Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
В "предбанник" выходили две одинаковые двери, расположенные точнехонько друг напротив друга.
Поскольку ни одной живой души здесь не было (если не считать флоры), мне пришлось самостоятельно определить, какая из двух принадлежит высшему административному руководству. В таких делах нюх у меня есть, и я без стука приоткрыла левую дверь. Как я и предполагала, за ней оказалась вторая звуконепроницаемая, обитая коричневым дерматином и тоже плотно прикрытая. Я толкнула ее, одновременно легонько стукнув в деревянный косяк:
- Разрешите?
Двое мужчин, сидевшие в креслах по обе стороны директорского стола, почти одновременно вскочили мне навстречу. И я с удовлетворением отметила, как мрачная физиономия испанца быстро возвращается в свое нормальное состояние: то есть обретает улыбку и живой интерес, то, что сегодня весь вечер демонстрировал мне телеэкран. Только в настоящую минуту причиной положительных эмоций дона Мигеля Мартинеса явилась не встреча с юностью, а встреча с частным детективом Таней Ивановой. Это было совершенно очевидно.
Директор выглядел минимум лет на десяток постарше своего собеседника. Он был невысок, слегка полноват, седоват и лысоват; а впрочем, черты его круглого лица были правильными и даже приятными. Словом, Федор Ильич полностью соответствовал голосу, который я слышала по телефону, и моим представлениям о театральных директорах.
Прежде чем он успел открыть рот, герой сегодняшних информационных новостей уже стоял рядом со мной:
- Позвольте за вами поухаживать!
Мои ноздри уловили аромат коньяка и чего-то пряно-парфюмерного по-моему, из "опиумной" серии.
В течение нескольких последующих секунд (а может, и минут - мне как-то не пришло в голову наблюдать время) он галантно освободил меня от пальто; изящно склонив голову, обеими руками поднес мою лапку к своим губам; проигнорировав этикет и робкие попытки хозяина кабинета, лично представился мне, сказав, что его имя Мигель или Михаил - как мне больше нравится. И добавил: он просто сражен тем фактом, что известный в Тарасове частный детектив является одновременно "потрясающей" девушкой, в присутствии которой говорить о делах - просто преступление.
По правде говоря, я приняла меры, чтобы выглядеть и в самом деле потрясающе, так что комплимент не был просто комплиментом.
Мне пришлось в тон ему ответить тем же: я, мол, тоже удивлена, что всемирно известная звезда оперы оказалась таким галантным кабальеро.
При слове "звезда" он поморщился:
- Таня, пожалуйста, не портите впечатление от нашей встречи, оно уже и без того подпорчено - этой дурацкой кражей! Я так не люблю "звездизма", всяких дифирамбов, журналистской трескотни... Хотя понимаю, что без этого не обойтись - издержки профессии! Поверьте, в жизни я совсем простой парень, и если бы не грустный повод нашего знакомства, я бы сейчас пригласил вас погулять по ночным улицам этого чудесного города. Если вы, конечно, не были бы против...
Черт возьми, еще бы я была против! Но вслух этого говорить не стала, пожалуй, прозвучало бы слишком откровенно. И без того я чувствовала, что общество Мигеля-Михаила становится мне все приятней и приятней. Но вот ему-то об этом знать вовсе не обязательно! По крайней мере, так сразу...
Чтобы смотреть ему в глаза - смеющиеся, с блестящими "чертиками", мне приходилось задирать нос кверху (а ведь я была в сапогах на высоченном каблуке!). Но даже это не было неприятно. Я не ощущала никакого напряжения, мне казалось, что мы знакомы всю жизнь и лишь по какой-то странной прихоти продолжаем обращаться друг к другу на "вы". И, когда Федору Ильичу удалось наконец вставить словцо, мы оба сильно удивились, что в комнате есть еще кто-то, кроме нас.
- Друзья мои, я рад, что вы нашли общий язык. Но время идет.., уже достаточно поздно.
Может быть, обсудим наше дело?
- Конечно, Федор, простите меня.
Тень снова легла на лицо Мигеля, но это не помешало ему опять, сверкнув глазами, приложить к губам мою ручку. Затем он пододвинул мне кресло и, обогнув маленький столик, образующий вместе с директорским букву "Т", вернулся на свое место.
Только сейчас я заметила источник коньячных паров: на столике стояла початая бутылка армянского пятизвездочного и открытая коробка московских "ассорти".
- Как вы относитесь к коньяку, Танечка? Это мы тут с горя себе позволили.., раз уж с радости не получилось, - извиняющимся тоном добавил хозяин кабинета. - У нас ведь сейчас по программе банкет, Таня. Но какое уж тут веселье...
Нам с Мигелем едва удалось улизнуть: он сослался на усталость, а я на свою язву. Слава Богу, что наш маэстро сегодня тоже исчез пораньше разнервничался на спектакле, а то бы мы от него не скрылись.
К коньяку я отношусь положительно, тем паче - если мне предстоит минутное увлечение. Так что Федору Ильичу пришлось сходить в подсобку за третьей рюмкой.
- Знаете, Танечка, что для меня самое скверное в заграничной жизни? спросил испанец, разливая по рюмкам густую янтарную жидкость. - Чертовски трудно достать настоящий армянский коньяк и настоящий российский шоколад. А я, как назло, не могу изменить этим двум привязанностям своей юности!
Мы выпили за успех операции под кодовым названием "Плащ Радамеса", и Михаил Викторович, опять посерьезнев, изложил мне все, что ему было известно об обстоятельствах его исчезновения. Изложил, кстати, весьма толково для творческой личности, которой положено быть непрактичной и сумбурной.
Обстоятельства эти были таковы. Прямо с самолета, как я и предполагала, Мартинес отправился в гостиницу - "привести себя в порядок".
На это у него ушло всего полчаса: он торопился в театр к первому антракту - и успел. Уходя, он оставил у себя в номере своего костюмера и гримера, испанца Хосе Мария Эстебана, распаковывающим вещи. Хосе отведен на втором этаже "Астории" номер, смежный с "люксом" его патрона, между ними есть прямое сообщение - этот пункт был специально оговорен в контракте.
На этих словах Мигель запнулся и, прежде чем я успела осознать, что за нехорошая мысль у меня промелькнула, рассмеялся, глядя на меня:
- Ой, Таня, вы не подумайте чего! Хосе не в моем вкусе, у меня, так сказать, классическая сексуальная ориентация. А прямое сообщение между номерами нужно совсем не для этого. Просто все мои костюмы и остальные аксессуары обычно размещаются в номере Хосе - все, кроме плаща Радамеса. И, знаете ли, не очень сподручно бегать со всем этим хозяйством по коридору туда-сюда. Это обычная практика всех гастролирующих артистов. Кроме того, Хосе еще и прекрасный массажист. Одним словом, я без него как без рук.
Этот незаменимый Хосе остался в мартинесовском "люксе", занятый крайне важным делом: он должен был распаковать, тщательно осмотреть, если требуется, привести в порядок и определить на хранение в специальный шкаф с сейфным замком бесценный хозяйский плащ (когда Мигель между прочим обмолвился, что на отделку последнего пошло четыреста граммов чистого золота и 628 бриллиантов, рубинов, сапфиров, изумрудов и прочих камней различной величины, - мне стало просто дурно!). По опыту на это "священнодействие" у Хосе обычно уходит от полутора до трех часов времени в зависимости от того, как "плащик" весом почти семь кило перенес дорогу. Но на сей раз египетской одежке не суждено было попасть в сейф!
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
