– Пожалуйста, – продолжала Селотта. – Даже не представляю, сколько вам пришлось заплатить. Я не могу позволить вам сделать это.
– Все в порядке, Селотта, – улыбнулся Алекс. – Мы просто хотели доставить вам удовольствие.
На следующий день мы сели на челнок в Дрейк-сити и отправились на станцию Галилео, где устроили прощальный ужин в китайском ресторане. То была эпоха периодических столкновений между военными кораблями ашиуров и Конфедерации. Пока мы наслаждались курицей с пряностями, по головидению начали передавать репортаж о новом инциденте. Корабль «немых» оказался в непосредственной близости от одной из планет Конфедерации, и в него выстрелил истребитель. «Немые» утверждали, что это случайность и что корабль сбился с курса. В любом случае о жертвах с той или иной стороны не сообщалось.
Другие посетители ресторана начали оборачиваться в нашу сторону, но Кассель не обращал на них внимания.
– Алекс и Чейз, будем рады в любое время видеть вас на Боркарате. И с удовольствием примем вас у себя дома, – сказал он.
Мы ответили, что привезем с собой местной выпивки. Естественно, мы тоже возвращались домой – на Окраину. На этот раз расплатился Кассель: он начал настаивать, а если Кассель на чем-то настаивал, переубедить его было невозможно. Мы в последний раз взглянули на Землю. Под нами проплывала ее ночная сторона. Европа и Африка были залиты огнями – от Москвы до мыса Доброй Надежды. В Атлантическом океане вспыхивали молнии.
Именно здесь все началось. Великая диаспора.
Селотта и Кассель улетали дипломатическим рейсом. Мы оставались с ними до самого отлета. Они представили нас нескольким пассажирам – как людям, так и «немым», – а также капитану. Затем пришла пора расставаться. Мы отошли в туннель, люки закрылись, и все закончилось.
Убедившись, что наш багаж прибыл на «Белль-Мари», мы поднялись на борт. Я отправилась на мостик, поздоровалась с нашим искином Белль и начала предстартовую проверку. Когда стало ясно, что все в порядке, я связалась с диспетчерами и запросила разрешения на старт. Несколько минут спустя мы уже скользили мимо Луны, набирая скорость. Я слышала, как Алекс разговаривает с кем-то в каюте. Ничего необычного – он беседовал с Белль. Мы рассчитывали на четырехчасовой полет плюс, вероятно, день-другой после выхода из гиперпространства – намного быстрее, чем еще несколько лет назад, когда кораблям с двигателями Армстронга требовались недели на преодоление такого же расстояния.
Я делала последние настройки перед прыжком, когда в каюте послышался третий голос – женский. Алекс проверял почту.
– Алекс, приготовься к прыжку, – сказала я по связи.
– Хорошо, – ответил он.
Вспыхнула последняя зеленая лампочка, подтверждая, что его ремни застегнуты, и я отправила нас в гиперпространство. Две минуты спустя Алекс попросил меня подойти, как только я освобожусь. Велев Белль взять управление на себя, я выбралась из кресла и направилась в сторону кормы.
Первое, что я увидела, войдя в кают-компанию, – неподвижно стоявшую женщину, страдальческий взгляд которой был устремлен на Алекса. Естественно, это была голограмма. Молодая, симпатичная, с темными глазами и коротко подстриженными черными волосами, в белой с золотом блузке, с вышитым именем «Хассан Голдман» над дугой из шести звезд.
– Кто это?
– Викки Грин.
– Викки Грин? Та самая Викки Грин?
– Та самая Викки Грин.
Викки Грин, само собой, была – и остается – невероятно популярной писательницей, специализирующейся на ужасах и сверхъестественном. Голоса в ночи, демоны в подвале и все такое. Она сделала себе имя, вгоняя в страх миллионы читателей по всей Конфедерации.
– Не знала, что ты с ней знаком.
Алекс откинулся на спинку кресла:
– А я с ней и не знаком.
– Что ж, жаль. Значит, деловой вопрос? Она просит найти что-нибудь для нее?
– Ты послушай, – сказал Алекс.
Он велел Белль воспроизвести передачу с самого начала. Изображение мигнуло, затем появилось снова. Грин посмотрела на Алекса, затем на меня, словно оценивая нас обоих, и обратилась к боссу.
– Господин Бенедикт, – сказала она, – возможно, это покажется вам странным, но я не знаю, кто еще способен мне помочь. – Голос ее дрожал. – Поскольку вас нет на месте, я прошу вашего искина передать вам это сообщение. Я не знаю, что мне делать, господин Бенедикт. – Грин глядела на него в упор, и я поняла, что она, пугавшая своих читателей, сама смертельно напугана. – Господи… все они – мертвецы.
Алекс коснулся кнопки. Изображение снова застыло.
– Это все, – сказал он.
– Все?
– Все, что было в сообщении.
– О чем это она?
– Не знаю. Понятия не имею. – Он глубоко вздохнул. – Такое ощущение, что эта женщина на грани нервного срыва.
Судя по виду, она и впрямь была донельзя напугана.
– Может, она слишком много пишет про всякие ужасы, – предположила я.
– Может быть.
– И ты никогда с ней не встречался?
– Нет.
– Все они – мертвецы… кто?
– Не знаю.
– Может, вымышленные герои? – Я приготовила кофе для нас двоих. – Не посоветовать ли ей обратиться к кому-нибудь?
– Сообщение лежало в папке несколько дней.
– Это потому, что мы просили Белль не беспокоить нас.
Алекс вывел на экран иллюстрации к ее книгам. «Этюд в черных тонах» – молодая женщина в круге света играла на струнном инструменте, из-за темной занавески за ней наблюдали сверкающие глаза. «Люблю тебя до смерти» – напоминающее лису существо, печально стоящее на коленях у чьей-то могилы. «Ночной скиталец» – сатанинская фигура в облаках над городом, что залит лунным светом. И еще три романа с аналогичными мотивами: «Жаль, что тебя нет со мной», «Узнать тебя и умереть», «Полночь и розы».
– Что скажешь?
– Алекс, она похожа на сумасшедшую.
– Она в беде, Чейз.
– Хочешь моего совета? Не связывайся.
Находясь в гиперпространстве, мы не могли ни послать, ни принять сообщение. Можно было прервать прыжок, но это не имело никакого смысла. Поэтому мы дождались возвращения в окрестности Окраины. Через полминуты после того, как мы снова увидели звезды, Алекс сел и велел Белль записать послание.
– Госпожа Грин, – сказал он, – я только что получил ваше сообщение. – Он замолчал и посмотрел на меня. – Чейз, как далеко мы от дома?
– Около суток полета, – ответила я. – Или полутора суток.
– Нас не было на месте, – продолжал Алекс. – Я буду в офисе к концу недели. А пока что, если вы хотите со мной поговорить, я на связи. Станция Скайдек может соединить вас со мной.
