Книга Ислам от монаха Багиры - Ренат Беккин

По свидетельству Зайда бин Халида аль Джу'анни (да будет доволен им Аллах!), который передал слова Посланника Аллаха: "Не сообщить ли мне вам, кто является лучшим из свидетелей? Это — тот, кто предлагает свои (свидетельские показания) до того, как его попросят об этом"(приведено у Муслима).

Обернувшись, Абдулла увидел невзрачненького бородатенького человечка в очках, одетого в теплую, но заметно поношенную дубленку. На голове его была черная мутоновая ушанка с опущенными ушами.

— Простите, уважаемый Абдулла Петрович, что беспокою Вас столь бесцеремонным образом, — извиняющимся голосом произнес незнакомец. — Я шел за Вами от самого здания суда, но все никак не решался подойти.

— Да-да, я Вас слушаю, — Абдулла, который пребывал в тот в момент в столь знакомом каждому из нас состоянии усталости и растерянности, ничуть не удивился, а тем более не испугался появлению незнакомца в дубленке.

— Извините, я не представился, — незнакомец смущенно теребил в руках снятую варежку. — Меня зовут Илья Александрович Баум. Я — сотрудник Института востоковедения.

— Профессор Баум?! — пораженный Абдулла схватил Илью Александровича за обе руки и потряс ими в воздухе. — Вот уж не ожидал! Я читал Ваши книги. Признаюсь, давно мечтал с Вами познакомиться.

Профессор Баум был широко известен среди специалистов своими добросовестными исследованиями по коранистике. Восхищение и удивление коллег вызывало даже не то, что у Баума едва ли не раз в год выходила очередная объемная монография с внушительным списком использованной литературы, а то, что он умудрялся вводить в научный оборот источники, до этого практически неизвестные специалистам.

Друзья шутили, что на даче у Баума хранится, по меньшей мере, сказочная библиотека халифа Гаруна аль-Рашида, книги из которой его предприимчивые предки сохранили до наших дней. В ответ Илья Александрович лишь отшучивался, а однажды, пригласив коллег на дачу, показал им весь дом, включая погреб, чтобы все убедились, что у него ничего нет. Но это только прибавило ему заслуженной таинственной славы.

Неудивительно, что Абдулла, много раз слышавший легенды о профессоре, был безумно рад его внезапному появлению. Вот и не верь после этого в новогодние чудеса!

— Спасибо, Абдулла Петрович, — устало улыбнулся профессор. — Я тоже много слышал о Вас. Очень много хорошего… Собственно говоря, поэтому я и решил к Вам обратиться. Вы извините, что я сразу перехожу к делу… В другой раз я бы, конечно, не посмел так поступить, но теперь… Теперь я ни о чем больше не могу говорить и думать, как только о своей беде. Абдулла Петрович, поверьте, мне очень совестно, что я отвлекаю Вас прямо перед праздником, но, — профессор запнулся и отвел в сторону взгляд. — Помогите мне, пожалуйста! Только Вы можете мне помочь.

— Дорогой, Илья Александрович, не волнуйтесь, пожалуйста, — тревога профессора начала постепенно передаваться Абдулле. — Я Вас слушаю, и Вы меня совсем не задерживаете. Мы находимся перед моим домом, и уж к последнему удару курантов я по-всякому, иншаалла, успею. Кстати, может быть, лучше пройдем ко мне, а то на улице холодно? Вы ведь замерзли совсем, — Абдулле так понравилась автоматически пришедшая в голову мысль заманить профессора к себе и уговорить встретить у него Новый год, что он забыл о своем недоверчивом отношении к этому архаичному, по его мнению, празднику.

С толерантной настойчивостью Абдулла три раза повторил свое приглашение прежде, чем Баум согласился. Однако, если бы Абдулла в тот момент не находился под впечатлением от встречи с профессором, он без труда заметил бы, что Илья Александрович только и ждал того самого третьего раза, после которого он охотно последовал за Абдуллой в его гостеприимное жилище.

Когда они подошли к лифту, Абдулла вдруг замер и шмякнул себя ладонью по голове.

— Что-то случилось? — с тревогой спросил профессор.

— Да нет, ничего особенного, — махнул рукой Абдулла, — просто я забыл купить елку.

— Это не дело, — с серьезным видом сказал профессор, — пойдемте, я помогу Вам выбрать хорошее деревце.

Баум не только помог выбрать, но и сам заплатил за елку, сославшись на то, что с пустыми руками в гости под Новый год не ходят: так пусть в этих руках будет хотя бы елка.

Прежде, чем войти в квартиру, Абдулла позвонил домой по мобильнику и предупредил своих, что придет не один. Не разделяя взглядов некоторых консерваторов, утверждавших, что женщина должна находиться на своей половине и не показываться на глаза чужим мужчинам, Абдулла всякий раз приводил в пример Хадиджу, первую жену Пророка (да благословит его Аллах и да приветствует!), которая активно участвовала в общественной жизни и была незаменимой помощницей Мухаммада Мустафы.[9]Ограничивая мир женщины, говорил Абдулла, мужчина ограничивает свой собственный мир.

Дома у Абдуллы не на шутку готовились к празднику. Огромный стол, стоявший посреди гостиной, был покрыт ручной работы белой скатертью, украшенной касыдами известных средневековых поэтов. На столе симметрично размещались блюда с фруктами и салатами. По краям стола особняком стояли две большие плошки с устрицами, а посередине — над царством мисок и тарелок — безраздельно властвовали два когда-то родных брата-кувшина (один — с отбитым набалдашником на крышке), наполненные розовой жидкостью, с виду напоминавшей морс. Из кухни, находившейся неподалеку, ласково и по-домашнему пахло уткой с яблоками.

Но радость общения с женами была недолгой. Представив им профессора и вспомнив все известные употребив все доступные ему лестные эпитеты, касавшиеся ума, таланта и интеллигентности Баума, Абдулла попросил не беспокоить их некоторое время, добавив при этом совершенно лишнюю в подобной ситуации фразу: "если вы не возражаете".

До тех пор, пока они с Абдуллой не вошли в кабинет, Баум все время хранил на лице какую-то неестественную улыбку человека, которому очень плохо, но который совершенно не желает, чтобы об этом догадывались другие.