Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
— Вигвамы? — лаконично поинтересовался Гуров.
— Ну да… — кивнул Дмитрий. — Сегодня у пацанов занятия по метанию томагавка. Пару дней назад стреляли из лука. А еще до этого проходили подготовку по верховой езде.
— А у вас что, есть и своя конюшня? — оживился Крячко, неравнодушный к лошадям.
— Нет, — флегматично ответствовал охранник, — на время подготовки арендуется ипподром.
— В общем, я так понял, ваш пансионат задуман как стоянка индейского племени? — утвердительно спросил Гуров.
— Да, года уже три идет эта игра. Ничего, ребятишкам нравится. — Дмитрий неопределенно пожал плечами. — Но, кстати, индейцами с ходу тут никто не становится. Новички живут исключительно в благоустроенных помещениях. Вначале они неделю-две проходят предварительную подготовку, потом — ритуал инициации…
— Ини… Чего-чего?.. — Стас наморщил лоб.
— Посвящения, — пояснил Гуров. — Надеюсь, ритуал инициации в себя не включает какого-нибудь обрезания или глотания живых лягушек?
— Ну что вы! — рассмеялся Дмитрий. — Это как бы экзамен по всяким индейским искусствам — попасть из лука в мишень, накинуть лассо на вбитый колышек, кинуть томагавк не менее чем на пятнадцать метров и так далее. Прошедшему инициацию дается особое, индейское имя, там, «Серый Волк» или «Бурый Медведь»… Он имеет право носить индейскую одежду, свою, особую раскраску лица и жить в одном из вигвамов.
— Ночью-то там не мерзнут? — сочувственно поинтересовался Крячко.
— А чего мерзнуть? — Охранник снисходительно улыбнулся. — Пол застелен овчинами, под которыми толстенная войлочная кошма. А под кошмой в землю вкопаны специальные низковольтные обогреватели. Это не считая особых, походных постельных принадлежностей, где спальный мешок из гагачьего пуха — вещь обычная.
— Ну и питание у них, я так понимаю, не из одних сухарей? — снова спросил Гуров.
— Ну-у-у!.. — Дмитрий залился безудержным смехом. — Скажете тоже — сухарей… Да у них рациончик такой, что не во всяком ресторане увидишь в меню. Питание класса люкс.
— Тогда совсем непонятно… — Гуров развел руками, — Раз тут так хорошо, то как же могло случиться, что один из отдыхающих ударился в бега?
Улыбка тут же исчезла с лица Дмитрия, сменившись на тягостную озабоченность.
— Да, в принципе, я сам об этом мало что знаю, — неохотно признался он. — Вы лучше спросите об этом у нашего директора. Кстати, мы уже почти пришли, — указал он на входную дверь, виднеющуюся между колоннами.
В этот момент на лугу раздался хор воинственных кличей. Гуров и Крячко оглянулись и увидели «индейцев», которые, потрясая томагавками, устроили вокруг костра, взметнувшего высоко в небо столб пламени, какую-то ритуальную пляску.
— Да, не скучно тут у вас, — усмехнулся Гуров, поднимаясь по каменным ступеням.
— Вы правы… — грустно вздохнул охранник. — У нас не заскучаешь. Из-за чего тут и текучка. Даже зарплата людей не держит.
— Текучка?! — изумился Станислав. — А я-то думал, что сюда только по великому блату устроиться можно.
— По блату — да… — стараясь говорить потише, согласился Дмитрий. — Но попробуй, поработай, если среди этих «гавриков» иногда такие звереныши встречаются… Если чем-то не угодил, могут исподтишка облить краской одежду, машину, а то и запустить камнем в голову. До меня тут работал парень, так, говорят, до сих пор лежит в больнице. А что удивляться? У их предков денег — как у дурака махорки. Могут купить все, что угодно. И суд, и милиц… гм-гм… ну, в общем, все и везде у них схвачено, за все заплачено.
— Ну а тот, что исчез, тоже из злыдней? — поинтересовался Лев.
— Нет, этот был мальчонка неплохой. — Дмитрий изобразил мину безусловного одобрения. — Такой уважительный, дисциплинированный, неизбалованный… Если честно, то он вообще не был похож на миллионерского сынка. Пацаны, в принципе, его уважали и с ним считались. Но он все равно, вот не знаю почему, был среди них как белая ворона. Ну, понятное дело — американец! Вырос-то он в Штатах. У них, говорят, и миллионеры могут ходить по улице в драных джинсах. Не то, что у нас: чуть подзажирел — все остальные для него отстой и быдло. Эх, что ж это я разболтался?! Мне пора на свой пост, — кивнув на прощание, Дмитрий торопливо зашагал к проходной.
Распахнув полированную тяжелую дубовую дверь, сработанную хорошим краснодеревщиком, опера вошли в высокий, просторный холл, напоминающий какую-нибудь графскую гостиную. Под сводчатым, украшенным лепниной потолком висела большущая, чуточку аляповатая люстра, какие когда-то имели обыкновение вешать на столичных железнодорожных вокзалах. В углу темнел окруженный кованой решеткой зев камина, на второй этаж вела беломраморная лестница с перилами из дорогого дерева, украшенная резьбой и литыми фигурными бляхами из начищенной бронзы. Мрамор, мозаика, позолота, витражи, зеркала в роскошных рамах, ковры, дорогая мебель — все это выглядело несколько кричащим и даже крикливым. По холлу, протирая подоконники и карнизы, огромные вазы, установленные по углам справа и слева от входа, в форменной спецодежде ходила женщина средних лет.
— Здравствуйте. А как бы нам увидеть вашего директора? — спросил Лев, остановившись у порога.
— Здравствуйте… — женщина удивленно обернулась в их сторону. — Кабинет Эдуарда Вениаминовича на втором этаже. Идите вот по этой лестнице, там увидите.
Судя по интерьеру второго этажа, здесь на обстановку тоже не поскупились. Подойдя к двери со сверкающей табличкой «Секретарь», Гуров взялся за начищенную до блеска литую, антикварного вида ручку, но дверь неожиданно распахнулась, и он увидел перед собой молодую особу в наряде «от кого-то». Сияя приветливой улыбкой, та отступила назад, приглашая войти.
— Вы из уголовного розыска? — промурлыкала секретарша, одарив оперов загадочно-томным взглядом. — Проходите. Эдуард Вениаминович ждет вас.
— Благодарю, — сдержанно улыбнулся Гуров и пошел по дорогущему, яркому туркменскому ковру ручной работы к двери с табличкой «Директор пансионата „Гайавата“ Цирюльский Эдуард Вениаминович».
Стас, пробежав оценивающим взглядом по весьма недурным формам девушки, постарался изобразить на лице что-то дружелюбное и, сдерживая тягостный вздох, поспешил за Гуровым. В этот момент из директорского кабинета вышел моложавый, рослый брюнет в отменно сидящем дорогом костюме, который, видимо, на ходу завершая разговор с хозяином кабинета, бросил через плечо:
— Хорошо, хорошо, я сейчас же это проверю!
Затем брюнет стремительно проследовал мимо оперов и покинул приемную.
Несмотря на эту поспешность, Гуров успел заметить, с каким едким вниманием он покосился в их сторону. Брюнет явно не остался равнодушен к появлению двух незнакомцев. Впрочем, находясь у директора, он вполне мог знать, кто и зачем приехал в пансионат. Скорее всего, Цирюльского уже известили о прибытии сотрудников уголовного розыска. «Занятный малый… Он явно знает, кто мы такие, и это ему почему-то не нравится», — мысленно отметил Гуров, закрепляя в памяти всего лишь пару секунд виденные им черты лица брюнета.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
