— Я остаюсь, — сказал он хриплым голосом и откашлялся.
Это был пожилой лысоватый человек невысокого роста с ястребиным носом и узким тонкогубым ртом. Он сунул руки в карманы и с вызовом обвел взглядом остальных членов компании. Те резко повернулись к нему.
— Почему? — с недоумением спросил высокий молодой красавец со светлыми волосами до плеч. — Что случилось, Доркин?
— И ты еще спрашиваешь, Лен? — тот, кого назвали Доркином, вскинул голову еще выше. — Что я скажу своему королю?
— А мы что скажем?
Третий мужчина, старик с окладистой седой бородой, укоризненно покачал головой.
— Так не годится, Баламут. Вместе делали дело, вместе и ответ держать.
— Я не об этом, — сказал Доркин и умолк.
Некоторое время все молчали, словно ожидая чего-то. Потом заговорила женщина, возраст которой было невозможно определить, а внешность была такова, что второй раз ей в лицо смотреть не хотелось:
— Не будем терять время. Король ждет. Если он хочет остаться, пусть остается.
Она вытянула перед собою руку с кубиком.
— Подожди, Де Вайле, — торопливо сказал молодой блондин. — Как же он… как же ты останешься, Баламут? Без всякой защиты и помощи… и как ты вернешься домой?
— Я не вернусь. Один, во всяком случае.
— Пусть остается, — нетерпеливо повторила женщина. — Одним шутом на свете больше, одним меньше — какая разница? Идемте же!
Тут вмешался старик.
— Не злись, Де Вайле. Я и сам сначала не так его понял. Но Доркин не трус. Король доверяет ему больше, чем нам вместе взятым. Каково ему будет глядеть в глаза…
— Не лезь в мою душу, Гиб Гэлах, — оскалился тот, кого назвали Баламутом. — Я не просил тебя об этом. Идите и оставьте меня. Я не собираюсь сдаваться.
Взгляды троих его спутников приковались к нему одинаково напряженно, но с разным выражением. Женщина смотрела чуть ли не с ненавистью. Молодой как будто колебался, не остаться ли и ему тоже. А глаза старика вдруг стали вдохновенно-отрешенными, словно он глядел сквозь Доркина в неведомое темное будущее. Доркин же отвечал им взглядом, полным насмешливого вызова.
— Пусть будет так, — сказал наконец старик. — Может статься, тебе повезет. Во всяком случае, я вижу помощника и друга, он недалеко. Удачи тебе. Прощай.
Вызов в глазах Доркина угас. Он прищурился, криво усмехнулся.
— Спасибо. Прощайте.
Блондин крепко пожал ему руку, а женщина отвернулась. Еще мгновение они стояли перед ним, а затем, повернувшись, вошли в ближайшую подворотню. В руке Де Вайле ослепительно воссиял стеклянный кубик, озарив молнией каменные стены, и все трое исчезли с глаз, как не бывали.
* * *
За околицей пограничной деревушки их ждали оседланные лошади, которых стерег малолетний сынишка пастуха. Отказавшись от четвертой лошади и расплатившись с мальчуганом, двое мужчин и женщина вскочили в седла и стремительным галопом понеслись прочь от границы навстречу медленно занимающейся утренней заре.
Они скакали без отдыха двое суток, лишь несколько раз меняли лошадей на постоялых дворах и пользовались этими краткими минутами, чтобы немного подкрепиться. На рассвете третьего дня они прибыли в столицу Айрелойна. Подъехав к королевскому дворцу, спешились, и старик показал страже перстень, который был у него на руке. Все трое, будучи незамедлительно пропущены, поднялись по парадной лестнице и направились к королевским покоям. Они нигде не задерживались, коротко кивая в ответ на приветствия придворных, словно торопились покончить наконец с тягостной обязанностью и принять заслуженный приговор.
Король Фенвик прервал военный совет, едва только к нему подошел стражник с заветным перстнем в руке. Он велел собравшимся ждать и почти бегом вышел из зала через боковую дверь. Там, в маленьком кабинете для конфиденциальных встреч он увидел своих посланцев и, не здороваясь, спросил:
— Где?
Посланцы низко опустили головы. Затем старик выступил вперед и, не поднимая глаз, заговорил:
— Мой господин… наша миссия не увенчалась успехом. Мы выследили даморов и переловили их всех по одному. Ни при ком из них не оказалось талисмана, и никто из них не сказал нам, где они спрятали принцессу. Последний, Магид — один из торговых советников короля Дамора — смеялся над нами, умирая. Он принял яд, чтобы не достаться нам живым.
Король Айрелойна, русобородый великан богатырского сложения, зажмурился, словно от сильной боли.
— Как это может быть, — сказал он сквозь зубы. — Они не могли…
— Мой господин, — поспешно перебил его Гиб Гэлах, — мы считаем, что нам известны не все члены предательской группировки. Кто-то из них еще жив и владеет талисманом и принцессой. Ведь кто-то же должен попользоваться плодами заговора, иначе вся их затея теряет смысл!
— И что ты думаешь по этому поводу? — глухо спросил король.
— Я полагаю, что глава заговора пребывает в Даморе.
— И кто же это?
Старик развел руками.
— Нужно опять засылать в Дамор наших людей…
Король устремил на него тяжелый взгляд.
— Как ты представляешь себе это, Гиб Гэлах? Ты, провидец! Война начнется не сегодня завтра, и, боюсь, это будет последняя наша война с Дамором. Король Редрик никогда не отличался миролюбивым нравом, а сейчас к тому же право на его стороне. Мы нарушили договор, и кто, скажи на милость, сможет убедить его в том, что это не наша вина? Где у нас доказательства, что принцессу Маэлиналь и талисман похитили его же люди? Он знает одно — мы не сдержали слова. О каких лазутчиках ты говоришь? Я каждый день с ужасом жду, что он пришлет мне головы моих послов в качестве вызова. И это будет конец всему. А моя дочь…
Король вдруг осекся.
— Где Баламут? Он что… погиб?
— Нет, мой господин. Он… Вопреки очевидной безнадежности, он решил продолжать поиски в том мире. Но мы уверены, что принцессы там нет…
— Что? Он остался там?!
— Да.
— Чтоб вы провалились! — в сердцах сказал король и ударил кулаком по столу. — Единственный, кто мне нужен среди этого стада баранов… отправляйтесь за ним! Верните его! Скажите ему, что поздно уже искать мою девочку… надо спасать королевство!
— Государь, — нервно заговорил молодой блондин, — боюсь, мы уже не сможем найти его там. Этот мир… мы побывали всего лишь в одном городе, но там было страшнее, чем в самых глухих окраинных дебрях Данелойна!..
— Я ничего не хочу знать, — угрожающе сказал король. — Верните мне Доркина или сгиньте сами. Все твои песни, Лен, и все твои прорицанья, Гиб Гэлах, и все твои колдовские чары, Де Вайле, не стоят одного его мудрого совета! И если королевству айров суждена гибель в этой последней войне, я хочу, чтобы Доркин сражался рядом со мною и чтобы именно он закрыл мне глаза!
