Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
— Тогда хоть скажите: в какую больницу ее повезли?
— В первую. Да, чуть не забыла! Старушка просила вам еще ключи передать от квартиры.
— Мне? Ключи? — Я совсем потеряла дар речи.
Нина Ивановна исчезла снова на несколько секунд, потом показалась в двери и сунула мне ключи.
— Вот.
— А родственники у нее есть?
— Есть какие-то. Но я толком ничего не знаю. Все, некогда мне тут с вами разговаривать. Детей кормить надо.
Женщина демонстративно захлопнула дверь перед моим носом. Я посмотрела на Марысю.
— Может, хоть ты объяснишь мне, что происходит? — спросила я у собаки. — Что ж. Пошли.
Во дворе я присела на ту же скамейку и достала сигарету. В голове у меня был сплошной кавардак. Это же надо додуматься — почти незнакомому человеку отдать свою собаку, которой так дорожишь! Я ведь видела, как Виктория Леопольдовна над ней тряслась. И почему все же мне? Ну, конечно, она знала, что я должна вот-вот прийти, но это еще не повод. Тем более если родственники имеются…
Я не заметила, как выкурила сигарету. В голове не прояснилось. Я тут же прикурила вторую и продолжала тупо смотреть на Марысю.
Боксер был явно взволнованным. Он то и дело смотрел на дверь подъезда, да и глаза у него были грустными. То есть у нее. Это ведь сучка. Совсем я запутаюсь скоро.
Что же делать? Ну правильно! Надо ехать в больницу и самой поговорить с Викторией Леопольдовной. Как же я раньше не сообразила? И пусть она объяснит мне все это. И пусть для собачки своей другого временного хозяина ищет.
Марыся потянулась к кусту. Я подождала, когда она сделает свое дело, потом показала на машину.
— Мы поедем к Виктории Леопольдовне. В этой машине. Ты не возражаешь?
Я открыла дверцу. Марыся не возражала. Она быстро запрыгнула в салон и уселась на сиденье возле моего.
— Молодчина.
Я была благодарна собаке за то, что она не выкидывает никаких фокусов. Хоть это хорошо. А хозяйка ее, наверное, умом повернулась. Другого объяснения просто не нахожу.
Мы поехали в первую больницу. Я оставила пса в машине, строго-настрого наказав ему ничего не трогать, закрыла двери и пошла в приемную.
Мне сразу ответили, что Курляндская в реанимации. Естественно, меня пускать не хотели.
— Девушка, приходите завтра. Она все равно не сможет с вами поговорить. А вот завтра увидим. Станет больной лучше, тогда и принесете все необходимое, — ответила мне девушка, сидящая за справочным столом.
— А что необходимое?
— У доктора спросите. Я не знаю.
— А нельзя ли мне прямо сейчас поговорить с вашим доктором? — Я не хотела так просто сдаваться.
— Доктор совсем не мой, — девушка вдруг улыбнулась. — Погодите минуточку.
Она набрала какой-то номер телефона и сказала некоему Виктору Григорьевичу, что пришла родственница Курляндской. Уж не знаю, почему она так решила, я-то ничего подобного не говорила и сказать не могла.
— Сейчас он спустится, — подняла на меня глаза медсестра.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я.
Через минуты две в холл вошел очень даже симпатичный доктор. Теперь понятно, почему девушка так отреагировала на слово «ваш». Наверное, ей хотелось, чтобы он был «ее», но, увы…
— Вы родственница Курляндской? — доктор устало посмотрел на меня.
— Нет. Да, — поправилась я. — Скажите, что с ней?
— Очень сильное отравление. Сколько можно народу говорить, чтобы незнакомые грибы не ели?! Так ничего слушать не хотят!
— Она поправится?
— Пока ничего вам сказать не могу, — отчеканил врач.
— Но все-таки. Неужели все так серьезно? Она только вчера прекрасно себя чувствовала, — говорила я явные глупости.
— Бывает, — доктор замолчал, ожидая, что я еще скажу.
— А что надо принести?
— Пока ничего. Заходите завтра. Если она будет поправляться, то халат, тапочки, стакан. Минералку можно. Больше пока ничего. Но… если будет поправляться. Пока трудно делать прогнозы. Отравление очень серьезное. Мы и сами не предполагали, что настолько. Она в сознании была, когда ее привезли, а потом ей становилось все хуже и хуже.
— Ладно. Я завтра приду. До свидания.
Я побрела к выходу.
Ну, старушка! Ну, дает! Мне еще ее смерти не хватало! И где только родственники мотаются? Почему мне приходится брать собаку, думать о халате и вообще?
Я села в машину. Марыся с интересом посмотрела на меня.
— Ничего хорошего мне не сказали, — я поймала себя на мысли, что разговариваю с собакой. Но не молчать же мне в самом деле, когда глаза ее так и спрашивают! — Завтра приедем еще разочек. А пока…
Что же делать сейчас? Домой надо ехать, тетю радовать новым постояльцем. Впрочем, и покушать не помешает. Я ведь думала, что на чаепитие иду, совсем ничего не стала есть. А теперь вот понимаю, что подкрепиться надо.
«А чем кормят собак? Она вообще голодная или нет? Как определить? — ужаснулась я. — Не думаю, что она доложит мне об этом».
Есть толк в нашей рекламе. Я вспомнила, что собак кормят чем-то в пакетах. И это можно купить в магазине. А если Марыся корм не станет есть, то буду кормить ее тем, что ем сама. И пусть она свою бабульку ругает.
Я подъехала к дому, вывела Марысю, закрыла машину и стала с собакой подниматься к себе. В последний момент решила все же позвонить и предупредить тетю Милу. Достала из кармана мобильный телефон.
— Да? — услышала я в трубке тетин голос.
— Привет, это я. Я уже на подходе, хотела лишь сказать, что приду не одна, а с боксером.
— Что от меня требуется? — немедленно спросила тетя Мила.
— Да ничего. В обморок не упасть, только и всего.
— Постараюсь.
Я отключила сотовый и стала открывать дверь.
Тетя стояла в коридоре. Когда я впустила в дом собаку, тетя прижалась к стене, но ничего не сказала.
— Это Марыся, — сказала я.
— Это и есть твой боксер?
— Да, тетушка. Это он. Она, точнее. Не то, что ты ожидала, но уж как есть.
— Хм, и не знаю, что лучше. — Тетя Мила, наконец, оторвалась от стены и приблизилась. — Маруся, значит?
— Нет. Марыся.
— Почему Марыся?
— А я откуда знаю? Назвали так. Ты знаешь, ей придется некоторое время у нас пожить. Совершенно нелепая тут история приключилась… Не поверишь, — стала оправдываться я.
— Да ладно. Я всему поверю. Раздевайся. Слушай, а ей лапы помыть не надо? — вдруг спросила тетя.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
