– Садитесь, больная, – сказал Миша и показал рукой на клеенчатый диванчик.
Оля села боком и настороженно посмотрела в сторону одетых в белые халаты людей.
– Да, – выдохнула она.
– Теперь пойдете на рентген. Сестра скажет куда. Сделаем полный осмотр. Это займет много времени, но спешить вам, кажется, некуда. Я прав?
– Да, – опять выдохнула больная.
– У вас к больной есть вопросы? – обратился Мишка к друзьям и под столом толкнул коленом Стаса.
И вдруг они с удивлением увидели, что Оля улыбнулась. Как ребенок, она восторженно прошептала:
– Вкусно, спасибо вам.
Пораженные этим ответом, приятели больше вопросов не задавали. Миша отпустил ее, спросив, дойдет ли она сама. И Оля вышла. Все молчали.
– Старик, – загудел наконец Стас, – колись. Ты чем ее кормишь?
– Ну, я, блин, я и представить себе не могу, что такая жранина может кому-то показаться вкусной. Каша, минтай с картошкой, котлеты капустные. Я есть это не могу. А ей – вку-у-усно!
– Бедное существо, – вздохнул Леня, сдирая с себя халат.
Юбилей
Пятилетие фирмы «Стасон» отмечалось широко. Круг приглашенных имел безумно большой диаметр. Леня и Миша были випами на правах самых близких друзей Стаса. Заключительный банкет проходил в пятницу в ночном клубе «Беранже», большой пакет акций которого принадлежал Стасу. Друзья сидели за столиком вместе с вице-губернатором и директором гигантского оборонного завода, на котором у Стаса был цех восстановления кинескопов. Ленька распушил хвост перед женами присутствующих, поскольку речь зашла на его любимую тему:
– Был такой психолог, Кон его фамилия, который напечатал статью под названием «Феноменология жестокости». Там есть описание эксперимента Филиппа Зимбардо. Этот старичок Филипп придумал эксперимент и назвал его «Искусственная тюрьма».
– Интересно, – задумчиво произнес вице-губернатор.
– Значит, так, – продолжил Леня, – были отобраны двадцать четыре студента, такие парни – здоровые, интеллектуальные, благородные. В общем, обалденных личных качеств. С помощью монетки они разделились на «тюремщиков» и «заключенных». Оборудовали тюрьму, прямо на психологическом факультете университета. Если мне не изменяет память, это был Стэнфордский университет…
– Был я там, – перебил Леню директор завода, – они еще мне овощ этот дали, как его, авокаду. Эх и гадость.
– Дорогой, это было не в Стэнфорде, а в Сиднее, в другой части света. Давай ты потом расскажешь про авокадо. А сейчас дослушаем Леонида, хорошо?
Ясно было, что жена директора завода имеет большой опыт управления своим мужем. Она справилась с его попыткой объяснить, какая это гадость – авокадо, и Леня мог продолжать рассказ:
– Из психологов сформировали группу наблюдателей, которые не должны были вмешиваться. И «заключенных» посадили в тюрьму. «Тюремщики» не получили подробных инструкций; они должны были относиться к делу серьезно, поддерживать порядок и требовать послушания. И все. В первый день атмосфера была веселая и дружеская. Во второй «заключенные» устроили попытку бунта. «Тюремщики» применили силу, кого-то посадили в карцер. «Заключенные» оказались разобщены, а «тюремщики» сплотились. Игра пошла всерьез. «Заключенные» чувствовали себя одинокими, униженными, подавленными. «Тюремщики» стали обращаться с ними грубо, вызывающе. Началось превышение власти. Один из «тюремщиков», парень, известный как пацифист, начал издеваться, и психолог-наблюдатель даже сделал ему замечание. Тот надевал наручники, грубо вмешивался в разговор с родными, бросил еду в лицо «заключенному». Ну как вы думаете, сколько дней продолжался эксперимент?
– Месяцок, пожалуй, отсидели, – предположил вице-губернатор.
– Нет, – ответил Леня, – «заключенные» были настолько травмированы, что через шесть дней эксперимент пришлось остановить. Представляете, как мало времени понадобилось, чтобы вполне благополучные милые юноши превратились в настоящих садистов.
– Обалдеть! – заметила жена вице-губернатора.
– Ну, Ленька, ну и эксперименты ты откапываешь каждый раз! – сказала Мишкина жена. – И все подтверждают, что человек жесток и безжалостен.
– А вы еще знаете? – спросила жена директора завода. – Расскажите.
– Обязательно расскажу.
Леня сказал это пониженным голосом, так, чтобы его не мог услышать ее муж. Но тот не обратил внимания на Ленины слова, поскольку к столику приближался Стас. Он периодически обходил гостей, выпивал с каждым за процветание его фирмы и выслушивал комплименты. Сейчас он начал беседовать с вице-губернатором и директором. А Леня в это время, прижав нечаянно свою ногу к ножке очаровательной собеседницы, вел с ней беседу:
– Вы узнаете массу интересного. И из психологии тоже.
– Надеюсь.
– А сейчас задам вам психологический тест. На запоминание. Вы должны запомнить и повторить шесть цифр.
– Полагаю, это домашний телефон. – Очаровательная дама оказалась весьма догадливой. – Диктуйте. Я на память не жалуюсь.
И Леня продиктовал и номер телефона, и время звонка.
Происшествие в больнице
Следующий день после банкета Леня отлеживался дома. Около десяти дверь открыла своим ключом Ада Семеновна. В этот момент Леня в халате заваривал себе очередную чашку чаю. Он выглянул из кухни и поздоровался. Ада Семеновна ответила и тут же заговорила про Олю:
– Вчера с Валюшей ходили в больницу. И представляете, она все эти дни счастливая была, а вчера мы пришли – ее не узнать. Забилась под одеяло. Увидела нас, обрадовалась. Яблок мы купили, апельсины. Она только твердит: «Спасибо, спасибо» – и к нам жмется. Тут новенькая больная зашла в палату, и мы поняли, в чем дело. Положили молодую женщину на обследование, такую злую. Она всех обижает, а больше всего Оле достается. Кричит на нее. Старушка на соседней кровати шепотом сказала, что даже выкинула Олину зубную щетку. У них там на полочке возле раковины все ставят стаканы со своими зубными щетками. Места, конечно, мало. Так она взяла и выкинула. Все женщины ее боятся. В общем, плохо там стало Оле. Может быть, вы поговорите с вашим другом, а?
– Обязательно поговорю, – пообещал Леня.
– Вы столько добра сделали для девочки. А тут такое дело. Страдает она.
Леня с чашкой в руке потащился в спальню, принес трубку и, отпивая чай, начал разыскивать Мишку. В кабинете его не было. В отделении номер был занят. Тут телефон сам заиграл.
– Полчаса тебе, жопе, звоню, – загудел Стас, – ты, блин, поставь вторую линию, раз в Интернете сидишь.
– Да не подключался я, – запротестовал Леня, – я этого гада ищу по всей больнице.
