Тот лишь улыбнулся и жестом принес извинения. Подобное спускали одному Флэру.
— Итак, мисс Тайнс, в чате вы притворялись несовершеннолетней девочкой. Верно?
— Да.
— …и заводили беседы, цель которых — склонить мужчин к сексу с вами. Я прав?
— Нет.
— Почему?
— Первый шаг я всегда оставляла за ними.
Флэр покачал головой и пощелкал языком.
— Если бы мне давали доллар всякий раз, когда такое говорю я…
Из зала донеслись редкие смешки.
— У нас есть тексты этих бесед, господин Хикори. Прочесть их и сделать выводы мы сможем сами.
— Превосходная идея, ваша честь. Благодарю.
Уэнди отметила, что в зале нет Дэна Мерсера. Видимо, при рассмотрении доказательств его присутствия не требовалось. Адвокат рассчитывал убедить судью убрать из дела жуткие, тошнотворные улики, которые полиция нашла в компьютере и в потайных местах по всему дому Мерсера. Если бы Хикори преуспел (хотя все считали, что шансов у него немного), то дело развалилось бы, и мерзкий хищник вновь стал бы разгуливать на свободе.
— Кстати, — Флэр обернулся к Уэнди, — как по общению в онлайне вы решили, что беседовали именно с моим клиентом?
— Поначалу я и не знала, с кем разговариваю.
— Неужели? Тогда с кем же, по-вашему, шла переписка?
— Настоящих имен никто не называет — такие там правила. Поначалу я просто знала: имею дело с парнем, который хочет раскрутить на секс несовершеннолетнюю.
— И как вы это поняли?
— Простите?
Флэр изобразил в воздухе кавычки:
— «Раскрутить на секс несовершеннолетнюю». Как вы поняли, что именно это цель вашего собеседника?
— Последуйте совету судьи — прочтите тексты разговоров.
— Да я прочел. И знаете, к какому пришел заключению?
— Возражаю! — вскочил Ли Портной. — Нас не интересуют выводы господина Хикори, не он дает показания.
— Согласна.
Флэр ретировался к своему столу и начал перебирать документы. Уэнди обвела взглядом ряды скамеек. Сидевшие в зале люди переживали большое горе, а она помогала им найти справедливость. Можно было изобразить изнуренного профессионала, который просто выполнял свою работу, но сам процесс и сделанное для этих людей добро много для нее значили. Однако, посмотрев на Эда Грейсона, она увидела в его взгляде то, что ей совсем не понравилось: злобу и даже вызов.
Флэр отложил бумаги.
— Хорошо, мисс Тайнс, давайте иначе. К какому ясному и очевидному выводу придет обычный здравомыслящий человек, прочитав эти записи: что один из собеседников — роскошная тридцатишестилетняя дама-репортер…
— Возражение!
— …или что беседу вела тринадцатилетняя девочка?
Уэнди открыла рот… и закрыла.
— Можете отвечать, — подсказала ей судья.
— Я притворялась тринадцатилетней девочкой.
— Ах, а кто нет? — вздохнул Флэр.
— Господин Хикори, — предостерегающе проговорила Лори Говард.
— Простите, ваша честь, не удержался. Итак, мисс Тайнс, если бы я читал ваши сообщения, то не понял бы, что вы притворяетесь, верно? Я решил бы, что действительно беседую с тринадцатилетней девочкой.
— Где здесь вопрос? — развел руками Ли Портной.
— Вот он, дорогуша, слушайте внимательно. Эти сообщения писались тринадцатилетней девочкой?
— Такой вопрос уже звучал, ваша честь!
— Просто «да» или «нет», — продолжал Флэр. — Автор сообщений — тринадцатилетняя девочка?
Судья Говард кивнула, разрешая Уэнди ответить.
— Нет.
— На самом же деле вы, как сами сказали, притворялись тринадцатилетней девочкой, верно?
— Верно.
— Сейчас вы предполагаете, что собеседник выдавал себя за взрослого мужчину в поисках секса с несовершеннолетней, а тогда думали, что беседуете с больной герпесом монахиней-альбиноской, верно?
— Возражение!
Уэнди посмотрела Флэру прямо в глаза:
— За сексом в дом к ребенку пришла не монахиня альбиноска, больная герпесом.
Хикори пропустил замечание мимо ушей:
— А что за дом, мисс Тайнс? То здание, где вы установили свои камеры? Скажите, там проживала какая-нибудь несовершеннолетняя девочка?
Уэнди промолчала.
— Ответьте на вопрос, — потребовала судья.
— Нет.
— Но вы там были, верно? Тот собеседник по чату — некто, чью личность мы на данный момент еще не установили, — вероятно, мог увидеть вашу новостную передачу, — слово «новостную» Хикори произнес так, будто оно дурно пахло, — после чего решил подыграть, дабы лично встретиться с соблазнительной тридцатишестилетней телезвездой. Такое возможно?
— Возражаю, ваша честь, — снова поднялся Портной. — Это решать суду.
— Согласен. Но следует обсудить очевидно имевшую место провокацию, — сказал Флэр. — Вернемся к вечеру семнадцатого января, мисс Тайнс. Что произошло после того, как вы столкнулись с моим клиентом в устроенной вами западне?
Уэнди подождала, не возразит ли прокурор против «западни», но тот, похоже, решил, что и без того сделал достаточно.
— Ваш клиент сбежал.
— Сбежал, когда вы выскочили на него с камерами, прожекторами и микрофонами, верно?
Портной продолжал молчать.
— Да.
— Скажите, мисс Тайнс, так ли поступают большинство попадающих в ваши ловушки?
— Нет. В основном пробуют оправдать свое появление.
— И в основном оказываются виновными?
— Да.
— Однако мой клиент отреагировал иначе. Любопытно.
Тут снова заговорил Портной:
— Возможно, господину Хикори это и любопытно, но остальным его выкрутасы…
— Хорошо, снимаю вопрос, — необычно легко отступился адвокат. — Спокойнее, советник — тут нет присяжных, неужели вы полагаете, что без вас судья не поймет моих «выкрутасов»? — Он поправил запонки. — Подытожим. Мисс Тайнс, вы включили камеры с софитами, выскочили с микрофоном, а Дэн Мерсер сбежал — таковы ваши показания?
— Да.
— Что вы сделали потом?
— Велела продюсерам идти за ним.
Флэр изобразил крайнее изумление:
— Разве ваши продюсеры — полицейские?
— Нет.
— Вы полагаете, частные граждане могут преследовать подозреваемых без помощи сотрудников правоохранительных органов?
