Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
На улицах Душанбе, особенно в тех кварталах, которые подверглись нападению бандитов, еще дежурили посты самообороны, сформированные из рабочих промышленных предприятий и комсомольских оперативных отрядов. Во дворах стояли вагончики, из которых осуществлялось руководство отрядами ополченцев, а подступы к некоторым кварталам были забаррикадированы металлическими конструкциями и цементными плитами.
25 февраля 1990 года, вечер.
Окраина Душанбе
Квартира у Вячеслава была небольшая, но чистенькая и уютная. Его жена Валя, тихая женщина с усталой улыбкой, тактично оставила мужа и гостя одних на кухне, разложила и застелила свежим постельным бельем массивное кресло-кровать в большой комнате и ушла в другую, где уже спали тринадцатилетняя дочь и пятилетний сынишка. На кухонном столе рядом с початой бутылкой «Столичной» стояла сковородка с румяной жареной картошкой и большими кусками мяса, чуть поодаль — миска с солеными огурцами в рассоле. Краюхи мягкого и душистого черного хлеба были аппетитно сложены горкой на миниатюрном подносе, украшенном по краям ярким витиеватым орнаментом.
— Ну что, Андрей Петрович, давай еще по одной!
— Давай! За что?
— А за то, чтобы у тебя все было удачно и чтобы ты благополучно…
— Нет, извини, — Орлов внимательно посмотрел на Вячеслава, держащего наполненную до краев стопку. — Знаешь, давай за тех, кто в любой ситуации готов прийти на помощь и протянуть руку. Это дорогого стоит.
— Да, за дружбу!
Они разом выпили и, потянувшись одновременно за одним соленым огурцом, рассмеялись.
У Орлова только сейчас наконец спали напряжение и усталость, которые копились все эти дни. В голову ударил хмель, все стало слегка размытым, нечетким.
— Ты понимаешь, Слава, мне абсолютно ясно теперь, кто стоял за всем этим. Ты же знаешь не хуже меня, что тринадцатого не было никаких политических лозунгов. Политики в первый день не было. Эти бандиты, накурившиеся анаши,[10]громили магазины, избивали прохожих, насиловали женщин… Не давали работать «скорой помощи», разбили четыре машины, в которых находились врачи…
— Подожди! Ну как политики не было! А то, что толпа была сплошь одета в халаты и тюбетейки, это — не политика?
— Ты хочешь сказать, что это было выступление националистов?
— Конечно! Это ясно, как божий день! Ведь и комитет этот, который они образовали на следующий день, чисто националистический.[11]Там из всей семерки шестеро…
— Знаю, знаю! Но причем здесь это! В комитет вошли председатель Госплана Каримов, министр культуры Табаров, газетчик этот… Как его?
— Мухаббатшоев.
— Да. Я уверен, что они все — подставные люди. Дирижеры сидели в другом месте.
— Конечно! Иначе почему на второй день на площадь пришли совсем иные люди? Никаких погромов, никаких наркотиков! Ни одного пьяного! Ты же видел пленку «наружки» — солидные мужики без уголовно-погромных замашек… Ты встречался с этим подполковником?
— Встречался. И он мне многое рассказал. И о Латифи, и о Хувайдуллаеве, и о роли руководства МВД во всем этом…
— Ты же знаешь, Хабибов, начальник политотдела МВД, тоже был в составе комитета.
— Знаю.
— А как Латифи, зампред Совмина, угрожал: «Если не отпустите задержанных из следственных изоляторов КГБ и МВД, будет много крови».
— Дело, я думаю, в том, что четырнадцатого исполнители вынуждены были сбросить маску. Что орали там, на площади! «Да здравствует исламская республика Таджикистан!», «Власть — Временному комитету!»…
— Андрей, ты же понимаешь, что, если бы не воздушные десантники и пограничники, здесь уже была бы другая власть. Я даже не имею в виду смену Махкамова.[12]Сейчас хотят все списать на уголовников и мафию, а истинных организаторов скрыть…
— Да, я встречался с Мурадом и с этим… Ну как его? Уголовный авторитет из 8-го микрорайона…
— Юсуф?
— Да, с Юсуфом. Так он меня заверил, что ни «воры в законе», ни одна преступная группировка в городе не имели отношения к событиям. Правда, как он сказал мне, «Когда все началось, ребята немного порезвились». Но и для них вся эта заваруха была неожиданной. Да и в условиях чрезвычайного положения, думаю, им тоже было не сладко.
— А он знает, кто все организовывал и направлял?
— Думаю, что знает. Но говорить об этом не захотел. Сказал, что это его не касается, в политику он, мол, не лезет. «Ищите у себя!» Развивать эту мысль он не стал.
— А где у себя? Он же знал, что ты из Комитета?[13]
— Знал конечно.
— Так это означает, что…
— Сам понимаешь.
— Тогда ясно, что твой визит не на шутку кое-кого встревожил.
— Я это уже почувствовал на своей шкуре. За мной работали профессионально. Так умеют работать только у нас в КГБ.
СООБЩЕНИЕ: «Первый президент Таджикистана Каххор Махкамов впервые за 20 лет поделился со СМИ своим видением причин произошедших 12–14 февраля 1990 года беспорядков в Душанбе, повлекших человеческие жертвы… Махкамов в интервью персидской службе ВВС[14]заявил, что к этим событиям «причастны и некоторые руководители КГБ»…
Как отметил в беседе Махкамов, в те дни… несколько семей из Армении, которые пострадали от землетрясения в Спитаке, прибыли в Душанбе к своим родственникам. «Но квартиры им не были выделены, да и вопрос такой не стоял… Но люди, которые стремились к власти, усиленно распускали слухи о том, что власти предоставили беженцам из Армении жилье, и народ вышел на улицы. Ни одна из спецслужб в те дни не сообщала мне о возможном событии. Только после удалось узнать, что представители группы, которая стремилась к власти, смогли заручится поддержкой среди высокопоставленных сотрудников КГБ… Беду для нашего народа принесли те, кто стремился к власти», — отметил Махкамов, который в тот период являлся президентом Таджикистана и первым секретарем ЦК КП[15]Таджикистана. Он отметил, что «года через полтора эти люди все же захватили власть в 1992 году, но даже не смогли ее удержать»
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
