– И все же в минуту отчаяния, письмо с просьбой о помощи она направила вам.
– Вот поэтому я так взволнована. Никто меня не может понять. Особенно мужчины. Если Лялька прислала мне такое, по ее меркам унизительное письмо, значит, дела идут очень плохо. Разве может такое понять мужик, хоть бы он был гением сыска.
– Сыск – это прежде всего психология. Расчет и технологии стоят на ступень ниже. Но мы, кажется, приехали. Сейчас проверим еще один немаловажный фактор, которым должен обладать сыщик – чутье!
Машина свернула на проселочную дорогу, проехала через пролесок и остановилась на опушке.
– Моя первая промашка налицо, – заявила Настя.
– О чем это вы?
– Ожидала увидеть дворцы, а здесь лачуги.
– Ничего себе лачуги.
– Нетронутый уголок сталинских дач. По нынешним временам такие не котируются. Двухэтажные срубы, обшитые вагонкой, огромные террасы, лесные участки с гамаками, беседками, вместо кирпичных заборов низкий штакетник, который можно перепрыгнуть. Только бы собак не было.
– А какой дом?
– Их тут не так много. Разберемся. Тут еще с древних времен на калитках висят почтовые ящики.
– Ну что, пойдем? Правда, мне почему-то страшновато.
– Ты, Тая, пока посиди в машине, а я схожу на разведку. Гаражей тут ни у кого нет, так что синюю «вольво» я не прогляжу.
– А вдруг…
– Да тут даже ворон нет. Гробовая тишина. Кругом лес и кустарник.
– Эти дачи напоминают мертвый город из сказки.
– По выходным здесь весело.
– Только ты недолго, пожалуйста. Уже темнеет.
– У меня фонарь есть, а ты можешь включить приемник, но только тихо.
Так незаметно они перешли на «ты». Смешно, когда молодые ровесницы разговаривают на «вы».
Настя взяла с заднего сиденья свою сумочку и вышла из машины.
Оказавшись на тропинке, ведущей вдоль забора, она осмотрелась. Дома стояли в ряд на очень приличном расстоянии друг от друга, участки заполняли высоченные сосны и ели, сквозь которые жилище соседа увидеть непросто. При ближайшем рассмотрении дачи выглядели неплохо, все крашенные, с черепичными крышами и не однотипные. Судя по трубам дома, отапливались печами или каминами, у каждого на территории свой колодец, но никаких излишеств, разве что небольшие баньки для экзотики и множество беседок. Поселок хранил тишину, покой и казался абсолютно безлюдным.
Из леса послышался крик кукушки. Трава под ногами все еще сохраняла первозданную зелень и покрылась капельками росы. К вечеру заметно холодало, напоминая, что осень уже вступила в свои права.
Машину она увидела у третьей калитки за забором. Чутье ее не подвело.
Синяя «вольво» стояла на участке, и номер был тот же, что запомнил портье гостиницы.
Дом стоял в глубине, метрах в двадцати от калитки. Два этажа, веранды по обеим сторонам, солярий и еще чердак с окошком. Не царские палаты, но все же надежная крыша над головой.
На почтовом ящике, поржавевшем от времени, с трудом проглядывала потускневшая, полуободранная надпись: «Вяткин С.В.»
Хозяина машины звали Евдоким Сергеевич. Очевидно, дача досталась ему в наследство от отца. По возрасту совпадает.
Калитка запиралась на примитивную вертушку. Настя просунула руку сквозь штакетник и повернула деревяшку в вертикальное положение. Калитка скрипнула и отворилась.
Настя зашла на участок. Тихо, никаких признаков жизни. Из дома видеть ее не могли, если только не с веранды или крыльца, да и то вряд ли – слишком много деревьев и темнело быстро.
Настя подошла к машине и положила руку на капот. Мотор все еще теплый, а значит, приехали не очень-то давно. Странно другое: почему в доме не зажигают свет? Спят? Вряд ли. Секс в качестве примирения? Возможно. В любом случае они там. Из трубы шел дым.
Настя приблизилась к крыльцу и поднялась по скрипучим ступенькам к двери, обитой кожей.
Сверху, возле ручки имелась задвижка с петлями, она была открыта, а рядом, на перилах, крыльца лежал тяжелый висячий замок с торчащим ключом. Перед дверью – коврик. Она предположила, что ключ от замка хранят под ним. Ключ с налетом ржавчины выглядел одиноко. Если человек беспокоится о своем добре и часто ездит на дачу, то носит ключ на общей связке. Ее при этом смутили решетки на окнах первого этажа. Добро он все же бережет, значит, это запасной ключ, оставленный для третьего лица намеренно.
Настя опустила вниз ручку и дверь приоткрылась. В доме было темно, но свет она включать не решилась, а воспользовалась фонариком.
Плотно прикрыв за собой дверь, она вошла в дом. Внизу находилась большая комната, справа и слева выходы на веранды, прямо еще дверь, а по центру – винтовая лестница, ведущая на второй этаж.
Ей показалось, будто наверху мелькнул какой-то свет. Настю пугала тишина, а не признаки жизни. Она достала из сумочки пистолет и направилась к винтовой лестнице. Ступени скрипели, хоть уши затыкай. Настя ускорила шаг и, уже не пытаясь скрыть своего присутствия, взбежала на второй этаж. Открытая настежь дверь, из которой исходил мерцающий свет, находилась шагах в пяти от нее.
Преодолев короткое расстояние, она бесцеремонно ввалилась в комнату, будто желала застать мужа с любовницей и пристрелить мерзавца.
Мерзавец сидел в кресле, но один. В камине тлел огонь.
Полумрак и тишина.
Человек спал, а она почувствовала себя полной дурой.
Пистолет пришлось убрать.
Настя подошла к креслу и кашлянула, но мужчина не отреагировал. Накрывшись пледом по плечи, он, склонив голову вперед, просто крепко спал.
– Извините за вторжение. Мне надо…
Она нагнулась, взяла его за плечо, плед упал. На белой рубашке у сердца растеклось кровавое пятно. Хозяин был мертв. Настя присела на корточки и взяла его за руку. Она была теплой, а кровь даже не успела подсохнуть.
Рядом на столике лежали бежевая фетровая шляпа и складной зонт.
Внезапно в комнату ворвался сквозняк. Открытая дверь, ведущая на солярий, захлопнулась. Тут же послышался второй стук – из коридора. Похоже, хлопнула входная дверь внизу.
Настя вновь схватилась за пистолет и бросилась вниз. Едва не загремев с лестницы, она все же добежала до выхода, при этом ей пришлось сбросить туфли на каблуках.
Дверь не открылась, а девушка чуть было не сломала себе плечо с наскока.
Все просто, ее заперли! Окна первого этажа на решетках. Обычная ловушка. Настя пулей взлетела на второй этаж и, выскочив на солярий через комнату с трупом, спрыгнула вниз на мягкую землю. Не очень удачно. Ногу все же подвернула, но не сильно. Сейчас не до боли. Настя, как гончий пес, рвалась вперед. Совсем стемнело, ориентиров никаких, луч фонаря зайчиком прыгал по кочкам.
