Кэм регулярно опрыскивал их репеллентом от насекомых и духами — да, духами, чтобы замаскировать животный запах их пота и феромонов. Но грузовик лежал всего в двадцати метрах от них. Если налетят муравьи, они окажутся в самом центре роя.
Рут сжала левый кулак. У нее недавно появилась эта привычка — причинять себе боль, чтобы вернуть самообладание. Несколько дней назад женщина сломала запястье, и оно постоянно ныло, мешая сосредоточиться. Рут хотелось больше походить на своих товарищей. Стать настолько же несгибаемой. Ее рюкзак был самым легким, и сейчас ученая неловко затеребила его. Мешал гипс на руке. Грязная маска в суматохе сползла вниз, и Рут без всякого сожаления полной грудью вдохнула чистый воздух. Он пах пылью, разогретой солнцем.
Рут несла при себе файлы из лаборатории «аркоса», несколько CD-дисков и коробку с образцами наночастиц. А еще у нее была граната. Она считала, что лучше уничтожить файлы, чем позволить им попасть не в те руки. Жестокий выбор. Эти разработки могли помочь полностью искоренить техночуму — но их могли использовать и для того, чтобы создать новые виды нанотехнологического оружия. Лидвилл уже пустил в ход примитивную наночастицу под названием «снежный ком», превратив в студень тысячу шестьсот мужчин и женщин на плато Уайт-Ривер — мятежников, осмелившихся соперничать с ними в гонке за «аркос». Если солдаты схватят Рут, если ее сожрут насекомые…
Когда вертолеты взмыли в небо, сверкая солнечными бликами на металле и плексигласе, Рут сжала в пальцах жесткую проволочную чеку.
Не было возможности спрятать от правительства саму вакцину. Даже если они с Кэмом и Ньюкамом взорвут сотню машин, испепелив себя, микроскопические наночастицы выделят из их останков. Человечество подошло слишком близко к тотальному вымиранию, чтобы полностью уничтожить вакцину. Пускай она лучше достанется Лидвиллу, чем никому. Но это была опасная мысль. В ней ощущался вкус поражения.
Глядя на ревущий вертолет, Рут дала волю всей накопившейся ненависти и горечи. В эту секунду она поняла, что готова. Пальцы на чеке гранаты сжались сильней.
— Ложись!
Кэм ударил ее по больному плечу, и Рут, задыхаясь, рухнула на землю. Она смутно разглядела Ньюкама за спиной Кэма. Сержант засел в укрытии за красной легковой машиной. Больше Рут ничего не успела увидеть, потому что Кэм всем телом навалился ей на голову и грудь.
Она забарахталась, пытаясь извернуться и снова добраться до рюкзака. Но Кэм, не понимая, продолжал кричать:
— Тихо, лежи тихо…
Оглушительный грохот над ними вдруг как будто сместился в сторону. Перемена была ощутимой и резкой. И тут же взрывная волна копошащейся черной дряни окатила ее незащищенное лицо и очки. Муравьи. Размолотые лопастями муравьи.
Рут отдернулась и закричала. Она застряла — снизу дорожное покрытие, сверху давил Кэм. Затем юноша извернулся, отряхиваясь от черного дождя, и Рут освободилась.
Насекомые смерчем взмыли в небо. Это были муравьи-древоточцы, и время роения для них уже давно прошло. Возможно, теперь они размножались непрерывно. Гнезда и туннели их колонии простирались на пятьдесят метров во всех направлениях под насыпью шоссе. Почва словно взорвалась, когда оттуда вылетели тысячи крылатых самцов и неполовозрелых самок, — хотя Рут увидела лишь последствия столкновения муравьиного роя с вертолетами. Прореха в облаке немедленно заполнилась новыми телами. Туча насекомых изготовилась к боевым действиям.
Они защищали пищу, разбросанную Ньюкамом. К счастью, грузовик возвышался щербатой стеной прямо в центре роя. Он прикрыл людей от большей части взлетевших муравьев, а также воинов и рабочих особей, поваливших из земли. Реактивная струя вертолетов отбросила прочь верхний слой роя. А на дальней стороне шоссе тоже обнаружились противники.
Четырнадцать месяцев назад пищевая база муравьев сначала резко увеличилась, а потом вновь иссякла. Крошечные грабители изменились, приспосабливаясь к этой перемене. Они бросались на пищу при каждой возможности, выживая только за счет агрессии. На защитных комбинезонах солдат Лидвилла остались лишь слабые следы человеческого запаха, но это было что-то новенькое. И оно двигалось. И забрело практически в центр колонии.
Темные нити сплелись в один ураган, извиваясь в потоках поднятого винтами ветра, и ринулись к земле, исчезнув из поля зрения Рут. Оба вертолета развернулись. Один из них пошел вниз, а второй попытался набрать высоту под задыхающийся рев забитых муравьями двигателей. Во время короткой паузы Рут услышала треск автоматов, стреляющих длинными очередями. Солдаты отбивались как могли.
Затем женщина вздрогнула — щеку и шею обжег десяток муравьиных укусов.
— Ааааа…
Не все насекомые, окатившие ее влажной массой, были мертвы. Отнюдь нет. Многих перемололи лопасти, еще больше было оглушено и завязло в каше, оставшейся от их бывших собратьев. Но некоторые уцелели. И сейчас они были озадачены и злы.
Рут повалилась на землю, хлопая себя по лицу и по шее. В голове застряла одна-единственная мысль.
«Мой рюкзак».
Привстав на колени, она принялась оглядываться. Кэм возился рядом, спотыкаясь среди выпавших из его перевернутого рюкзака вещей. Он сжимал десяток маленьких стеклянных бутылочек. Открутив крышки, юноша резко махнул рукой в ее сторону. Духи. Сладкие. Жидкость обожгла ноздри, и Рут, вцепившись в маску, сорвала ее с лица, чтобы стряхнуть оставшихся на щеках муравьев.
— Где… — начала ученая, но Кэм схватил ее за плечо, вытряхивая остатки содержимого флаконов им на головы.
К ним присоединился Ньюкам, яростно давивший на себе муравьев. У него в руках был баллон репеллента. Сержант направил струю на Рут, смывая муравьев. Женщине показалось что ей под нос сунули ведро со скипидаром.
— Мне кажется, они нас не заметили! — прокричал Ньюкам.
Но тут вой вертолетов вновь усилился. Машины возвращались.
— Бегите к трубе! — крикнул ей Кэм.
— Где мой рюкзак?
— Нет, оставайтесь на месте! — проревел Ньюкам. — Если они нас заметят…
— У меня есть еще еда для приманки! Вот!
Кэм, упав на колени, толкнул Рут к «мерседесу» и ее рюкзаку.
— Если мы останемся здесь, мы покойники!
Он был прав. Солнце померкло, закрытое сгущающейся тучей насекомых. Судя по новому тону в гудении вертолетов, один из пилотов решил использовать свою машину как гигантский вентилятор, отгоняя рой от наземных частей.
«От них и прямо на нас».
— Уходи! Беги! — завопил Кэм, вонзая нож в жестянку с молоком.
Однако Рут медлила.
Кэм изо всех сил отшвырнул капающую сгущенкой банку и согнулся над следующей, не обращая внимания на ползущие по коленям и перчаткам муравьиные орды. Это было в его стиле: быстро принимать наилучшее решение. Кэм Нахарро не был ни солдатом, ни ученым, но он пережил целый год чумы на голом одиноком пике, где голод, холод, насекомые и безумие сократили население их лагеря с восьмидесяти человек до шести. Мало что могло сравниться с таким опытом.
