Очень не хотелось Федору снова в воры идти: сыновей двое растет, да и вообще. Он попытался старых приятелей вежливо отвадить. Те не отставали. Как-то пригласили его в кабак отдохнуть: водки попить, шары погонять. Мельник поехал. Думал, может, хоть там удастся нормально поговорить, не звери ведь, должны же понять, что не хочет человек к старому возвращаться.
Когда Мельников приехал на место, то увидел, что ресторан оцеплен милицией, а изнутри выносят к «скорым» людей в черных мешках. Из разговоров в толпе Мельник понял, что была бандитская разборка и получилось много убитых.
Через некоторое время Федор смог кое-что разузнать, все обдумал и понял, что в перестрелке остались живы только те бандиты, которые не были связаны с давним ограблением дачи. Вот такое странное совпадение. Помянув старых товарищей, Мельников поблагодарил судьбу и успокоился. Как вскоре выяснилось, рановато.
Однажды Мельников получил по электронной почте письмо, в котором некто просил не благодарить его за маленькую услугу, а просто как-нибудь ответить добром на добро. В письме объяснялось, что, мол, бандитов, которые очень уж бесцеремонно теребили Федора, успокоил некий тайный доброжелатель, пока ему ничего от Мельникова не нужно, но, вполне возможно, когда-нибудь понадобится услуга взамен. Из письма следовало также, что бывшие товарищи Мельникова присвоили себе чужие заслуги, сказав, что помогали Федору в суде, на зоне, а потом и на воле. Не они помогали, а тот же тайный доброжелатель.
Мельник расстроился. Почувствовал, что за спиной идет игра, правила которой ему неизвестны. Время шло в ожидании худшего, но все было тихо. Несколько лет Мельникова никто не беспокоил. Только одно сообщение немного взволновало бывшего электронного гения. Некий знакомый рассказал, что ходят слухи про молодого парня, который пришел в московский криминал и очень резво сделал карьеру, проявив себя жестоким и беспощадным. А еще говорят, что это сын тех самых людей, дом которых грабил Мельник с ныне покойными друзьями.
Федор попытался уехать. Но дети завязли в школе, да и жена никуда не хотела. К тому же никто Мельникову не угрожал и ничего от него не требовал.
Однажды на вокзале, случайно, Федор встретил того сторожа, чьего кота спас из огня. Сторож Мельника сразу узнал и позвал в гости, навестить кота. Оказывается, они давно уже переехали в город и живут недалеко от пожарной станции, что на Звездном бульваре. В гости к коту Мельников не пошел, но привет ему передал. Сторож серьезно пообещал. Мельников спросил про сына хозяев. Сторож вспомнил, что вроде сын у них был, но, кажется, укатил за границу, вместе с отцом, очень давно. Федор сторожа к себе звать не стал, все-таки тот был одним из тех, кто поймал Мельникова. А дядька, будто почувствовав мысли Мельника, виновато сообщил, что после того ограбления хозяева собирались его тоже посадить, так разозлились. Если б не алиби…
После встречи со сторожем Федор Ильич успокоился. Понял, что мифы криминального мира крепко его достали, и перестал в них верить. Зажил спокойной семейной жизнью и ничего не боялся.
Жена воспитывала детей, Федор работал. Иногда они выбирались за город, на природу, иногда Мельников кормил дворовых кошек, иногда напивался с соседями и жена его ругала. Иногда. Исключения из размеренной жизни случаются у всех. В целом же мгновение остановилось. Жена чувствовала себя счастливой и, возможно, от этого зародилось в ней желание иметь много детей. Мельников встревожился — считал, что двоих достаточно.
Год спустя выяснилось, что тревожился Мельников не спроста. Жена родила третьего сына, Егора, и сгинула. Погоревал Федор, но что тут поделать.
Стал он сам детей воспитывать, был им не хуже матери, примерно как бабушка: не ругал, все разрешал, баловал. Особенно первых двоих. Как пацаны подросли, решил Мельник заработать настоящие деньги — нужно было что-то детям оставить. Жениться Федор не стал, все силы решил отдать какому-нибудь серьезному делу.
Сперва Мельник собирался поэксплуатировать свой электрический гений, но все попытки неизменно приводили к бандитам, а возвращаться туда Мельников не хотел. Не для того научился Ильич из всякого хлама мастерить электроприборы, причем не какие-нибудь обычные лампочки, а такие, которых никто сроду не видывал, вроде чудесного горшочка, что выведывал кулинарные секреты соседей.
Когда Мельник снова появился в кругозоре бандитов, это стало для них приятной неожиданностью, они поняли, что есть шанс получить в обиход красивые и полезные мульки — Федор перестал бояться, Федору нужны деньги, Федор будет работать на нас. На Мельника вышли и деликатно напомнили ему о том, как легко он сидел, раньше вышел, поселился в Москве, без проблем устроился на работу, окончив неплохой институт, о том, как он получил большую квартиру, а в конце добавили, что есть человек, который в нем очень заинтересован и терпеливо надеется на небольшую услугу. Помните, мол, письмецо электронное, в котором главная мысль: долг красив платежом? Мельник побагровел, но сдержался.
В течение некоторого времени он был просто атакован предложениями работы. На этот раз совестливый Федор отбиться не смог, да и, честно говоря, интересные задачи предлагали решать. И началось. Естественно, половина обещанного оказалась враньем, никакого чистого творчества Мельников не получил, все было утилитарно. То бандюкам требовались подслушивающие устройства, то хитрые электроотмычки. Продолжалось это несколько лет.
Мельнику хорошо платили, работал он так виртуозно, что одно его изобретение чуть не попало на международную выставку технических достижений правоохранительных органов. Вот смех!.. Речь идет о детской игрушке, пластмассовой кукле с милыми стеклянными глазками. Этот заказ Федор выполнял за солидные деньги для одного вора в законе. Зачем тому понадобилась кукла со встроенной «вечной» микрокамерой, никому не известно.
Мельников трудился два месяца и к сроку предъявил глупую глазастую ляльку, у которой цифровая камера была встроена в глаз. Обнаружить камеру было почти невозможно. Включалась она от щелчка ногтя по объективу и работать без подзарядки могла немыслимо долго (микроаккумулятор Мельников тоже сконструировал сам), а если бы понадобилось камеру спасать, достаточно было вырвать кукле глаз (за длинные пушистые ресницы), — ни с головой, ни с телом игрушки камера связана не была.
Накануне выставки шустрые менты конфисковали камеру-куклу у бандюков. Как случился такой недосмотр, неизвестно, но ясно, что кое-кто из братвы за потерю прибора если не сел, то умер как минимум.
Тихими правоохранительными коридорами уникальная кукла попала к устроителям выставки. Те вначале приняли ее за очередное достижение гениальных коллег из ведомства рангом повыше; начальник российской выставочной делегации даже проверил глаза всех игрушек (у которых были глаза) своей любимой внучки на предмет встроенной камеры, чем очень расстроил девчушку, ну еще бы — ослепить всех ее красавиц-любимиц. Не найдя подвоха в частной жизни, генерал восхитился и присовокупил диковину к выставочным образцам: чудо-пистолетам в виде ключей, усыпляющим устройствам, замаскированным под женские гигиенические средства, и другим не менее приятным вещам.
