Он поймал ее мельтешащие руки одной рукой и сурово заметил:
– Не глупи! Как, дьявол побери, я могу посмотреть на твою лодыжку, если не подниму юбку?
Она просверлила его гневным взглядом.
– П-почему вы хотите посмотреть на мою лодыжку?
– Потому что она повреждена, разумеется!
Она с сомнением взглянула на свою ногу.
– Вообще-то она действительно довольно сильно болит, – неуверенно призналась беглянка. Как-то даже удивленно.
Возможно, она была слишком напугана, чтобы обратить внимание на боль, решил Ник, отпуская ее руки. Порой такое случается. Раненые продолжают сражаться не сознавая, что ранены, до тех пор, пока бой не закончится. Он поднял фляжку, которую она уронила.
– Я же велел вам выпить. Это облегчит боль.
Фляжка была серебряная, поцарапанная и немного помятая от долгого использования. Фсйт открутила пробку и поднесла фляжку к губам. Огненная жидкость обожгла горло, и Фейт задохнулась и закашлялась.
– Ч-что это было? – выдохнула она, как только смогла отдышаться. – Я не ожидала...
– Бренди. Не совсем дамский напиток, но вам он необходим после шока, который вы пережили.
Она вытерла глаза, на которых выступили слезы.
– Вы хотели заменить один шок другим? – Ее голос был хриплым от кашля, но Ник уловил храбрую попытку пошутить.
– Вот и молодец, – мягко сказал он.
Тихо сказанные слова одобрения заставили Фейт задуматься. Было что-то в его голосе – что-то повелительное. Он сказал, что был солдатом. Офицером, наверное. Чувствовалась в нем неосознанная привычка командовать.
Теперь, когда обжигающее воздействие бренди прошло, приятное тепло стало разливаться по телу. Фейт чувствовала, как оно успокаивает ее взвинченные нервы, согревает кровь.
– Спасибо. – Возвращая ему фляжку, она увидела, что его пальцы разбиты и содраны в недавней драке. – Ваши бедные руки... – пробормотала она.
Он пожал плечами:
– Ерунда. – Потом поднес фляжку к губам и сделал глоток, нисколько не поперхнувшись. – Как вас зовут?
Фейт заколебалась.
– Я же назвал вам свое имя – Николас Блэклок, – напомнил он ей.
– Фейт Меррид... Меррит, – поправилась она. Не стоит открывать свое настоящее имя. Хватит того, что она сама опозорилась, ни к чему еще пятнать репутацию сестер.
– Очень приятно, мисс... Меррит. – Намеренная пауза показала ей, что он заметил ее поправку. – Теперь позвольте мне взглянуть на вашу лодыжку.
Фейт вздрогнула, когда большие руки скользнули под юбку и коснулись нежной кожи под коленками.
– Что?..
– Я хотел развязать ваши подвязки, чтобы снять чулки. – Его голос был таким невыразительным, что она сразу поняла: он знает, что на ней нет чулок.
Фейт понурила голову. Ни одна порядочная женщина не ходит без чулок.
– Мои чулки совсем разорвались.
– Ясно. – Он поднял ее юбки и закатал до колен. Чувствуя себя постыдно обнаженной, она попыталась опустить их ниже, но он остановил ее взглядом. Как он это делает?
Свет от костра упал ей на ноги, и рот Ника сжался в тонкую линию, когда он расшнуровал ее ботинки. Она сразу поняла, что он подумал. Ни одна леди не станет носить такую грубую обувь.
– Мои туфли были слишком тонкими. Я выменяла их на ботинки, – пробормотала она. Он не ответил и осторожно стащил с нее ботинки. Она услышала, как он втянул воздух, резко сквозь зубы.
Ник сел на корточки и сурово воззрился на нее.
– Как, черт побери, вы дошли до такого состояния? – Он говорил тихо, но она вздрогнула от гнева, который так и бурлил в нем.
Она отвела глаза.
– По глупости.
– Кто заботится о вас?
– Я сама.
Он пробормотал что-то себе под нос и стащил с себя сапоги, затем снял сюртук. Как раз когда она уже начала нервно гадать, что он снимет следующим, Ник наклонился и снова подхватил ее на руки.
– Что?.. – Она уцепилась за него.
– Я отнесу вас к морю. – Голос выдавал его злость. – От соленой воды будет жутко больно, но она промоет ваши ступни и ноги как ничто другое.
– Я знаю, что ноги грязные, но незачем так сердиться. Я не просила вас снимать с меня ботинки.
– Грязные! Отмочить ваши ноги в воде – единственный способ снять с них эти чертовы тряпки. Они приклеились к вашим ступням запекшейся кровью!
– О!
– А ваши ноги – сплошные царапины и порезы.
– Я поднимала юбки, когда бежала. Ткань все время цеплялась за колючки.
– Ну конечно! – Его голос стал чуть ли не свирепым. – Не дай Бог, если дурацкая старая юбка порвется о колючки. Гораздо разумнее порвать в клочья кожу!
– Все было не так, – объяснила она с достоинством. – Просто юбки цеплялись за кусты и задерживали меня.
Он заворчал:
– А что насчет ботинок? Ваши ступни все сплошь в волдырях!
– Мне пришлось долго идти пешком, – начала она, но тут же замолчала. Это не его дело. Он не имеет права злиться.
Это ее ноги и её ботинки. Она не обязана никому ничего объяснять Никому, кроме своих родных.
Он прошел оставшийся до воды путь в молчании и продолжал идти до тех пор, пока море не дошло ему до колен.
– Приготовьтесь. Будет чертовски больно. – Когда он это говорил, ею голос был рассерженным и мягким одновременно.
Фейт охнула, когда холодная вода безжалостно обожгла ее многочисленные царапины, порезы и волдыри. Она еле сдержалась, чтобы не закричать, стиснула зубы и заставила себя терпеть.
Вес девочки Мерридью умели терпеть боль без слез. Дедушкино воспитание.
Ник стоял в воде рядом с ней, не говоря ни слова. Прошло некоторое время, прежде чем до нее дошло, что он поддерживает ее. И что она ухватилась за нею мертвой хваткой. К тому времени худшее было позади.
Фейт открыла глаза и обнаружила, что он смотрит на нее. Лицо его казалось угрюмой маской.
– Лучше?
Она все еще не могла говорить, поэтому кивнула.
– Умница Я отнесу вас на вон тот камень, посмотрим, удастся ли мне теперь снять тряпки с ваших ног. – Он отнес ее на плоский камень и осторожно усадил на него – Держите больную лодыжку в воде. Я знаю, вода холодная, но от нее спадет опухоль.
Фейт подняла одну ногу из воды, и с поразительной нежностью для таких больших рук он стал разматывать тряпки, обернутые вокруг ступней. Она смотрела. Ее ноги и в самом деле выглядели ужасно – ободранные и кровоточащие. Неудивительно, что соль так жгла. Фейт и не сознавала, как сильно натерла ноги.
