Квентин прошел прямиком к, видимо, гостиной первого этажа. Он пересек комнату и надавил на что-то в стене, что я увидеть не смогла, и открылась потайная лестница. Интересно. Квентин активировал крошечную сферу на внутренней стене, и она озарила светом потолок и отполированные деревянные ступени. А по центру лежала роскошная дорожка глубокого кроваво-красного цвета. Это было, пожалуй, больше, чем требовал вкус Нигеля, — скорее всего, избранные благородные клиенты прекрасно знали эту часть дома. Наверху, над самой последней ступенью, располагалась дверь с экранированной панелью, настолько большой, что невозможно было увидеть, что за ней. Квентин заглянул внутрь. Ну и я с ним. Всю комнату занимала украшенная витиеватым резным узором кровать. Я усмехнулась.
— Что? — спросил Фелан.
— Да так, забавно знать теоретически — и видеть, как это на самом деле. То, что могут рассказать умершие кесолианские придворные, появившись здесь как по волшебству, может обойтись очень дорого их ныне здравствующим родственникам. Похоже, Нигель имеет дополнительный доход посредством небольшого шантажа.
Квентин обыскал комнату, проделав это эффективно и профессионально — все-таки бывший вор. Все равно остаются практические навыки. Он легко нашел отделение в передней спинке кровати, в котором хранились сваленные в кучу маленькие коробочки и бумаги. Он вынул коробочку из белого камня. Вещица умещалась в его ладони. Она была запечатана черным воском, но пломба была сорвана. Квентин открыл коробку.
Мир взорвался. Или, по крайней мере, моя часть этого мира.
Я обнаружила себя стоящей на четвереньках, словно получила жуткий удар под дых. В темном переулке как будто совсем не было воздуха, я не могла его найти и задыхалась. Перед глазами все поплыло, и резкой вспышкой ударила боль. Услышав чье-то хныканье, не сразу поняла, что это мое. Я провалилась во тьму — и уткнулась лицом во что-то, что мне не хотелось идентифицировать, и только ощущаемая вонь удержала меня от потери сознания. Я смутно почувствовала, как руки Фелана поднимают мою голову из дерьма. У меня кружилась голова, меня тошнило и так и тянуло внести собственную лепту в кучу отбросов рядом с собой.
— Стоп, — умудрилась я приказать.
Фелан остановился, но меня не отпустил. Я была ему благодарна. Не думаю, что устояла бы на ногах сама. Я медленно подняла голову, пока мои глаза не оказались на уровне улицы. Я сопротивлялась импульсу впустить в легкие большой глоток воздуха. Вместо этого сделала несколько маленьких ровных вдохов. Взгляд начал проясняться.
— Райни? — Фелан казался обеспокоенным. Нас таких уже двое.
Я попробовала ответить, но мой рот был слишком занят дыханием.
— С тобой все в порядке?
Я хотела кивнуть, но передумала.
— Надеюсь.
— Что случилось?
— Думаю, что Квентин нашел, что искал.
К несчастью, я была права. Иногда я просто ненавижу, когда так происходит. Квентин не подал никакого знака, что положил «что бы там ни было» обратно в коробку, и моя голова гудела как колокол, чтобы удержать контакт с ведомым. Замечательно. Я прервала связь. Он остался самостоятельным в своих действиях. Думаю, что он сделал все, что собирался, и вскоре должен появиться. Я сидела, прислонившись спиной к стене, наблюдала за дверью, в которую он проник, и концентрировалась на дыхании. Дышать — это хорошо.
Ни сигналов тревоги, ни зажегшихся ламп в каморках слуг или где-либо еще в доме. Улица молчала. Те несколько человек, что миновали переулок, даже если обладали магическими способностями, чтобы видеть сквозь мой защитный экран, возможно, подумали, что я пьяна или меня только что ограбили. Так или иначе, никто не остановился что-нибудь спросить.
— Что его держит? — спросил Фелан.
Стекло разбилось вдребезги. Много стекла. Звук раздался, похоже, за домом Нигеля. Послышались крики. Я узнала этот голос. Он звучал так, будто Квентин нашел своего хорошего друга — Неприятность, — и теперь они вместе ищут выход из спальни Нигеля. Фелан помог мне подняться на ноги и помчался к черному ходу. Сбросив плащ, я побежала за ним так быстро, как могла. Принимая во внимание мое самочувствие, бег больше походил на ходьбу вприпрыжку. Теперь уже было поздно беспокоиться насчет того, чтобы не разбудить соседей.
Не удивительно, что Фелан первым достиг стены. Он плавно вскочил наверх и остановился, а это мой кузен делал крайне редко. Он признавал только одно направление — вперед.
— Гоблины. Шаманы, — сообщил он.
Неожиданно. Я взобралась на стену рядом с ним. Насколько я знаю, у гоблинов существует два типа шаманов: одни — хорошие, другие — плохие. Сюда заявились важные персоны в черных мантиях, обшитых серебром. Кринсани. Новые знакомые Квентина относились к типу плохих. И почему меня это не удивляет?
Кринсани — это древнее тайное общество гоблинов, представляющее собой воинствующий орден со старомодными политическими идеями. У них было простое кредо: гоблины должны подчиняться неким законам, а если кто-либо не соглашается, что ж, его никто не заставляет жить. В число несогласных входили все другие расы. К несчастью, те, кто стоял за Кринсани, имели и ум, и власть. Большинство представителей самых влиятельных фамилий аристократии гоблинов состояли в этом тайном обществе. Новый король был членом ордена Кринсани и гордился этим. Так что не пройдет много времени, прежде чем оставшиеся вельможи древней крови выторгуют себе местечко в этой привилегированной организации.
Нигель ненавидел всех гоблинов, хороших или плохих, поэтому можно было с уверенностью сказать, что этих четверых в гости не приглашали. Да и Квентина тоже. Но все они были на балконе спальни Нигеля. Квентин совершил единственное, что мог сделать в этой ситуации чуждый магии человек: прыгнул. Расстояние не критическое. Правда, маленьким его назвать трудновато. Но выжить можно, и шансы в этом случае все равно были выше, чем останься он стоять где стоял. К счастью, Нигель увлекался выращиванием кустарников. Это помогло Квентину приземлиться на кое-что между ним и землей, смягчившее падение.
Шаманы за ним не последовали, но четыре вооруженных гоблина в доспехах легко перемахнули через перила и по-кошачьи приземлились, совершенно не задев кусты. Этот квартет покрывал расстояние почти в два раза быстрее, чем Квентин. Очевидно, что перед нами не уличные головорезы, да они и не считали нужным скрывать свою униформу. Охрана храма Кринсани. Находя неприятности, Квентин никогда не выбирал примитивные.
Он бежал к задней стене и к нам и выглядел при этом так, словно был рад нас видеть. Еще бы. Но четыре гоблина его нагоняли, и Квентин вряд ли мог достичь цели прежде, чем его поймают. Я выругалась и прыгнула с гребня стены, шатко приземлившись на лужайку. Фелан был уже позади меня. Квентин повернулся к нам спиной, оставив себе обширное пространство для маневров, и выхватил пару длинных кинжалов.
Четыре гоблина были выше и проворнее, чем мне бы хотелось. Но противники — это то, что не выбирают, как и семью. До гоблинов дошло, что Квентин намеревается сражаться, а не бежать, и они притормозили, при этом каждый стал неспешно доставать изогнутую в виде косы саблю. Они увидели Фелана и меня, но, похоже, на их боевой дух наше присутствие негативно не повлияло.
