Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Из этих опросов вырисовывался портретсемидесятичетырехлетней женщины, прожившей яркую жизнь. Нельзя сказать, чтобыжизнь эта была уж очень веселой. Жених девятнадцатилетней Кати ушел на войну всорок первом и в сорок третьем погиб. Первый ее муж, врач-ортопед по фамилииШвайштейн, был арестован по делу врачей-вредителей и умер в камере, не выдержавзверского обращения вертухаев. Второй муж погиб в автокатастрофе. С третьим,как известно, ей пришлось развестись по причине страстной любви оного к юной прелестнице.Детей у Екатерины Бенедиктовны действительно не было, тут соседка-беженка неошиблась. Что-то там заковыристое было со здоровьем по женской линии.
Иная женщина, трагически потерявшая жениха и двух мужей инеизвестно за какие грехи наказанная бездетностью, могла бы считать свою судьбунесчастной, а жизнь - неудавшейся. Но только не Екатерина Бенедиктовна. Болеежизнерадостного, веселого и дружелюбного человека трудно было себе дажепредставить. В кругу ее общения постоянно на протяжении всей жизни находилисьписатели и поэты, художники и артисты, она бывала на всех театральныхпремьерах, вернисажах и поэтических вечерах, а в последние годы не пропускалани одного мероприятия, которое устраивал Клуб ветеранов сцены. Хотя она никогдане была сценическим работником, многие старые актеры, режиссеры и театральныехудожники считали ее "своей", потому что именно ее когда-топриглашали на генеральные репетиции и именно она всегда сидела на премьерах впервом ряду, ободряюще улыбаясь и сжимая в руках огромные букеты цветов,которые щедро дарила им, когда опускался занавес. В промежутках между законнымибраками у Екатерины Бенедиктовны случилось несколько громких романов с людьми,чье имя было в то время на слуху. Заканчивались эти романы по-разному, в однихслучаях бросали ее, в других - она сама уходила первой, в третьих - любовникирасставались по обоюдному согласию под давлением обстоятельств, но ничто немогло стереть улыбку с ее лица и приглушить ее заливистый смех. И даже когда унее на улице вырвали сумочку с только что полученными в сберкассе деньгами,снятыми с книжки на покупку нового телевизора, она, прибежав домой, кинуласьзвонить своей подруге и от хохота долго не могла вымолвить ни слова.
- Ты представляешь, - наконец выговорила она, давясь смехом,- меня ограбили. Ну анекдот!
Подруга решила, что Екатерина плачет и у нее форменнаяистерика. Никак иначе раздававшиеся в трубке звуки она расценить не могла и тутже кинулась утешать несчастную. И только через несколько минут сообразила, чтота не плачет, а смеется.
- Неужели тебе весело? - изумилась подруга.
- А что мне теперь, рыдать, что ли? - ответила ейЕкатерина Бенедиктовна. - Ты же знаешь мой принцип: если можно что-то сделать -надо делать, если сделать ничего нельзя - надо принять все как есть. Но уж, вовсяком случае, не плакать. И потом, я тебе много раз говорила, меня ангелхранит. Если у меня украли деньги на новый телевизор, значит, мне вообще нельзяего покупать. Наверное, мне суждено было купить такой телевизор, которыйвзорвался бы и загорелся. Так лучше пусть у меня не будет этих денег, чемсгорит вся квартира и я вместе с ней.
И точно так же она веселилась, когда третий муж, ПетрВасильевич Анисковец, заявил ей о своем желании развестись. И точно так жехохотала, когда спустя несколько месяцев после развода он снова возник напороге ее квартиры.
- Ну что, котяра престарелый, нагулялся? - ласковоспрашивала она, потчуя его своим фирменным супом с грибами и изумительнымпловом с изюмом и курагой. - Стоила игра свеч?
Нельзя сказать, что Екатерина Бенедиктовна исступленноследила за собой и не вылезала из косметических и оздоровительных салонов. Новыглядеть она всегда старалась так, чтобы смотреть на нее было приятно.Идеально уложенные седые волосы, легкий макияж - тушь на ресницах, благородногоцвета помада на губах, немного темно-телесных румян на скулах. Ухоженные руки иобязательный маникюр. Ей удалось не растолстеть с возрастом, и она судовольствием носила брючные костюмы с блузками своего любимого кремового цвета.Часто ходила в гости к приятельницам и никогда не отказывалась от приглашенийна юбилейные банкеты, а их в последнее время поступало много: кому семьдесятисполнялось, кому семьдесят пять, а у иных и золотые свадьбы случались. Неговоря уж о чествованиях по случаю пятидесятилетия творческой деятельности.
- У меня наступил самый лучший возраст, - частоповторяла Анисковец. - Все мои друзья вступают в такую благодатную пору, когдакругом сплошные праздники. Только успевай цветы и подарки покупать!
Да, друзей и знакомых у Екатерины Бенедиктовны было много,но трудно было даже представить себе, могли ли у нее быть враги. Потому чтоесли убили ее не из-за картин и бриллиантов, то для этого должна быть какая-толичная причина. Какой-то конфликт, вполне вероятно, очень давний. Сегодня передНастей Каменской сидела одна из самых близких подруг покойной Анисковец иподробно отвечала на все вопросы. Сама Настя во время таких бесед отдыхаладушой: пожилые люди частенько страдают от недостатка внимания и общения и рассказываютобычно весьма охотно, даже если сам повод для таких бесед достаточно трагичен -смерть близкого человека. Из них ничего не надо тянуть клещами, наоборот, ихпорой бывает трудно остановить. Но останавливать их Насте и в голову неприходило. В голове у собеседника возникают ассоциативные связи, следуя которымони вспоминают и начинают рассказывать о событиях, не имеющих на первый взглядникакого отношения к убийству, и внезапно может всплыть такая деталь, о которойи в голову не придет специально спрашивать: "Самое главное - вывестичеловека на неконтролируемые просторы свободного рассказа, - учил когда-тоНастю отчим, всю жизнь проработавший в уголовном розыске, - и спокойно ждать,когда он сам проговорится и расскажет то, что важно для дела. Ты слушаешь егоне перебивая, сочувственно и заинтересованно киваешь и тем самым создаешь унего иллюзию свободного полета, и эта иллюзорная свобода его опьяняетнастолько, что он перестает следить за речью". Марта Генриховна Шульц ибыла той самой подругой, звонить которой кинулась после ограбления ЕкатеринаБенедиктовна, заходясь от хохота.
- Марта Генриховна, скажите, какие отношения были увашей подруги с Иваном Елизаровичем Бышовым?
- Самые хорошие. Они знают друг друга с детства.Ванечка даже какое-то время ухаживал за мной, правда, это было очень давно, мнетогда еще пятидесяти не было. Он, знаете ли, рано овдовел и подыскивал себеновую подругу жизни.
- А вы? Не ответили на его ухаживания?
- Ну почему же, - кокетливо улыбнулась Шульц. - Ванечкабыл очарователен. Но дело в том, что я не была свободна. Даже если бы я в тотмомент увлеклась, на развод я бы все равно не пошла.
- Почему? У вас были маленькие дети?
- Да Господь с вами, какие же маленькие дети могут бытьв сорок семь лет! Нет, дети были уже большими. Но Ванечка - русский. А мы -немцы. Родители с самого детства приучили меня к мысли, что мы не должныассимилироваться, вступая в браки не с немцами. Мой покойный муж тоже немец.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
