События, связанные с сегодняшней неудачной попыткой ареста, имели предысторию, которая выглядела следующим образом.
…Дело о «неуловимом» радиопередатчике с позывными ВОГ, длительное время выходящем в эфир из различных районов Смоленской области, вели не только военные контрразведчики из «Смерша» — им активно занимались сотрудники областного управления госбезопасности. Обе спецслужбы пришли к сходным выводам, а именно: данный передатчик, через определенное время меняя позывные и рабочую частоту, активно действует около года.
К сожалению, перехваченные радиограммы долгое время не поддавались дешифровке, но недавно часть из них была расшифрована криптографами из Главного управления контрразведки в Москве. На основании анализа текстов чекисты сделали вывод, что ядро вражеской группы находится непосредственно в Смоленске, откуда ведутся наблюдения за железнодорожными перевозками. Поскольку выход в эфир пеленговался станциями слежения в различных районах области, был сделан вполне логичный вывод: здесь не обошлось без автотранспорта. Во время войны все автомобили на территории Советского Союза (за очень редкими исключениями) являлись государственными, поэтому в Смоленске и области, а также в прилегающих районах соседних областей стали скрупулезно проверять многочисленные автобазы, автохозяйства и транспортные цеха предприятий. Оперативники госбезопасности и «Смерша», обмениваясь полученной информацией, проделали воистину титанический труд: проанализировали маршруты движения сотен легковых и грузовых автомобилей применительно к месту и времени выхода в эфир разыскиваемого радиопередатчика. Причем проверку проводили очень осторожно, не привлекая внимания, — чтобы не спугнуть немецких агентов.
Шаг за шагом отсеивая все лишнее, вышли на грузовой «ЗИС-5», принадлежащий автобазе ОРСа железной дороги, — это произошло две недели назад. Сотрудники НКГБ, на «полшага» опередив смершевцев, первыми установили наблюдение за Виктором Черепановым — водителем подозрительного грузовика. Буквально два дня назад Черепанов оказался в поле зрения и военных контрразведчиков, которые собирались «взять его под колпак»: установить «плотное» наблюдение с целью выявления всех связей и источников информации…
— Люди Цинцадзе уже две недели «вели» водителя «ЗИСа», а нам ни слова, ни полслова! — возмущался Горобец. — Какое тут, к черту, оперативное взаимодействие!
— Конкуренции испугались, — вставил слово Миронов, — решили самолично все проделать, дабы лавры ни с кем не делить!
— Именно! Этой ночью, получив данные об очередном выходе в эфир передатчика «ВОГ» и связав этот факт с командировкой Черепанова, они решили по возвращении в Смоленск немедленно его «брать».
— Вы ведь послали в район группу капитана Земцова…
— Вот-вот, хотели уточнить на месте кое-какие детали, но за нас ребятки из госбезопасности все решили и «уточнили» — да так, что на весь город было слышно!
Последнюю фразу подполковник произнес по-прежнему эмоционально, но уже без гнева — чувствовалось, он начал немного отходить и успокаиваться. Когда Горобец сел за письменный стол, то заговорил в своей обычной спокойной манере:
— Конечно, погибших жалко. Однако убежден: с арестом они поспешили. Надо было сначала установить контакты, выявить всю цепочку…
— Тем не менее не будем, как говорится, «вешать всех собак» на коллег из госбезопасности, — после непродолжительной паузы продолжил Горобец. — Цинцадзе сообщил мне кое-какие любопытные детали, например: водитель Черепанов общался в гараже ОРСа с неким Спиридоновым — тамошним кладовщиком. Конечно, не только с ним — круг общения Черепанова был достаточно широк, и всех его знакомых сейчас проверяют и допрашивают. Но что интересно: именно Спиридонов не вышел сегодня утром на работу, и дома его тоже нет, исчез. А как раз к нему больше всего вопросов: есть кое-какие странности и «белые пятна» в его биографии. Кроме того, в Смоленске Черепанов и Спиридонов появились в одно время, еще в период немецкой оккупации — очень возможно, что это неслучайно!
— Внедрять агентов среди местного населения перед отступлением — излюбленный прием абвера.
— Вот именно! Но это все лирика — есть моменты куда поинтереснее! Цинцадзе мне сообщил, что они провели обыск в доме у Спиридонова и ничего интересного в общем-то не обнаружили. Зато когда оперативники стали опрашивать соседей, выяснился любопытный факт: накануне ночью у исчезнувшего кладовщика был гость.
— Личность установили?
— Пока нет. Однако появился он у дома Спиридонова еще вчера утром, и соседи его хорошо рассмотрели — особенно одна женщина, что живет напротив. А теперь послушай приметы неизвестного: одет в форму офицера Красной Армии…
Тут подполковник зачитал прямо из ученической тетради, лежащий перед ним на столе, приметы ночного «гостя»: ему их сообщил по телефону начальник областного управления НКГБ. По ходу чтения он многозначительно поглядывал на майора, и в конце концов тот хлопнул себя по лбу:
— «Седьмой»?!
— По всем приметам — он, голубчик! Вот такая занятная философия у нас вырисовывается!
Подполковник энергично встал со стула, поднялся и Миронов: как старый служака, он интуитивно понял — сейчас последует очередной приказ. Майор не ошибся. Минуту спустя начальник отдела дал ему новое задание:
— Отправляйся на Деповскую улицу — там в восьмом доме проживал этот Спиридонов. Я сказал «проживал», потому как уверен — там он больше не покажется!
— Я тоже так думаю.
— Опросишь соседей и особенно ту женщину, что живет напротив, — Блинова ее фамилия. Из госбезопасности с ними уже беседовали, но сам знаешь: любые дополнительные детали лишними не бывают.
Миронов нерешительно замялся: было видно, что его мучает какая-то мысль, но он не осмеливается высказать ее вслух. Горобец это заметил.
— Ну что еще? — поднял он брови.
— Юрий Иванович! — осмелел Миронов. — На вашей шее висит весь отдел — десятки разыскных дел, помимо поисков «Седьмого». Но фактически и тут вы все взяли на себя — я только выполняю ваши поручения. Виноват, товарищ подполковник, но считаю это неправильным!
В кабинете на некоторое время воцарилась тишина, потом Горобец вышел из-за стола, почти вплотную подошел к майору и негромко сказал:
— Николай Петрович! Я тебя всегда уважал и уважаю как высококлассного профессионала-контрразведчика, но поимку «Седьмого» считаю делом чести. Для меня это не обычное разыскное дело, каких, как ты правильно заметил, отдел ведет десятки. Я разрабатывал и руководил операцией по ликвидации вражеского десанта, во время которой ушел этот гад, — в этом вижу свою личную вину, которую обязан исправить!
— Ну, Юрий Иванович, это уж вы через край, насчет личной вины! В нашей работе всякое бывает…
— Ладно, майор, я тебя понял! Может, ты и прав. Кстати, Горохов с капитаном Горячевым сейчас проверяют военные комендатуры — наш фигурант вполне мог встать на воинский учет… Да что я объясняю — ты лучше меня все понимаешь! Пусть они тебе все подробно обрисуют — дальше, с учетом результатов твоей поездки на Деповскую улицу, действуй по обстановке.
