Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
А где товар — там и деньги. А что бывает там, где деньги, — всем хорошо известно.
Но оказалось, что и тут все обстоит нормально, во всяком случае, по словам Джули.
Ее отец сумел поставить дело так, что его фирма и конкурирующие предприятия работали не во вред друг другу, а находились в постоянном тесном контакте. Проводились ежеквартальные совещания директоров, на которых вырабатывалась общая стратегия рынка.
— Может быть, в деле замешаны криминальные группировки? — продолжала я прощупывать почву. — У твоего отца были какие-нибудь неприятности в этой области?
Тут Джуля толком ничего не могла сказать. Я лишь уяснила, что на первых порах Штайнер столкнулся с неизбежным для любого предпринимателя рэкетом, но на новом историческом витке никаких «таких» проблем у него не было — ведь он находился в очень хороших отношениях с областным руководством, а лучшую «крышу» для коммерсанта трудно себе сегодня представить.
— То есть ты полагаешь, что это какие-то национальные дела? — подвела я черту под расспросами. — Странно, правда?
— Почему странно?
— Ну, — пожала я плечами, — обычно на немцев это не распространяется. Мы здесь уже привыкли к особому отношению к так называемым лицам кавказской национальности. Народ подчас винит в своих бедах кого угодно, только не себя. «Ары», «азеры», чеченцы, само собой. Евреи, наконец. Но чтобы немцы?!
Джуля не нашлась, что ответить. Как я выяснила, девочку не очень-то занимал национальный вопрос. Вернее, она просто не задумывалась об этом.
Юлия Штайнер училась в самой дорогой частной школе нашего города. Цена за обучение была вполне сопоставима с московской — семьсот пятьдесят долларов в месяц, и это еще без учета музыкальных уроков, которые оплачивались отдельно. Зато сюда входила стоимость питания, надо думать, качественного, транспортных услуг и заграничных стажировок — Джуля обучалась в немецком классе, и ей светила на будущий год двухнедельная поездка в Гамбург.
Понятно, что в таких условиях национальная вражда была неактуальной.
А какие-либо контакты с ровесниками из «простых смертных» Джуля наотрез отрицала. Папа был строг и держал ее в ежовых рукавицах. Она вынуждена была общаться только с детьми обеспеченных родителей.
— Тебя послушать — можно прослезиться от счастья, — иронически заметила я. — И все же ты пришла ко мне. И эти звонки в вашем доме раздаются. Так чего же ты от меня хочешь?
— Я боюсь, — честно призналась Джуля. — И за себя, и за папу. Завтра прилетает Людвиг, его партнер из Германии. Папа собирается устраивать большой прием. И ведь именно на завтра этот тип с хриплым голосом обещает какую-то поганку. Что мне делать?
— Рассказать обо всем отцу, — резонно предложила я. — Пусть примет соответствующие меры безопасности. У вас наверняка есть охрана.
— Да, конечно, — уныло кивнула Джуля. — Но это в фирме. Дома есть только Юсеф — папа вывез его из Казахстана вместе с Региной.
— Регина?
— Ну да, папина секретарша, они вместе в школе учились в Актюбинске.
— А Юсеф?
— О, Юсеф! Это, можно сказать, дух нашего дома. Что-то вроде умной и доброй сторожевой собаки. — Джуля тотчас же спохватилась. — Нет-нет, вы не подумайте, что я плохо к нему отношусь. Просто я успела к нему привыкнуть и как-то не воспринимаю его всерьез.
— Вот как? Почему?
— Юсеф — это мой личный охранник. В школу, из школы, на теннис, домой — вот и вся его работа. Конечно, я уверена, что, если вдруг кто-то вздумает на нас напасть, Юсеф будет биться как зверь. Но… видите ли, папа привык к тому, что у него нет врагов. У нас даже окна на первом этаже без решеток.
Допивая кофе, я пыталась сообразить, чем я могу помочь Джуле.
На первый взгляд все казалось чьей-то дурной шуткой. Ну узнал какой-то псих домашний телефон Генриха Штайнера, ну названивает.
Национализм? Новоявленные террористы с антинемецкими лозунгами?
Полный бред!
Сейчас, правда, в придачу к местной гопоте появляются какие-то скинхэды — бритоголовые, но даже если у них и существует какая-то примитивная идеология, то она явно ультраправого толка с примесью национал-социалистических идей. То бишь фашизма. Так что именно против немцев у них ничего быть не может. И уж они бы наверняка не стали заниматься банальным телефонным хулиганством.
Хотя национализм — это такая непредсказуемая штука, что невозможно предугадать, кто завтра окажется объектом общественной ненависти — украинцы, белорусы, немцы, татары? А ведь, по данным переписи населения, у нас в области живут даже ассирийцы!
Но вдруг и правда здесь что-то затевается? А я знала и не предприняла никаких действий? И я после этого смогу спокойно спать? Смотреть свой видик как ни в чем не бывало?
Думаю, именно этот последний аргумент сыграл решающую роль.
Смотреть свой видик с чистой совестью — что может быть приятней? Возможно, это звучит глуповато, но могу я, в конце концов, иметь право хоть на какие-то личные слабости?
— Я слышала, что вы дорого берете за свою работу, — без тени стеснения произнесла Джуля. — Если вас останавливает только денежный вопрос, то можете не волноваться — я вам заплачу. Папа недавно подарил мне тысячу долларов, и я не стала их тратить. Этого хватит?
— Вообще-то я не вступаю в сделки с несовершеннолетними. Только не обижайся, ладно? Тем более что в принципе я согласна.
— Правда? — обрадовалась Джуля. — Ой, а я-то думала, как мне вас уговорить?
— Считай, что уговорила. Теперь надо обсудить, что именно мы должны предпринять.
— Значит, так, — деловым тоном заявила Джуля, — я уже все обдумала.
— Да-а? — удивилась я. — И что же ты хочешь мне предложить?
— Я выдам вас за свою учительницу, — торжественно произнесла девушка.
— Это еще зачем?
— Понимаете, если я приду с вами к папе и скажу: папа, милый, тут какой-то тип звонит мне по телефону и говорит, что завтра с тобой что-то случится, то он лишь пожмет плечами. А если я добавлю, что привела детектива-охранника, пусть даже и даму, то… то я просто не знаю, как он рассердится. Вас уж точно выгонит, а меня не возьмет с собой в Москву на выходные — там у папы какая-то конференция.
— Да, это серьезное наказание, — усмехнулась я. — Но ведь в подобном случае на двадцать второе июня он останется без прикрытия.
— Совершенно верно! — поддержала меня Джуля. — А так вы все время будете рядом со мной, а я на приеме ни на шаг не буду отходить от папы.
— И как же ты объяснишь родителям появление своей учительницы на званом вечере?
— О, все очень просто! — заверила меня Джуля. — У нас проходит спецкурс по этикету, а папа всегда очень строг в этом отношении.
Тут она виновато усмехнулась и развела руками — ничего, мол, не поделаешь.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
