— Он продает ножи.
— Ножи? Зачем же?
Тинчер тонко улыбнулся.
— В этом-то вся и соль, моя несравненная белл. Поглядите, сколько народу кругом. «Зеленая ветка» — популярное местечко, но сегодня здесь яблоку негде упасть. Вряд ли простая танцовщица, сколь бы искусной она ни была, соберет столько публики. Поэтому придумана приманка. Танцовщица, по слухам, молода и хороша собой…
Он сделал паузу, пробуя вино, «золотая» Бретта улыбнулась.
— Она будет плясать на помосте, а всякий, кто купил у сарамита нож, может бросить его в девушку во время танца. Пo слухам, она уклоняется очень ловко, еще никому не удалось ее зацепить.
«Золотая» Бретта взглянула на помост с интересом.
— О, значит, ее в любой момент могут убить?
— Да, моя золотая прелесть. Ее любовник продает ножи, которыми могут убить его подружку.
— Так это ее любовник? — Бретта принялась с любопытством разглядывать бородатого сарамита.
— Так говорят. — Тинчер пожал плечами, взял в руку бокал и откинулся на спинку стула.
— Забавно!
— Еще забавнее, что каждый раз после того, как возле красавицы просвистит нож, она будет сбрасывать с себя что-нибудь из одежды. Пикантное зрелище! — Тинчер глянул в сторону помоста, где четыре бриллиантовые кобры, самые ядовитые из всех существующих на свете змей, покорно извивались под звуки дудочки заклинателя.
— Несколько однообразно, на мой взгляд, — пробормотал он. — От такого выступления прямо-таки клонит в сон. Меня так и подмывает заплатить, чтоб он убрался наконец. Держу пари, все собравшиеся ждут танцовщицу из Баттапа и все, как и я — не буду отрицать! — гадают, много ли одежды она успеет скинуть!
— Ах да, она из Баттапа! — воскликнула Бретта. — Позавчера я распорядилась отправить туда любимую лошадь Сайраса: он не может без нее жить. Стало быть, хвала небесам, он не скоро вернется в Доршату!
— Бретта! — с упреком воскликнул ее собеседник. — Вот, вы сами об этом заговорили! Теперь, как человек воспитанный, я должен поинтересоваться, как поживает ваш дражайший супруг! — Он развел руками. — Этого требуют правила этикета!
Тинчер закатил глаза и пробормотал скороговоркой:
— Какпоживаетвашдражайшийсупруг? Прошу меня извинить, дорогая!
Глаза Бретты мгновенно сделались ледяными.
— Надеюсь, хорошо, — процедила она. — Я, как вы знаете, давно его не видела.
По закону, Бретта, как младшая дочь Наместника, имела право заключить брак с уроженцем своей страны, и очень радовалась этому обстоятельству: «золотая» Бретта и помыслить не могла о жизни вне Доршаты. Сайрас, отпрыск одного из старинных аристократических родов северной столицы, владелец нескольких замков, живущий в огромном поместье неподалеку от города, оказался вполне подходящей партией, достойной того, чтобы быть связанной с династией Наместников. Выходя замуж за человека, не принадлежащего к правящему дому, Бретта теряла право на трон, но тогда, пять лет назад, она нисколько не жалела об этом: ведь она выходила замуж по любви! Однако ее ждало скорое разочарование: богатый, красивый, знатный и молодой супруг оказался совершенно равнодушен к жене. Она провела четыре года в замке Сайраса, пытаясь наладить семейную жизнь, затем вернулась в Доршату и с тех пор встречалась с мужем лишь на официальных придворных церемониях.
Бретта рассеянно отхлебнула вино, погрузившись в размышления.
Ее старший брат Луберт, наследник трона Наместников, пока что был не женат. Его браку, браку будущего Наместника Доршаты, придавалось политическое значение, и придворные круги нескольких столиц, где подрастали юные принцессы, гадали, на кого падет его выбор.
При мысли о брате брови «золотой» Бретты сдвинулись.
— Он не может дождаться смерти отца, чтобы наконец взять власть в свои руки! — с досадой воскликнула она.
— Но ведь вы тоже не можете дождаться этой смерти, — спокойно заметил Тинчер: на правах старого друга он частенько говорил Бретте довольно нелицеприятные вещи.
— Конечно, жду. — Она окинула невидящим взглядом зал трактира: заклинатель, извлекая из крошечной дудочки затейливую мелодию, заманивал змей в корзинку.
— Неужели он закончил? Не верю своему счастью! — воскликнул Тинчер, бросив взгляд на сцену. — Сейчас появится танцовщица!
— Первым к трону стоит Луберт. К сожалению, Закон о наследовании, где описаны древние обычаи Доршаты, говорит ясно: во-первых, трон переходит только к законному потомку и наследнику Наместника, во-вторых, власть сначала переходит к сыновьям в порядке старшинства, потом к дочерям, если они не замужем или замужем за человеком, принадлежащим к дому Наместников. Ну и, в-третьих, при отсутствии прямых потомков власть переходит к братьям и их потомкам поочередно, и так далее.
Тинчер слушал невнимательно: заклинатель змей удалился, унося с собой корзинку с кобрами, и в зале перед выступлением знаменитой танцовщицы царило оживление. Мрачный бородатый сарамит расставлял на помосте зажженные свечи. Сбоку, на ступенях, ведущих на сцену, поблескивали лезвия приготовленных ножей.
— Луберт сядет на трон скоро… скорее, чем все думают. — «Золотая» Бретта поставила на стол локти, переплела пальцы и, опустив на них подбородок, задумалась. — Когда мой отец… ну, вы знаете, никто из нас не вечен. Не знаю, сколько еще он протянет. Он твердит, что умирает, но…
— Он твердит об этом уже лет десять, — легкомысленно заметил Тинчер. — Смотрите, вот она!
В дальнем конце зала показалась Ата, стройная, гибкая девушка. В ее длинные каштановые волосы было вплетено множество блестящих ленточек с крохотными бубенчиками, их мелодичный звон сопровождал каждое движение танцовщицы.
Тинчер оживился.
— Глядите-ка, на ней не так уж много одежды! — довольно воскликнул он, разглядывая девушку, которая шла по залу плывущей походкой, опустив глаза, улыбаясь уголками губ. — Как это мило с ее стороны!
— А вы ожидали, что она явится одетая в шкуры, словно женщины ахтунов? — кисло поинтересовалась Бретта. — Ей пришлось бы неделю плясать, чтоб избавиться хотя бы от половины!
За Атой следовали двое музыкантов, они расположились возле помоста, взяли в руки инструменты и замерли.
— Первое, что сделает Луберт, — поднимет гражданский мятеж. Братец жаждет абсолютной власти, он хочет править Доршатой один.
Тинчер склонил голову: Бретта частенько делилась с ним подобными мыслями.
— Не так-то легко будет убедить в этом Серый Замок, — заметил он, косясь на сцену. — Хочет будущий Наместник или не хочет, а с норлоками ему придется считаться. Они не из тех, чьим мнением можно пренебрегать.
— О, Луберт не собирается убеждать. — Бретта поправила роскошные кружева, обнажив белые полные руки. — Он собирается уничтожать.
