Я встал рядом с ней у окна и выглянул, надеясь увидеть вершины деревьев, но там были лишь облака. Я еще никогда не забирался так высоко.
— Этот кот, ну, собака, которую ты видел, — это системный убийца багов, — пояснила она. — Обнюхивает мышиные норы. Если он меня найдет, мне каюк.
Мне понравилось, как бюстье облегало ее спину.
— Не возражаешь, если я буду называть тебя Баг?
— Я же тебе сказала. Мне вроде как нравится, — с легким раздражением отозвалась она. — Особенно если учесть, что я не помню своего имени.
— Не помнишь своего имени?
— Когда в системе был сбой, я потеряла какую-то часть памяти, — нетерпеливо ответила она, но вид у нее был почти расстроенный. — Не говоря уж о том случае, когда Клайд убил меня.
— Кто такой Клайд? Да и ты сама?
— Задаешь слишком много вопросов, — ответила она. — Я — Баг, и все. Барышня в беде, а это ведь одна из твоих фантазий. Так что пошли. Можем поговорить по дороге.
И она швырнула красную кепку в стену. Я нашел ее в углу, где отставшие обои открывали щели, куда палец и тот просовывался с трудом, однако я сумел протиснуться, плечи, разумеется, пришлось продвигать по очереди. И оказался в спальне с окном в эркере. Баг была…
— Не возражаешь, если я буду называть тебя Баг?
— Я же сказала, все о’кей, — нетерпеливо ответила она, стоя у окна в жемчужно-белом бюстье из жаккардового шелка с фестонами вдоль глубокого клиновидного выреза и прозрачных трусиках-стрингах. И разумеется, в красной кепке.
— Рано или поздно Клайд, конечно, найдет меня в «Диве». Тем более что теперь они знают про баг в системе. Но если я сумею добраться до Комнаты Наверху, то смогу перейти в другие системы.
— В какие «другие» системы?
— В «Арктику» или в «Амазонку», в приключения, которые они добавят позже. Наверху интерфейс всех франшиз. Будет почти что жизнь. Жизнь после Клайда.
— Кто этот…
— Вот дерьмо! — Зазвонил телефон. Баг взяла трубку и передала ее мне. Трубка была фарфоровой, с бронзовой отделкой. Как роскошный унитаз. Не успел я сказать «Алло», как уже рассматривал забрызганный водой потолок Приемного зала.
— С вами хотят поговорить в Отделе по работе с клиентами, — сообщил мне служитель. И впервые я обратил внимание на имя, вышитое на куртке. Его звали Клайд.
— Вы по-прежнему попадаете в комнаты, где вам совсем не следует находиться, — констатировала доктор Циснерос. — На кодовых цепочках, отключенных от основной системы. Несанкционированный доступ. — Судя по горсточке мелких костей на краешке стола, доктор Циснерос поедала свой ленч прямо на рабочем месте. — Вы уверены, что не видели ничего необычного?
Нужно было хоть что-нибудь ей рассказать, и я рассказал про собаку.
— Ах, это… Это кот Клайда. Системный дебагер. Клайд предпочитает такую графику, в виде собаки. Это он так шутит.
Иногда умнее всего вести себя просто.
— Какой баг вы ищете? — напрямик спросил я.
Доктор Циснерос развернула монитор у себя на столе так, чтобы я мог видеть экран, и нажала на клавишу. Возникла картинка. Я совсем не удивился, увидев Баг, все в той же футболке с логотипом «MERLYN SISTEMS» и, разумеется, в красной кепке. Кроме того, на ней были мешковатые джинсы и очки.
— В начале этого года выяснилось, что один из наших программистов занимается самовольными переделками в чужом программном обеспечении, что, как вам известно, является преступлением против федерального закона. У нас не было выбора, мы обратились в соответствующие органы. Однако пока наш программист, кстати, девушка, ожидала суда (она была выпущена под залог), ей удалось незаконным образом проникнуть в систему.
— В качестве клиента? — спросил я.
— В качестве незаконно вторгшейся особы с криминальными намерениями. Может быть, даже с целью саботажа. Она могла пронести редактор выполняемого кода. Могла также оставить обходы или подпрограммы, приводящие к нестабильной и даже опасной работе всего программного обеспечения. Невыполняемые программы, несанкционированные пути…
— Я только не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, — заявил я. Мать всегда говорила, что вру я очень правдоподобно. А уж она-то знает.
— Для вас опасность состоит в том, — продолжала доктор Циснерос, — что один из этих несанкционированных путей может вести в Комнату Наверху. А в данный момент Комната Наверху не готова к приему клиентов. Там имеется только вход. Выхода нет. Вы, может быть, уже заметили, что Дворец Виктории — это система с движением в одну сторону: с нижних комнат в верхние. Как вселенная. Вы движетесь вперед, пока не натыкаетесь на сигнал выхода.
— Звонок телефона, — подсказал я.
— Именно так, — отозвалась доктор Циснерос. — Это придумал Клайд. Очень мило, не правда ли? Но в данный момент в Комнате Наверху сигнал выхода, то есть, как вы говорите, телефон, не действует.
— А двери там нет?
— Входная — есть, а выхода — нет. Куда может вести выход? Комната Наверху находится в конце кодовой цепочки. Клиент окажется в ловушке. Возможно, навсегда.
— И чего вы от меня хотите?
— Не теряйте бдительности. Мошенники-программисты — мошенники во всем. Они частенько оставляют ложные скрипты, так сказать, ключи-подсказки. Если вы заметите что-нибудь странное, например, ее изображение, валяющийся поблизости какой-нибудь знак, постарайтесь запомнить, в какой именно комнате он находится. Это поможет нам изолировать повреждение.
— Например, красная кепка…
— Вот именно.
— Или она сама.
Доктор Циснерос покачала головой:
— Это ведь будет только копия. Она умерла. Совершила самоубийство раньше, чем ее снова арестовали.
— Ронда оставила еще одно сообщение у тебя в машине, — сообщила мать, когда я вернулся домой.
— Барбара-Энн, — поправил я.
— Все равно. Она пишет, что принесет твое барахло сюда и оставит его на газоне. Говорит, что Джерри Льюис…
— Джерри Ли, мама.
— Все равно. Ее новый парень, он говорит, ему нужна твоя старая комната. Видимо, они вместе не спят.
— Мама! — воскликнул я.
— Она говорит, что, если ты не приедешь и не заберешь свое барахло, она его выбросит.
— Лучше бы ты не смотрела мои сообщения, — успокаиваясь, заметил я. — Зачем тогда нам два компьютера?
— Ничего не могу поделать. Твой компьютер узнает мой голос.
— Потому что ты специально говоришь, как я.
— Да я особенно-то и не стараюсь. Как у тебя прошел день? Насмотрелся мороженых тюленей?
— Было очень интересно, — привычно солгал я. — Мы действительно охотились на тюленей. На взрослых тюленей, я имею в виду. На старых, у которых уже было потомство, и они все равно уже не приносят пользы стаду.
