Илайя смотрела на светящуюся колонну, не в силах отвести глаз от прекрасной женщины. Время будто перестало существовать, и девушка уже не стремилась убежать или позвать на помощь.
Удостоверившись в том, что Илайя в состоянии слушать, женщина заговорила. В комнате зазвучал ее чистый приятный голос, который порождал странное эхо — казалось, что незнакомка говорит в огромном пустом зале.
— Слушай меня внимательно и не бойся, дитя мое, — негромко произнесла она. — У меня мало времени: сейчас в твоем мире бродят порождения тьмы, способные ощутить мое присутствие, и поэтому скоро меня станут искать.
Незнакомка говорила, требуя внимания, но слова ее были приветливы, и Илайя слушала как зачарованная.
— Ты уже поняла, что носишь под сердцем ребенка. И ты боишься, потому что знаешь: если малыша найдут, то его отберут, — продолжала женщина. — Но ты также должна знать, что моя Госпожа, изгнанная Благая Богиня, приложит все усилия, чтобы защитить этого ребенка. Ему уготована великая участь, и его судьба тесно связана с моей Госпожой, — незнакомка подплыла ближе и умоляюще посмотрела на Илайю огромными темно-синими глазами. — Очень важно, чтобы ребенок выжил. Важно не только для моей Госпожи, но и для твоего народа. Пообещай мне, Илайя, что сделаешь все, чтобы ребенок жил.
Женщина замолчала, и Илайя поняла, что та ждет ответа. Но что она могла сказать? До этой самой минуты она не была даже уверена в том, что действительно беременна. Смущенная, она была не в силах дать такое обещание. К тому же девушке было страшно, и в памяти непроизвольно всплыло воспоминание об утонувшей женщине.
Неужели ее постигнет такая же участь?
Незнакомка заметила и поняла колебания Илайи. Неожиданно картина гибели сменилась другой, изображавшей молодую воительницу, — она карабкалась по отвесным склонам заснеженной горы, а вокруг нее бушевала буря. Она казалась измученной, ее руки искали, за что бы ухватиться, шквальный ветер, трепавший доспехи, сорвал с головы шлем.
У Илайи перехватило дыхание. Это она стояла на скале. Ее огненно-рыжие волосы развевались на ветру. Она что-то кричала буре, повернув разъяренное лицо к бушующим тучам снега, откуда постоянно били яркие зеленые молнии.
Видение исчезло. Но незнакомка по-прежнему терпеливо ждала ответа.
— Я стану воительницей? — удивленно спросила Илайя.
Женщина тихонько засмеялась — ее смех напоминал нежный перезвон колокольчиков — и покачала головой.
— Ты видела не себя, дитя мое, — мягко сказала незнакомка. — Смелая молодая девушка на скале — это твоя дочь, Сунниваа, — женщина сделала многозначительную паузу, задумчиво взглянула на Илайю и добавила умоляющим тоном:
— То есть она может стать такой, если ты позволишь ей жить.
Илайя судорожно сглотнула. Откуда эта женщина знает имя, которое она дала бы своей дочери? И как она могла показать ей то, что будет только через много лет?
Она хотела спросить об этом, но вдруг ощутила непривычное тепло, разлившееся у нее на груди. Илайя поспешно расстегнула рубашку — на шее, между грудей, на простой кожаной ленточке висел талисман. Маленький оранжевый камень необычайной красоты, настолько легкий, что даже не верилось, действительно ли это камень. Он был у нее уже очень давно, но то, что она увидела сейчас, заставило дыхание девушки на мгновение прерваться. Она осторожно взяла чудесный камень в руки. От него исходили мягкое оранжевое свечение и тепло. Неожиданно свет и тепло стали слабее.
— Что происходит с моим талисманом? — удивленно спросила Илайя и протянула талисман незнакомке. При этом светлые лучи, окружавшие женщину, заставили его еще раз вспыхнуть ярким оранжевым светом, и впервые Илайя заметила, что внутри камня что-то заключено.
— Он особенный, — улыбаясь, ответила женщина. — Ты еще помнишь, откуда он у тебя?
— Талисман… — Мысли Илайи вернулись на много лет назад…
Дрожа от холода, она, еще совсем маленькая девочка, сидела на поверженном бурей стволе дерева. Его прогнившая трухлявая кора густо поросла толстым слоем темно-зеленого мха, в котором пряталось множество разных грибов. Пять улиток путешествовали по стволу между грибов в поисках вкусного завтрака, оставляя на влажном мху серебристые следы.
Солнце еще не взошло, и на востоке небо по-прежнему освещало жуткое зарево полыхающего города. Меж деревьев висел вязкий серый туман, мерзким горелым запахом заглушая пряные ароматы утреннего леса.
Илайе было очень холодно в тоненькой ночной рубашке. Пальто промокло от миллиардов ледяных капель оседавшего тумана, густым дождем сыпавшихся на Илайю с кустов и деревьев. Капли мерцали на ее волосах и, словно слезы, сбегали по лицу. Девочка не обращала них внимания и без особого интереса наблюдала за улитками. Илайя ждала. Молодая женщина, на руках которой она покинула город, отправилась вперед, чтобы разведать, свободен ли путь. Она посадила Илайю на поросший мхом ствол дерева и объяснила, что здесь безопасно и что она пройдет немного вперед, а пока не вернется, Илайе строго-настрого запрещено слезать с дерева.
Прошло совсем немного времени с тех пор, как ушла спутница Илайи. Неожиданно девочка услышала позади треск сухих веток. Казалось, в горящем Нимроде Илайя утратила способность бояться. И даже услышав быстрые шаги прямо за спиной, она продолжала наблюдать за маленькими пожирателями грибов. Только почувствовав, что кто-то сел рядом с ней, она медленно повернула голову. Вначале она увидела белую одежду и подумала, что это вернулась та целительница, но потом поняла, что ошиблась.
Та, кто сидела рядом, тоже была молодая и очень высокая. Но ее лицо с тонкими чертами в обрамлении золотых волос было настолько прекрасно, что Илайя раскрыла от удивления рот. Прежде чем девочка успела что-либо сказать, женщина умоляюще приложила палец к губам. Потом она поднялась и присела перед Илайей на корточки.
— У меня есть для тебя подарок, дитя мое, — тихо сказала она, устремив на ребенка любящий взгляд темно-синих глаз. Голос ее был теплым и дружелюбным, и Илайя тут же почувствовала к ней симпатию.
Поначалу Илайя не решалась принять подарок, но потом вспомнила, что теперь никто не может ей это запретить.
Женщина сняла с шеи кожаную ленту и вынула из складок одежды амулет. Это был нешлифованный камень оранжевого цвета необычайной красоты с оправой в виде серебряного кольца искусной работы, на внешней стороне которого было выгравировано множество значков-завитушек. Амулет был настолько прекрасен, что Илайя в первый момент не поверила, что женщина действительно собирается его подарить. Но незнакомка, спрятав амулет в ладонях, протянула его девочке.
— Я хочу подарить тебе этот камень. Он приносит счастье, — пояснила женщина. — Хочешь, чтобы он был твоим?
Илайя не отрывала взгляд от прекрасного амулета. Она молча кивнула, и незнакомка продолжила:
— Но ты должна обещать, что будешь присматривать за ним и все время носить его на шее.
