Средняя указывала на ухоженный Королевский тракт, ведущий на восток. Это был самый прямой путь к Сакору и королю Захарию. Отец говорил, что Королевский тракт однажды вымостят от столицы до самого Селиума, способствуя развитию торговли и процветанию деревень вдоль него.
Третья указывала на заросшую, заброшенную дорогу. На единственной табличке красовалась зловещая надпись «Север».
Эстрал, лучшая подруга Кариган в школе — собственно говоря, единственная, — намекала, что в последнее время на севере неспокойно, и король Захарий усилил охрану границ, направив туда вооруженные отряды. Однако Эстрал, которая училась на менестреля и получала всевозможные сведения из неизвестных источников, никогда не говорила, откуда исходит угроза. На севере лежал загадочный Эльтский лес, но Кариган не могла представить, чтобы пришельцы из этого странного места тревожили Сакоридию.
Конь наконец отдышался, и Кариган могла сесть верхом. Седло оказалось очень маленьким по сравнению с теми, к которым она привыкла. Такое удобно, если вы собираете скакать быстро, что и требуется от большинства вестников, но к нему еще предстояло привыкнуть. Казалось, между ней и костистым хребтом коня почти ничего нет.
Спереди к седлу была пристегнута сумка с посланием, а сзади — скатанная постель, ножны и два небольших мешочка. Девушка решила исследовать их содержимое несколько позже, как только продвинется как следует по Королевскому тракту. Может быть, в одном из них даже окажется еда.
Кариган подтянула стремена на удобную длину, поднялась в седло и сдавила бока коня. Тот не тронулся с места. Она более настойчиво подхлестнула его, но конь и не думал шевелиться.
— Ты упрямая, плохо обученная лошадь, — заявила девушка.
Конь фыркнул и пошел к Северной дороге.
— Эй! — Кариган натянула поводья. — Тпру. Кто, по-твоему, здесь хозяин?
Конь топнул копытом и помотал головой. Кариган снова попробовала направить его по Королевскому тракту, но он упрямо отказывался. Стоило ей отпустить поводья, как проклятый скакун сделал еще несколько шагов к Северной дороге. Девушка возмущенно спешилась. Придется вести его по тракту. Конь отдернул голову, выдернул поводья у нее из руки и затрусил по Северной дороге.
— Эй ты, гадкий конь!
Кариган побежала за ним, не столько злясь, сколько испугавшись, что потеряет важное послание. Он обернулся, словно желая поиздеваться, а потом снова двинулся вперед и не останавливался примерно милю. Потом конь терпеливо подождал, пощипывая траву на обочине, пока разъяренная девушка не догнала его. Когда она уже почти схватила поводья, он взмахнул хвостом и опять затрусил прочь, оставив ее выкрикивать отборные проклятия ему вслед.
— Ну ладно, конь. Может быть, тебе что-то известно. Вдруг Королевский тракт опаснее, потому что это прямая дорога к королю Захарию. Попробуем поехать по другой.
Услышав последние слова, скакун позволил новой хозяйке схватить поводья и подняться в седло. Более того, он повиновался каждому ее движению, как хорошо объезженная лошадь. Кариган возмутило такое притворство.
— Так-так, мерзкое животное, изображаешь, будто ничего не случилось.
Тогда конь побежал такой тряской рысью, что казалось, все кости несчастной девушки задребезжали.
— Уверена, ты нарочно так делаешь.
Скакун и вида не подал, что расслышал ее слова, и продолжал свою разлапистую, неуклюжую, жуткую рысь, достойную мешка с гнилой картошкой. Кариган пустила его галопом, который оказался не менее тряским, но хотя бы позволял быстрее продвигаться вперед. Если по их следам идут враги, не стоит мешкать.
Дорогу перед ними то и дело перебегали рыжие белки. Впрочем, то, по чему ехала девушка, и дорогой-то можно было назвать с большой натяжкой. Это скорее напоминало пересохшее русло ручья — все обочины заросли бурьяном или завалены мусором. Кариган твердо решила, добравшись до короля Захария, сообщить ему о плачевном состоянии этого пути и потребовать, чтобы он нашел хорошее применение взимаемым налогам. Ну, может, не потребовать. Люди вроде нее обычно не предъявляют к королю требований… По крайней мере, она от души порекомендует.
Ближе к вечеру девушка остановила коня и спешилась. Бросив седельные сумки на землю, она исследовала их содержимое, надеясь найти что-либо полезное. К своей вящей радости, Кариган обнаружила не только вяленое мясо, хлеб, яблоки и мех с водой, но и толстый зеленый плащ с капюшоном. Рукава оказались длинноваты, однако в остальном одежка сидела превосходно.
— Теперь я не замерзну. — Достав еду и воду, бывшая студентка плюхнулась на землю, собираясь попировать. — Как у меня все болит, — простонала она, бросив ядовитый взгляд на коня, с невинным видом щипавшего травку.
Легко поужинав, Кариган завернулась в плащ и задремала. Ей приснилась полупрозрачная белая фигура, говорившая с конем. Тот серьезно слушал каждое слово. До нее же доносился лишь невнятный шепот. «Кто ты? — хотела спросить девушка. — Почему тревожишь мой сон?» Но губы не слушались, и ей никак не удавалось вернуться к яви.
Она проснулась от чьего-то прикосновения к ноге. Открыв глаза, девушка обнаружила, что конь смотрит на нее и негромко фыркает. Уже стемнело.
— Ты хочешь сказать, что нам пора?
Скакун побрел к дороге и остановился, поджидая всадницу.
— Ладно, ладно. Иду.
Они снова затрусили по дороге под пение дроздов, немного походившее на звуки флейты. Похоже, конь собирался заставить Кариган ехать всю ночь. Путь им предстоял не из легких, хотя рысь жеребца сделалась куда менее тряской, чем днем.
Лес и пустынная дорога становились все более зловещими. Ветви деревьев напоминали старые иссохшие кости, а луну и звезды закрыли облака. Изо рта вырывались облачка пара, и девушка радовалась теплому зеленому плащу.
Она несколько раз оборачивалась — все казалось, что за ней кто-то следит. Не увидя никого, Кариган поплотнее закуталась в плащ и попыталась спеть пару простых песен, но в горле упорно стоял ком.
— Все равно певица из меня неважная, — пробормотала девушка, пуская коня галопом. А ощущение невидимых глаз, буравящих спину, не пропадало…
Исчезновение
Настало утро — пасмурное, серое. Кариган продолжала путь, сгорбившись в седле. Она ужасно устала, но с рассветом исчезло ощущение взгляда в спину, и можно было остановиться и передохнуть.
Девушка спешилась и невольно застонала. Оказалось, что ноги страшно затекли. Верховая езда всегда была одним из ее любимых предметов в Селиуме, но к скачкам на выносливость ученицу не подготовили. Сил не осталось даже на еду. Девушка распустила подпругу, чтобы конь тоже мог отдохнуть, завернулась в старое одеяло и крепко уснула.
Должно быть, Кариган проснулась поздним утром. Серые тучи сулили дожди. Наездница прислонилась к узловатому стволу дерева и сунула озябшие руки в карманы плаща. К немалому удивлению, она обнаружила там листок бумаги и с любопытством развернула его. Это оказалось письмо, написанное крупным, решительным почерком, адресованное некой леди Эсторе.
