Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
— Говорю сразу, денег не дам, — чтобы предупредить возможное клянченье, отрезала я.
— Да нет, что вы! — возмутился тролль. — Денег нам не надо. Ну надо, конечно, — смутился он, — но мы их у вас не просим. Мы хотим попросить устроить нас на зиму к вам в монастырь. Истопниками или охранниками, или еще какая другая работа найдется. Что вам стоит, госпожа магичка!
Я пообещала троллям, что постараюсь поговорить с настоятелем и подыскать им работу на время зимних холодов, сама же с досадой подумала, что выполнить обещание будет нелегко. С одной стороны, я, конечно, могу попытаться. Работы в монастыре зимой хватает, послушники справляются с трудом, и настоятель вынужден использовать наемных рабочих. Но с другой стороны, если троллей примут на работу и они попадут в монастырь, то моя маленькая ложь, благодаря которой они меня не убили и не покалечили, выплывет наружу. Кадлук и его товарищи узнают, что я вовсе не магистр, а всего лишь послушница. Вот стыд-то будет…
Размышляя на эти невеселые темы, я добралась до Старожил. Еще в прошлый приезд селение меня не впечатлило, а сейчас и подавно. Грязные улицы пустовали, как и базарная площадь, что было и вовсе удивительно. Ставни и входная дверь лавки травницы, где мы с Аленом в прошлый раз покупали травяные сборы для отваров, наглухо закрыты. Немного поплутав, я нашла постоялый двор «Три копыта». Его двери, наоборот, были распахнуты, а располневший еще больше с нашей последней встречи хозяин вышвыривал из своего заведения какого-то пропившегося забулдыгу.
— Мир вам! — поздоровалась я. — На постой примете?
— Примем, как не принять. Но оплата вперед!
— Согласна, — кивнула я и спрыгнула с лошади.
На этот раз мне достались «шикарные» двухкомнатные апартаменты на втором этаже ветхого здания. В деньгах я не нуждалась — к монетам, полученным от настоятеля, добавился кошель от Арканция на дорожные расходы. В прошлый мой приезд постоялый двор был весьма плотно заселен постояльцами. Заезжие честные купцы, селяне из мелких окрестных деревень, торговцы разного пошиба, перекупающие и продающие изделия гномов, ремесленники Иленкара и Солнцеграда, не желающие пользоваться услугами перекупщиков, — Старожилы были просто переполнены. Сейчас же постоялый двор «Три копыта» выглядел вымершим, как и само селение.
Освежившись в бадейке с водой и почистив дорожную одежду, я спустилась вниз в поисках обеда и информации. Хозяин отыскался на кухне, где его жена — дородная, не уступающая по габаритам супругу — хлопотала у печки.
— Отобедать желаете? — уныло поинтересовался хозяин.
— Не мешало бы, — ответила я. Трактирщик проводил меня в пустой зал, подал кувшин с каким-то напитком и блюдо с ароматными лепешками, пообещав, что скоро жена подаст обед, и собирался вернуться на кухню, но я удержала его за рукав:
— Постойте, уважаемый.
— Еще что-то желаете? — недовольно, но с дежурной полуулыбкой спросил он.
— Да, — открыто и очень искренне улыбнулась я. — В прошлый мой приезд в вашем уважаемом заведении было много постояльцев, да и местные жители захаживали, а сейчас я, похоже, одна.
— Как же, помню я вашу компанию, — снова скривился в подобии усмешки мужчина. — Хлопот после вас было….
— Но все хлопоты с лихвой компенсировала сумма оплаты, — еще раз улыбнулась я. — Так с чего такие перемены?
— Вы же видите, на границе мы стоим, — присаживаясь напротив меня и горестно вздохнув, пустился в путаные объяснения трактирщик. — Урочища рядом, горы опять-таки рядом, монастырь ваш чародейский опять же… — Он собрался добавить что-то непристойное, но, покосившись на рукояти клинков, с которыми я теперь почти не расставалась, промолчал и лишь досадливо поморщился.
— Так вот, — продолжил он, — боятся все. Нехорошее вокруг творится. — Он понизил голос почти до шепота, и это казалось довольно странным, учитывая, что в зале не было ни одной живой души, кроме нас двоих. — Твари разные в округе бродят. Урожай жгут. Людей грызут. И непонятно откуда берутся, то ли урочища чем новым разродились — раньше, окромя упырей, оттуда ничего не наведывалось, то ли монастырь ваш выпустил на волю своих воспитанников. Вот все и разъехались кто куда.
— А вы почему остались? — поинтересовалась я.
— Так родня далеко, аж в Выхне, — ответил мужчина и, чуть помявшись, добавил: — Да я вот подумал, все дворы постоялые и трактиры закрываются, я один останусь. «Три копыта» и как постоялый двор, и как трактир ладится, вся прибыль моя будет. Прогадал маленько, — совсем уж горестно вздохнул он.
Да, в данном конкретном случае жадность пересилила инстинкт самосохранения.
Хозяйка принесла миску наваристой похлебки, приправленной пряными травами, блюдо тушеных овощей с запеченным цыпленком. Пока я вкушала пищу, хозяин и его жена удалились, оставив меня в гордом одиночестве. Еда оказалась на удивление вкусной, в дороге мне было лень готовить супы и похлебки, да и, честно сказать, повариха из меня совсем никудышная. Вот сейчас мой желудок восполнял недополученное блаженство, недоступное столь долгое время из-за моей лени и криворукости в стряпне.
Пообедав, хотя для меня это был скорее ужин, я решила не торопиться и переночевать в «Трех копытах», а завтра на рассвете продолжить путь. Но не суждено было сбыться моим планам.
В двери трактира постучали, и перекатывающийся, словно колобок, хозяин выкатился на стук из кухни. Лоснящееся лицо просияло — в дверях стоял очередной клиент. Им оказался странствующий менестрель в довольно приличном и явно не дешевом дорожном костюме, с лютней и кожаным походным мешком за плечами. «Или ограбил кого-то по дороге, или хорошо заработал на прошлом постое», — мысленно прикидывая стоимость не характерного для менестрелей качественного одеяния, подумала я. Передо мной еще оставалась недопитая кружка душистого травяного отвара, который я неспешно потягивала, с наслаждением вдыхая благоухание лугового меда, шалфея, мяты и облепихи, входящих в состав горячего напитка.
— Позволите нарушить ваше одиночество хорошей песней? — очаровательно улыбнувшись и сверкнув голубыми глазами, нежно спросил менестрель.
— Позволю. Но только песней, и ничем больше! — равильно истолковав лазурный блеск лукавых глаз, предупредила я.
— Как скажете, госпожа, — убирая с лица соблазнительную улыбку, согласился менестрель.
Некоторое время он настраивал лютню, потом трактирный зал наполнился воинственными звуками мужской военной песни. Когда к музыке присоединился голос, я несколько удивилась, ведь, обращаясь ко мне с вопросом, певец говорил слащавым тонковатым голоском. А сейчас по трактиру и окрестностям разливался сильный мощью тренированных голосовых связок голос взрослого мужчины.
Песня о чести и доблести настоящих древних рыцарей. Вот только концовка удручала:
Что делать, кровью истекают
Неперевязанные раны,
И воронье уже вникает
В подробности добычи бранной…
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
