тысяч долларов, в основном мелкими чеками. Некоторые из них были с подлинными подписями и суммами, другие — целиком поддельные.
Погружаясь в авантюру все глубже и глубже, Констанция начала чувствовать, какое место занимает в преступном союзе. Именно она стояла у кормила их империи. То была ее идея; исполнение тоже по большей части принадлежало ей, Карлтон всего лишь завершал дела благодаря своим познаниям в бизнесе, которыми Констанция не обладала. Проводя часы в маленьком офисе, пока Карлтон работал в центре, Констанция думала об этом все чаще и все больше и больше тревожилась. А вдруг он чем-нибудь себя выдаст? В себе-то она не сомневалась, а вот за мужа беспокоилась всякий раз, как он скрывался из виду. Стоило Карлтону упомянуть о любых событиях в банкирском доме, как Констанцию охватывало гнетущее чувство. Можно ли рассчитывать, что он не выдаст себя при первом же намеке на беду?
Близилась середина месяца. Стоило подождать его конца. Некоторые из множества фирм, чьи чеки они подделали, в любое время могли сверить бухгалтерские книги. Теперь Карлтоны планировали вывести тридцать тысяч долларов зараз.
Чек был выписан, и рассыльный отправился с ним в банк. Карлтон, как обычно, следовал за ним на расстоянии и наблюдал с улицы, как рассыльный стоит в очереди к окошку кассира. Случись что-нибудь непредвиденное, Карлтон сразу бы это заметил. Наконец очередь подошла, и рассыльный протянул чек. Его раскрытая сумка лежала на выступе под окошком кассы, ее прожорливая утроба готова была принять очередную пачку банкнот. Почему же кассир не поднимает планку и не проталкивает наличные?
