— Уж не завидуете ли вы ему? — усмехнулась Роза.
Профессор оставил замечание дочери без внимания, а вместо это повернулся к Паркеру и строго спросил его:
— Есть ли какая-то конкретная причина вашего отрицательного отношения к доктору О’Шейну?
— Конкретная причина? Вообще-то, нет. Но я просто чувствую… Вы можете назвать это интуицией, инстинктом, знанием людей, чем угодно. Но мне он не нравится. Какой-то он слишком гладкий, слишком любезный.
— Это просто чепуха! — возразил профессор ассистенту. — Опять вы видите то, чего нет! Доктор О’Шейн — способный молодой человек. Поговорите с ним, и вы поймете, что он прекрасно образован и очень открыт. Кроме того, новый медикамент, который он мне прописал, мне помог. Я чувствую себя значительно лучше.
Роза улыбнулась отцу:
— Как хорошо! И наверняка ты не будешь возражать, если доктор О’Шейн будет заезжать к тебе регулярно.
— Нет, конечно! Буду только рад. Ведь неплохо увидеть новое лицо и услышать мнение о моей работе, отличное от профессионального, зашоренного взгляда.
Паркер побледнел:
— Уж не хотите ли вы сказать, что я зашорен…
— Джеймс, умоляю вас! Не будьте таким чувствительным! Я не имел в виду вас. У меня действительно складывается впечатление, что вы немного завидуете…
— Ни в малейшей мере! Я просто хотел бы посоветовать вам относиться к новым знакомым более критично и не быть таким легковерным. Не каждый, кто якобы хочет вам помочь, действительно думает об этом, — Паркер бросил на Розу странный взгляд. — Кроме того, мне кажется, что этот деревенский врач — дамский угодник.
— Ну, знаете ли! — девушка вскочила со стула, — у меня пропал аппетит! Прошу меня простить!
Эдгар Холлингс в недоумении посмотрел вслед дочери, которая в гневе покинула столовую. Джеймс промолчал. Но он не мог отделаться от впечатления, что события начинают развиваться в неблагоприятном для него направлении. А этого молодой человек не был намерен допускать.
* * *
В следующие дни самочувствие профессора продолжало улучшаться. От усталости, которая после возвращения в Бушмилс вынудила его ограничить активность, не осталось и следа. Эдгар Холлингс почувствовал в себе прежнюю силу и со всей страстью набросился на работу.
Однако Роза наблюдала за этими изменениями со смешанными чувствами. С одной стороны, она, конечно, была рада, что отец чувствует себя лучше и что лечение, прописанное доктором О’Шейном, дало положительные результаты. Но с другой стороны, она опасалась, что профессор вновь не будет знать меры, и это приведет к рецидиву его болезни.
Своими опасениями она поделилась с молодым врачом, и тот выслушал ее с полным пониманием:
— Я уже предупредил вашего отца, чтобы он не брал на себя слишком много. Ведь то, что он чувствует себя лучше, еще не означает, что он полностью излечился.
— И как он отреагировал? — спросила Роза.
— К сожалению, не очень позитивно. Он расценил мои слова как вмешательство в его жизнь и не захотел меня слушать.
Томас ободряюще улыбнулся своей симпатичной собеседнице:
— Но, несмотря на это, я думаю, что слишком беспокоиться вам не стоит. Ваш отец разумный человек и может сам решать, сколько ему работать.
— Надеюсь, что вы правы, — задумчиво ответила девушка. — Знаете, я очень люблю его. После смерти матери у меня нет никого ближе его.
— Я отлично вас понимаю, — уверил ее молодой врач и остановился. Они шли по обширному парку, окружавшему дом. Томас огляделся, наслаждаясь красотой раннего лета, пением птиц, любуясь высоким голубым небом. С удовольствием вобрав в себя воздух, он произнес:
— Как же здесь хорошо! Вы, наверное, очень счастливы, что живете в таком прекрасном месте.
Роза улыбнулась:
— Да, я люблю Бушмилс. Ведь тут я провела всю мою жизнь. Вряд ли я смогла бы жить где-нибудь еще. А вы? Вы ведь родом из Лондона?
— Да, но там меня ничего не держало, — признался молодой человек. — Знаете, я происхожу из простой семьи, мои родители бедны. Только благодаря тому, что я хорошо учился в школе и получил стипендию, я смог выучиться на врача. В начале своей врачебной карьеры я работал в Лондоне и видел много горя и страданий. Поэтому я был очень рад, когда мне представилась возможность получить практику доктора Олби здесь, в провинции.
— Да, но и здесь есть бедные люди, — заметила Роза.
Томас взглянул на нее:
— Пожалуйста, не поймите меня превратно. Я бежал не от бедности. Просто я воспользовался возможностью развиваться дальше.
— Я это понимаю. И я слышала о вас в деревне много хорошего, — Роза слегка улыбнулась. — Я и не хотела обижать вас.
Томас ответил ей улыбкой:
— Я так и не думал. Можно… можно мне спросить вас кое о чем?
— Конечно, — девушка внимательно посмотрела на своего спутника и заметила, что он немного смущается.
— Я… я хотел бы пригласить вас покататься со мной по окрестностям. Может быть, в воскресенье, если погода будет хорошей. Что вы на это скажете?
— Прекрасная идея! Я с удовольствием поеду с вами!
Ни Роза, ни Томас не видели, что за ними наблюдают. Джеймс Паркер с горящим взором стоял за мощным стволом старого вяза. Молодые люди прошли мимо совсем рядом, не заметив его. Лишь когда они вошли в дом, тайный соглядатай покинул свое убежище и вернулся в кабинет профессора. Тот был настолько погружен в работу, что и не заметил отсутствия ассистента. Лишь когда Джеймс натянул халат, профессор Холлингс поднял голову и спросил:
— Где это вы были?
— Выходил подышать свежим воздухом, — коротко ответил молодой человек. Он был поглощен мыслями о Розе и этом проклятом докторе и с трудом сдерживал волнение.
— Вы там не видели моей дочери? — спросил профессор, на что Джеймс язвительно ответил:
— Еще бы мне ее не видеть!
Холлингс недоуменно взглянул на ассистента:
— Джеймс, я задал вам вопрос. Будьте так любезны, дайте вразумительный ответ!
— Конечно, извините меня, пожалуйста! — Паркер взял себя в руки и объяснил нарочито безучастно. — Она гуляла в парке вместе с доктором О’Шейном. У меня сложилось мнение, что они прекрасно поладили друг с другом.
— Почему вы так пренебрежительно говорите об этом? Доктор — приятный молодой человек, и я очень рад, что моя дочь с ним подружилась.
— Но, профессор, вы же это не серьезно! — Джеймс бросил на своего шефа осуждающий взгляд. — Вы ведь совершенно ничего не знаете об этом человеке и тем не менее слепо ему доверяете. Это так на вас не похоже!
— Мне достаточно известно, чтобы составить о нем мнение! — холодно возразил Холлингс. — Но вообще предоставьте это дело мне!
