Грек был доволен страшно, и обещал нам всегда и во всем помогать, и все, что нужно, мы могли из каптерки брать, когда захотим.
А позже оказалось, что Грек в неплохих отношениях с командиром полка, они вместе с полкачем частенько водку пили.
По рассказу ротного, когда-то давно, лет 15 назад, Грек был начальником склада ГСМ, и к нему обратился один молодой лейтенант, который «пролетел» с горючим. Подробностей я не знаю, но висело, на этом летехе большое количество топлива, и Грек его выручил, а точнее, списал ему это топливо. А недавно оказалось, что этот летеха — уже полковник, и сидит в штабе Туркестанского военного округа и, ни много, ни мало, возглавляет политотдел. Этот полковник не забыл услугу, которую ему оказал когда-то Грек. И узнав, что Грек в Афгане, этот полковник связался с ним и обещал после замены назначить его командиром хозвзвода в округе, а это одно из «теплых» мест в армии. И командиру полка этот полковник слово за Грека замолвил, и Грек с полкачем после этого стали хорошими приятелями, а мы с Хасаном пользовались поддержкой Грека, который не раз вытаскивал нас из разных переделок. Вот такие отношения были у нас со старшиной…
Старшина, после того как зашел в оружейку, сразу направился к шкафам, потом обернулся и увидел нас.
— А вы что здесь сидите?
— Готовимся, после обеда в рейд выезжаем, — ответил Хасан.
— Я тоже еду, командира уболтал. А то в полку сидеть постоянно уже надоело.
— Давайте в наш экипаж, товарищ прапорщик, — предложил я.
— Да я бы не против, но на 470-й машине нет командира, я с ними еду.
— Ну, дело хозяйское, — сказал Хасан.
— Слушайте, мужики, а пистолетные патроны никто из вас не видел? — спросил старшина.
Мы с Хасаном переглянулись.
— Нет, не видели, тут валялся цинк, но его уже давно кто-то утащил, — ответил Хасан и спросил: — А вам зачем эти патроны, товарищ прапорщик?
— Да так, надо, в общем. Ну, раз нету, так нету, — сказал старшина и вышел из оружейки.
— Так, понятно. Значит все-таки эти патроны мы не зря прибрали, — сказал я, глядя на Хасана.
— Да мне плевать на эти патроны. Мы косяк сегодня выкурим или нет? — начал возмущаться Хасан.
— Пошли в палатку, там сядем в нашем проходе и накуримся, заодно и мафон послушаем, я кассету сегодня в разведроте взял, сам еще не слушал, — предложил я.
— Давай, давай, Юра, пошли — в палатку, на палатку, только пошли, а то здесь нам не дадут посидеть, сейчас взводный придет патроны искать, потом ротный и так далее.
Мы вышли с оружейки и направились в палатку. Вдруг перед нами нарисовался Пипок со своей вечной улыбкой.
Хасан подошел к Пипку, посмотрел ему в лицо и сказал:
— Пипо-о-о-к, нету у нас пистолетных патронов, не-е-ту. Понимаешь?
— Какие еще патроны? Мне Серега сказал, что чарс вам дал хороший, с героином.
Хасан достал кусок чарса и, повернувшись к солнцу, посмотрел на него, крутя туда сюда (так проверяют лепешки с гашишем, если есть отблески на солнце, значит, гашиш в вперемешку с героином).
— Да, точно с героином, ну, сейчас накуримся ништяк, — сказал Хасан с довольным видом.
Я помахал Пипку рукой и сказал:
— Ну, давай, Пипок, пошли с нами в палатку, только давай шевели ногами, а то сейчас толпа соберется.
Пипок постучал меня по плечу:
— Юра, тебя искал, этот, ну, на прапора который отучился, эстонец, сейчас он в саперной роте.
— А, Индрек. А что он хотел?
— Афошки ищет вроде, точно не знаю.
— Ну, кто ищет — тот всегда найдет. Давай, давай, Пипок, пошли быстрей, там поболтаем.
Мы вошли в палатку и направились к своим кроватям. Кровати в палатке были двухъярусные, моя кровать была нижняя в углу, Хасана рядом. Я упал на свою кровать, а Хасан на свою, Пипок сел рядом с Хасаном.
— Ну что, музон врубим, послушаем, чего там пацаны поют, — предложил я и достал с тумбочки кассету.
На тумбочке стояла однокассетная магнитола LSHARP-666і, эта магнитола досталась мне как трофей. Полгода назад мы разбомбили духовский караван, в одной барбухайке я наткнулся на эту магнитолу и прихватил ее, больше в этом караване, кроме оружия, ничего ценного не было.
В другом конце палатки раздавались голоса, судя по всему, там как всегда Носорог дрочил чижей.
Носорог — это хохол из Львова, здоровый такой детина, на конце носа у него была бородавка и к тому же он немного сутулился и со стороны был похож на носорога, беспредельным был этот жлоб, до ужаса, и чижам проходу не давал, он отслужил год, а считал себя чуть ли не дембелем. Я раз как-то сказал ему: «плохо ты кончишь, Носорог, вот помяни мои слова», а ему плевать.
Носорог орал на всю палатку:
— Дэ хавка? Я же казав, шоб йсты принэслы, казав, чи не?
— Нам старшина не разрешил, — раздался чуть слышно «прибитый» голос.
— А мэнэ ебэ, цэ ващи проблэмы.
Раздалось несколько ударов. Потом опять крик:
— Вас шо, ебаты трэба бильше, чи шо?
Мне это изрядно уже надоело, и я крикнул:
— Носорог, а ну пошел на хер отсюда!
— Шо тоби, Юра? — замычал Носорог.
— Это чего тебе от чижей надо? — спросил я.
— Воны мини хавкы на завтрик ни принэслы.
— Че-е-го, чего? Ты че это, урод, припух ваще, я дембель, и то ходил на завтрак. А ну подойди сюда!
Носорог медлено подошел к моей кровати:
— Юра, тикы ны бый.
Я встал и с размаху заехал ему кулаком в лобешник. Он вылетел из прохода.
— Да ты не переживай Носорог, в твоей башке все равно нет мозгов, так что сотрясения не будет. А теперь вали отсюда, пока я тебе зубы не выбил, и если при мне чижей дрочить будешь, я тебя самого чижом сделаю.
Носорог смотрел на меня и лупал глазами.
— Ну чего ты на меня вылупился, или тебе еще раз по балде стукнуть?
— Не, не, я ужи тикаю, — брякнул Носорог и пулей вылетел из палатки.
— Юрка, а ну садись-да, накуримся давай наверно-а, — с полублатным акцентом процедил Хасан.
— Подожди Хасан, я вот Пипка спрошу кое о чем, Пипок ведь наш чувак. Да же, Пипок?
— Ну спрашивай, какой базар, — спокойно ответил Пипок.
— Слушай Пипок, чего там за ерунда с пистолетными патронами, не слыхал? — спросил я.
— Их духи берут по пятнадцать тысяч афошек за цинк, — ответил Пипок.
У нас с Хасаном глаза полезли на лоб, пятнадцать тысяч афганей — это шестьсот рублей чеками, мы поначалу просто не поверили.
