Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
– Это все – теория, – оборвала подругу Мишка. – А я – практик. Это – во-первых. А во-вторых, может, у меня все это в тридцать секунд умещается?
– …А потом только возникает симпатия, из которой, спустя время, может развиться любовь, – завершила свою фразу Маша. – А если у тебя любовь всегда за тридцать секунд вспыхивает, то она за тридцать же и умирает.
– Нет! – возмутилась Мишка.
А Машка начала загибать пальцы:
– Вадик, Толя, Иван, Дима…
– С Игорем у нас до сих пор любовь! – Мишка остановилась посреди парковой дорожки и даже ногой топнула от возмущения.
– Надолго ли? – улыбнулась Маша.
Подружки жили в одном доме и с приходом весны частенько стали вылезать побродить между домами, по дворам, доходили до церкви, гуляли в церковном парке и шли домой.
– Какая ты, Машка, приставучая. Надолго-ненадолго, какая разница? Главное, сейчас мне с ним хорошо, весело и интересно. На дискотеку мы все-таки сходили. Отплясали!.. Я была звезда. Все парни на меня оборачивались. А с Игорем медляки танцевали. Так романтично… И, вообще, может, с ним у меня навсегда? Может, это парень моей мечты?
– Ключевое слово здесь – «может», – улыбнулась Машка.
– В смысле? Ты хочешь сказать, что я сама не уверена в своих чувствах?
– Я хочу сказать, что симпатия может развиться, как ты говоришь, в неземную любовь, а может и нет. Для этого нужно время. И не тридцать секунд, а гораздо больше. И вся твоя практика подтверждает мою теорию.
– Хорошо. Тогда получается, что ты легко можешь влюбиться… Например, в нашего новенького. А что? Он симпатичный? Симпатичный, и ты не будешь это отрицать. Он веселый? Веселый. А еще он умный. В чем же дело? – хитро улыбнулась Мишка. – Дело, как ты говоришь, во времени.
– Я? В Шашина? – изумилась Машка. – Ну, ты скажешь тоже. Он симпатичный. Но и не более того. Он для меня не свой. Свой – это человек, похожий по интересам. Он, мне кажется, совершенно индифферентно относится к учебе. Ему все равно, какие оценки у него будут по ЕГЭ, и на дальнейшее образование ему наплевать. И увлечений у него никаких. Пустой человек.
– А почему ты так решила? Ему все легко дается, а потому ему просто не интересно учиться. А куда он собирается поступать, ты не догадываешься. И вообще ты о нем мало знаешь. Может быть, у него такая куча увлечений, что тебе и не снилось.
– Он на переменах только о дискотеках и девчонках с парнями болтает. Строит из себя крутого. А мне такие парни не интересны.
В этом Маша была права. Первым делом новенький подружился со Славкой, с которым его на первом же уроке в новой школе посадила за одну парту Эмма Геннадьевна. А Славка был в классе первым тусовщиком. У него имелся старший брат-журналист Женька, с которым он постоянно мотался по каким-то клубам. А так же, благодаря Женьке всегда был в курсе самых разных городских событий вроде открытия нового автосалона или кафе, десятилетия какой-нибудь фирмы, презентации чего-нибудь – мероприятий, где можно бесплатно поесть и потусоваться. Славка пошел в школу в восемь лет и был старше одноклассников. Высокий рост и широкие плечи также добавляли ему возраст, а потому никому никогда не приходило на ум, что он – несовершеннолетний, и его везде пускали.
Саша Шашин же ловко пристроился в этих походах к Славке и Женьке. А на переменах активно обсуждал со Славкой, как все было, чем кормили и с какими девчонками они познакомились. С ними всегда стоял кружок мальчишек, которые слушали все эти истории с тихой завистью. Причем ярче и смешнее об их приключениях рассказывал именно Шашин. Он вообще был достаточно экспрессивным парнем и, чего нельзя было отрицать, с явным актерским талантом. Все рассказы, разыгранные им в лицах, иногда могли бы даже затмить выступления участников «Камеди клаба». Но в глазах Маши это выглядело однозначно.
– Он – позер и кривляка. Орет вечно на всю рекреацию. Ржет, как лошадь. Как будто он в школе один. Шут – он и есть шут. Никакого достоинства. Мне такие люди неприятны.
– Ага! Какие-то чувства он в тебе все-таки вызывает!
– Вызывает. Но совсем не те, которые ты мне пытаешься приписать.
– Это только начало. Главное – он тебя зацепил.
– Мишка, ты тоже бываешь ужасной занудой. Что ты ко мне привязалась с этим Шашиным?
– Спорим, ты в него влюбишься?
– Спорить – глупо.
– Перестань читать нравоучения! Да или нет?
– Нет. Не буду спорить. И нет – не влюблюсь.
Глава 3
Красные сапоги
– Девочки, не расходитесь, – попросила руководитель танцевального ансамбля «Дуэндо» Наталья. – У меня для вас есть новость.
Все, включая и Машу Капустину, тут же собрались кружком вокруг нее.
– Через две недели у нас в городе будет проходить фестиваль фламенко. Кроме того, это будет еще и конкурс, победители которого поедут на конкурс в Санкт-Петербург. Так что со следующего занятия мы начинаем усиленно готовиться к выступлению. Будем танцевать два танца: алегриас и булериас. В булериасе солирует Маша. Маша, с тобой мы еще будем заниматься отдельно – ты готова?
– Конечно! – обрадовалась Маша.
Конечно, она была готова заниматься дополнительно! Чтобы выступить на фестивале, помочь «Дуэндо» выиграть конкурс и отправиться в Санкт-Петербург. Все эти годы они выступали всего несколько раз – на отчетных концертах клуба «Ника-данс». Но это были мероприятия для своих. В зал набивались друзья друзей, родители детей, занимающихся в детской студии. Все они мало что смыслили в танцах, но зато активно хлопали после каждого номера и кричали «Браво».
А Маше хотелось профессионального роста. Хотелось, чтобы на нее посмотрело настоящее жюри – люди, знающие толк в хореографии, могущие оценить всю сложность и многогранность фламенко. Ведь это очень сложный танец. В первую очередь, из-за музыки. Музыка в стиле тангос, к примеру, это стандартные 4 четверти: раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре, разве что после второй доли еще один акцент есть. Но все равно, это размер, более-менее привычный нашему уху, ведь подавляющее большинство мелодий русских песен и танцев укладывается именно в него. Примерно то же самое – тиентос. А вот остальные стили – это совершенно непривычные нам размеры: 6 двенадцатых, 9 двенадцатых. Сам музыкальный такт получается длинным, а внутри его эти двенадцатые раскладываются самым причудливым образом. В одном стиле акценты падают на одни доли, в другом – на другие. Танцуя, про себя всегда приходится отсчитывать сложный, непривычный ритм.
Есть и еще сложность: во фламенко ноги обычно двигаются в ритме, акцентируя эти самые сильные доли, а вот руки как раз действуют как будто сами по себе – плавно плывут вокруг танцовщицы. Но как же хочется и руками акцентировать те же доли! Это более привычные для человека движения, когда и руки, и ноги работают синхронно. И чтобы они действовали по отдельности, требуются годы тренировок.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
