Водители двух автомашин, проезжавших под аркой моста в этот момент, стали свидетелями короткого боя двух мужчин в мешковатых одеяниях с десятком «спецназовцев» в странных комбинезонах со множеством деталей, делавших их хозяев похожими на роботов.
Один из мужчин успел свалить на асфальт трех «роботов», отобрал у одного из них оружие — сверхсовременного вида автомат и открыл огонь по другим «роботам», защищая второго мужчину с седой щетиной на щеках. Еще трое «спецназовцев» легли на тротуар, чтобы не встать, но остальные сосредоточили огонь на метавшейся с невероятной скоростью фигуре, и черноволосый защитник инбы умер, получив полсотни пуль в грудь и голову.
Подскочив к старику, «роботы» накинули на него светящуюся сеть, но он одним движением разорвал ее и с недюжинной силой ударил ближайшего, так что тот отлетел к опоре моста. Один из «спецназовцев» рефлекторно нажал на спуск автомата, и струя пуль вонзилась в голову старика. Он упал.
К застывшей группе «роботов» метнулись две выскочившие из подъехавшей серой «Тойоты-Короллы» женщины в строгих темно-синих костюмах. Одна из них нагнулась к телу инбы, прижала палец к шее, прошептала что-то сквозь зубы, выпрямилась.
— Я же просила взять его живым!
«Робот», убивший старика, опустил автомат, откинулось забрало шлема, и на женщину в штатском костюме глянули глаза красивой японки.
— Простите, генерал-сан, я не хотела…
— Вычту из жалованья, лейтенант. Маршалессе нужен был живой инба, а не мертвый. Работайте по полному профилю. Они с кем-то контактировали на мосту, найдите и уничтожьте!
— По мосту проехало больше сотни машин, — мрачно проворчала вторая женщина в темно-синем костюме, широконосая, с низким массивным лбом. — Вряд ли нам удастся определить всех свидетелей.
— Наблюдатели зоны фиксировали через спутник всю картинку на мосту, разберитесь.
Женщина в деловом костюме села в машину, вторая заняла место водителя, «Тойота» уехала.
Оставшиеся в живых «волчицы» переглянулись. Открылось забрало еще одного шлема, показывая лицо брюнетки с ярко накрашенными губами.
— Легче искать иголку в стоге сена, — скривилась она.
— Найдем, — успокоила ее напарница-японка. — Забираем убитых и уходим.
— А с этими что делать? — махнула рукой брюнетка на водителей двух машин под аркой, ошеломленно разглядывающих сцену боя.
— Свидетели нам ни к чему.
Брюнетка подняла автомат и всадила две очереди в автомобили. Затем «волчицы» быстро покидали тела убитых напарниц и мужчин в плащах в подъехавшую «Газель» и уехали. На тротуаре остались только лужи крови да гильзы от автоматов. И два изрешеченных пулями автомобиля. Тела убитых шоферов «волчицы» забирать с собой не стали.
ПЕРЕХОД ПРИЧИНЫ В СЛЕДСТВИЕОн бежал по мрачному, полному таинственного скрытого движения подземному лабиринту, слыша за спиной топот сапог преследователей, понимал, что это сон, и не мог проснуться. А каменный коридор с бугристым полом все раздваивался, сужался, петлял, превратился в мост над пропастью, мост странный — из каменных столбов с плоскими вершинами, образующих цепочку опор. Из туманной дали выступили очертания старинного замка, сложенного не из каменных глыб или блоков, а из гигантских костей, и в это время с неба на вершину столба впереди упала черная тень и превратилась в трехглазого старика в рваном плаще, с седой щетиной на лице и светящимися кроваво-красными глазами.
Стас перестал скакать, как заяц, со столба на столб, в отчаянии оглянулся и увидел второго преследователя, с угрюмым смуглым лицом в кольце бороды и бакенбардов. Смуглолицый вытянул вперед руку с огромным указательным пальцем, направил палец на Стаса.
— Прыгай! — раздался его гулкий раскатистый голос.
С пальца чернобородого сорвался сгусток розового огня. Стас пригнулся, пропуская сгусток над собой, но не удержался и с криком свалился в сияющую туманную бездну. Завыл в ушах ветер, скорость падения стремительно начала увеличиваться, внизу показался хаос скал и россыпи камней, а когда удар о камни казался неминуемым, он с криком подхватился с кровати в липком холодном поту, широко раскрытыми глазами разглядывая мирную обстановку спальни.
Через минуту лег, унимая бешено колотившееся сердце, потом встал и поплелся в ванную, чувствуя себя разбитым и больным. В затылке словно застряла заноза, точнее, косточка абрикоса или сливы, и это ощущение не покидало Стаса уже два дня, с момента его встречи с двумя незнакомцами на мосту через железнодорожные пути в районе «Авиамоторной», когда он ехал из издательства домой. Встреча произвела на него такое впечатление, что странные мужики в необычного покроя плащах снились ему теперь каждую ночь, не помогали ни успокаивающие таблетки, ни аутогенная тренировка, и Стас в конце концов решил обратиться к врачу. Хотя был твердо уверен, что встреча на мосту ему не пригрезилась и двое баскетбольного роста мужчин сунулись под колеса его «Рено» на самом деле.
После того как они «разрядили» в него свои кулаки, Стас доехал до дома на полном автопилоте, и факт этот тоже не подлежал сомнению, как и то, что на полу кабины он потом обнаружил диковинной формы нож с острым как бритва, волнистым лезвием. Вспомнилась не то чтобы добрая, но извиняющаяся улыбка старика, его странная фраза:
— Прости, Стас. Видно, такова твоя судьба…
Что он хотел сказать этими словами? Почему извинялся? Каким образом его кулак превратился в электрошокер? И откуда он узнал имя водителя «Рено», случайно попавшегося на пути?
— Абракадабра! — пробормотал Стас, направляясь в ванную.
Ответов на эти вопросы у него не было, а сомнения в трезвости ума уже появились.
Стас — Станислав Кириллович Панов, тридцати лет от роду, шатен, метр восемьдесят пять, спортсмен-любитель — теннисист, не женат, генеральный директор издательства «Дар» (название издательство в конце девяносто девятого года получило от имени Дарья, так звали девушку Стаса, с которой он был знаком три с лишним года), — принял душ, сварил себе кофе, оделся и позавтракал, все еще переживая отдельные эпизоды сна.
Жил он в двухкомнатной квартире на проспекте Жукова один, лишь Дарья появлялась здесь регулярно, да мама изредка навещала сына, чтобы навести порядок в холостяцкой квартире, хотя сама жила не близко, на Сухаревской площади.
В девять часов Стас вывел машину из гаража, находившегося прямо под домом, и мысли его свернули в другое русло. Когда он подъехал к офису издательства, располагавшемуся в пятиэтажном здании бывшего стройтреста на Первой улице Энтузиастов, его занимали уже другие проблемы, издательские: предстоящая покупка бумажного комбината в Твери, расширение площадей, редакторские дела и финансовые отчеты. Хотя нет-нет да и вспоминался сон с преследователями в плащах.
В одиннадцать часов он провел оперативное совещание, обсудил с главбухом издательства, с которым когда-то учился в школе, финансовые дела и поехал на Хорошевку, на встречу с главой банка «Москредит», от которого зависела судьба покупки издательством собственного бумажного комбината. В этом же банке работала и Дарья Валентиновна Страшко, подруга Стаса на протяжении последних трех лет. Правда, что пора жениться, Стас сообразил недавно. Дарья любила его и была чрезвычайно терпеливой женщиной, притом — красивой и умной, что в нынешние времена редкость, но вряд ли ее устраивало такое положение вещей, хотя она и не показывала Панову своего заинтересованного отношения к замужеству. И все же он созрел благодаря маме, обратившей внимание на то обстоятельство, что сын с подругой стал встречаться реже.
