– Так ты хочешь, чтобы мы взяли Саломею к себе? Придумали новую должность, новый проект, позволив ей сохранить Аришу?
– Сомневаюсь, что работа у нас поможет Саломее. Мы всего лишь инженеры Размерности, которые открыли свое маленькое дело, а Иегудиил – хранитель. Его социальный статус будет выше, чем получит Саломея, работая у нас.
– Не нужно было терять работу в проекте «Голод», – проворчал Орлан.
– Есть и другие крупные проекты.
– Есть и другие не менее талантливые инженеры. Думаешь, работу ищет только наша дочь?
– Мы могли бы помочь ей.
– У нас нет таких связей, чтобы обеспечить дочь работой, социальный статус которой будет не ниже статуса хранителя.
– Но у нас есть кое-какие сбережения… – Идола осторожно прикоснулась к руке мужа. – Если сделать правильные вложения…
– Ты предлагаешь дать взятку?!
– Я предлагаю стать спонсорами. Мы вложим свои деньги в молодой проект «Мекка», а они взамен возьмут на работу Саломею.
– Говоришь так, словно мы богачи… Да и не нравится мне этот проект. Хватит с жизнеустройства «Голода» и «Фив».
– Если Иегудиил заберет Аришу, то мы никогда не увидим внучку. Ты этого хочешь?
– Нет, но…
Они спорили еще около часа… Вернее, не спорили. Мать Саломеи говорила, а отец недовольно ворчал. Потом наступил долгий четырнадцатичасовой неспокойный сон.
Саломея не знала о плане родителей. Надеялась, что они, как и всегда, что-нибудь придумают, но конкретных мыслей касательно вариантов спасения не было. Разве что вернуться к Иегудиилу? Если, конечно, он согласится принять ее… Маловероятно, что согласится, но вдруг… А потом найти достойную работу и снова бросить… Да, идея хорошая, беда только в том, что хранитель видит свою бывшую жену насквозь… Значит, оставалось надеяться на родителей.
Саломея спала, когда они ушли на встречу с представителями финансового отдела игрового проекта «Мекка».
Секретаря в приемной не было, как не было и томительного ожидания.
– Немного здесь желающих вложить деньги в проект, – проворчал Орлан.
Их встретила улыбчивая девушка, представившаяся как Наб-Ил. Судя по имени и внешнему виду, она принадлежала к акеми, проводившим большую часть времени в Квазаре – кожа девушки была гладкой, нежной, волосяной покров на теле отсутствовал.
– Нет, мои родители не акеми, – сказала Наб-Ил, читая мысли предполагаемых инвесторов.
«Нейропатов нам только и не хватало», – ворчливо подумал Орлан.
– Нейропаты, между прочим, существуют почти тысячу лет. Могли бы привыкнуть, – сказала девушка, снова прочитав мысли. – К тому же мы не виноваты, что ваши мысли попадают в нейронную сеть. Хотите кого-то обвинять, обвиняйте несовершенство технологий, не нас. Или перебирайтесь в Квазар. Там от наших способностей нет прока…
– Никто никого не обвиняет, – поспешила вмешаться мать Саломеи.
Наб-Ил перевела на нее тяжелый взгляд и неожиданно улыбнулась, вспомнив, что находится в финансовом отделе, а перед ней – потенциальные спонсоры. Когда с формальностями было покончено, а атмосфера стала менее взрывоопасной, Наб-Ил осторожно спросила о примерных суммах Влияния, которые Идола и Орлан планировали инвестировать в проект.
– Вот только… – Наб-Ил нахмурилась. – Почему мне кажется, что вам не интересны проценты и дивиденды? Или же я ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – решила играть в открытую мать Саломеи.
Молчание затянулось.
– Вы расскажете о своих планах, или мне попробовать прочитать ваши мысли? – спросила, потеряв терпение, Наб-Ил.
– О! – растерялась Идола. – Я думала, вы читаете мысли постоянно.
– Только самые яркие, связанные непосредственно с настоящим. Для остального мне нужно ваше согласие.
– И что нам нужно сделать?
– Просто подумайте об этом.
– Ой, да ладно! Проще рассказать, – потерял терпение Орлан, выпалив историю своей дочери, пытаясь ограничиться несколькими предложениями.
– То есть вы хотите инвестировать Влияние не в проект, а в карьеру родственника? – спросила Наб-Ил.
– Вот так и знал, что это глупая затея, – сказал Орлан своей жене.
– Да нет, почему же… – Наб-Ил тщетно пыталась встретиться со старым инженером взглядом. – Я все понимаю. У меня тоже был ребенок. Его отец жил в Квазаре. К тому же оказалось, что он был причастен к террористической организации «Мункара и Накира»… Так что, отдав ему сына, я больше никогда не увидела своего ребенка. Даже когда мой статус повысился, позволяя вернуть сына, отец спрятал его. Все что удалось – отыскать тело сына в одной из ячеек Энрофы в хилом комплексе Hexactinellida, но без сознания это ведь просто плоть. Ни больше, ни меньше… – Наб-Ил помрачнела. – Просто плоть. Думаю, не нужно говорить, что отыскать в Квазаре тех, кто не хочет, чтобы их нашли, практически невозможно.
– Печальная история, – призналась мать Саломеи. – Наш отец, к счастью, всего лишь хранитель.
– У хранителей высокий социальный статус, – мрачно подметила Наб-Ил. – Удивлена, почему этот человек до сих пор не забрал у вашей дочери ребенка.
– Саломея работала в проекте «Голод». Возглавляла целый отдел.
– Достойная работа.
– Хранитель сделал так, что дочь уволили.
– Не удивлена. За проектом «Голод» столько грехов, что, будучи хранителем, рычагов для давления можно найти множество.
– Поэтому мы и решили обратиться в новый проект, – вкрадчиво сказала Идола, увидела, как нахмурилась Наб-Ил, и спешно спросила: – За вами тоже числятся грехи?
– Пока нет, но… – Наб-Ил пытливо заглянула встревоженной матери в глаза. – «Мекка» – новый и перспективный проект. Мы стали первой игровой площадкой, о которой заговорили еще до того, как начались дельта тесты. Поэтому… За какую сумму Влияния вы планируете купить место ведущего специалиста для дочери? – решилась напрямую спросить девушка.
Родители Саломеи переглянулись.
– Мы готовы отдать все, что у нас есть, – сказала Идола.
– Я понимаю, что готовы, но… – Наб-Ил снова замялась. Заглядывать в чужие мысли не хотелось, а спрашивать… – У нас очень серьезное финансирование, если вы понимаете, о чем я, – выдохнула девушка. – Не то, чтобы мы были не рады любым инвестициям, но вам ведь нужна такая должность для дочери, чтобы статус был не ниже статуса хранителя, а это…
– Дорого? – спросил Орлан.
– Нет. Не подумайте, что мы продаем рабочие места. Просто… Когда мы выйдем на рынок и запустим игровой процесс, то… В общем… Сейчас у нас всего один человек, чей социальный статус превосходит хранителя.
– Один?
– Его зовут Прай-Ми, и если вы хотите, то я могу вас познакомить.
