Стрелки часов перевалили за девять вечера, когда с подшивками было покончено. Я отправился в бар, что напротив редакции, выпил пару рюмок, проглотил сэндвич и поехал домой, где меня ждала унылая холостяцкая постель.
3
Мне так и не удалось выспаться. Мозг все время возвращался к информации, выданной Хэммером. Меня не столько интересовали его деньги – в их существование я не верил, сколько сам факт ограбления.
Около восьми утра, когда сигареты в пачке кончились, я встал, принял душ, выпил кофе, вырядился в строгий костюм и отправился на Мейнерд-плейс, 340. Это оказалось совсем недалеко от Восточного вокзала, дорога заняла минут двадцать. В сером мрачном здании был всего один подъезд. Имя Сары Хэммер в списке жильцов стояло последним. А если учесть, что в доме десять этажей и нет лифта, то стало ясно, что мне предстоит заняться гимнастикой для ног. Добравшись до последнего этажа, я принял окончательное решение бросить курить. С тех пор, как я оставил большой спорт и стал позволять себе земные слабости, мой организм дал трещину. Пришлось некоторое время восстанавливать дыхание, вбирая в легкие ту пыль, которая скопилась на площадке со времен потопа.
Вряд ли эту даму часто посещали. Паутина в углах, пыль на перилах, грязь на ступенях. Хозяйке дома определенно недосуг заниматься уборкой. К обшарпанной двери, единственной на площадке, был приклеен клок оберточной бумаги с надписью, тщательно выведенной красным карандашом: «Не стучите, дверь открыта!».
Надо сказать, меня это удивило: человек, обладающий полутора миллионами, не очень-то беспокоился о своей безопасности. Я представлял себе жилище миссис Хэммер в виде бункера, со стальной дверью. В этом районе и без денег жить нараспашку страшно.
На всякий случай я все же постучал, и только выдержав паузу, толкнул дверь внутрь. Она мерзко заскрипела и открылась, предоставляя мне возможность вступить в темный коридор. Следующая дверь была приоткрыта, я вновь постучал. Ответа не последовало. Под аккомпанимент еще белее отвратного скрипа я позволил себе войти в просторную светлую комнату с огромным окном. Здесь царили чистота и порядок. Слабо потрескивали угли в камине, ритмично цокали напольные часы. В кресле у окна сидел человек. Он мне не был виден, высокая спинка кресла загораживала его полностью. Бросился в глаза лишь черный кружевной манжет на подлокотнике.
Для начала я кашлянул, но поскольку мой призыв не возымел ни малейшего действия, пришлось заговорить:
– Простите… я стучал, но…
Человек не шевелился. В голову полезли страшные мысли. Я прошел вдоль стены и издали заглянул за спинку. Пожилая женщина лет семидесяти, в черном древнем платье, сидела неподвижно и смотрела в окно. Ее темные глаза устремились в неведомую мне точку. Мертвенно бледное, изрешеченное морщинами породистое лицо, напоминало восковую маску, которую пересекала синяя щель рта. Седые волосы покрывала кружевная черная шаль. Во всем облике старухи угадывалась упрямая сила и твердость.
Неожиданно ее веки дрогнули, и гордо посаженная голова повернулась в мою сторону. Я облегченно вздохнул. Ее взгляд впился в меня занозой. Женщина ничуть не испугалась, мое присутствие ее даже не удивило, – будто она ждала меня.
– Вы Ной Ларсен? – тихо спросила хозяйка низким грудным голосом. Я оторопел.
– Да… Ваш сын просил меня зайти к вам. Она взяла с колен газету и взглянула на первую страницу. Я сделал шаг вперед и увидел крупный снимок. Мне и в голову не приходило, что в тюрьме разрешено пользоваться фотоаппаратурой. На фотографии был изображен Хэммер, сидящий на электрическом стуле, а я, только что вошедший в «стакан», стоял с растерянной физиономией дебила. Теперь меня поднимут насмех все, кто меня знает. Ребятам дай только повод, и они сделают из тебя посмешище. Впрочем, я уже сам это сделал.
– В жизни вы выглядите лучше, – сказала женщина, изучая мою физиономию. – Вы поступили правильно, что пришли.
Она кивнула на кушетку, возле которой я стоял. Пришлось сесть.
– Не знаю, почему Вик выбрал вас! Парень вы красивый, представительный и, вероятно, удачливый, а дело, которым предстоит заняться – грязное!
Такое начало меня немного смутило.
– Хочу сказать сразу – я не в курсе событий. Мое знакомство с вашим сыном длилось минуту.
– За минуту можно узнать столько, что придется жалеть об этом всю жизнь, Ной. Я могу вас так называть?
– Конечно, миссис Хэммер.
– Друзья называют меня мамашей Бигнер. Надеюсь, мы станем друзьями. Вик неплохо разбирался в людях – если его выбор пал на вас, то и я обязана вам доверять.
– У вашего сына был слишком скудный выбор. Вы уверены в том, что он хорошо разбирался в людях? Насколько я понял, ошибка именно такого рода привела его к гибели.
// ??? Здесь пропущена одна страница //
– В тот момент она этого не знала, Вся добыча находилась в тайнике Вика. Как только Корина узнала, где находятся деньги, она тут же решила избавиться от партнеров и захватить весь куш себе. Ее план оказался настолько прост, что не мог вызвать подозрения у приятелей. Она рассчитывала на внезапность. Тут важно не дать противнику одуматься, бить без передышки, пока тот не свалится с ног. Так оно и вышло. Корина приехала в отель «Бертрам», где жил Кубрик. Пат спал, она застрелила его в постели, после чего сняла с револьвера глушитель, стерла свои отпечатки и бросила оружие на стол. Для эффекта ей пришлось пожертвовать платьем и порвать его на себе. Затем эта гадина позвонила Вику и вызвала его в отель. Там он застал плачущую, растерзанную женщину. Она призналась, что застрелила Кубрика, обороняясь, он пытался ее изнасиловать. Вик был ошеломлен этим сообщением. Он привык ей верить. Корина и вправду нравилась Пату. «Жди меня здесь, – сказала она. – Я пригоню фургон к служебному входу и ночью вытащим тело!». Вик кипел от злости. Его лучший друг предал его!
Баба все просчитала до мелочей. Она прекрасно знала характер своего любовника, знала все его слабости. Накинув плащ, женщина ушла, бросив в камин пластиковую коробочку. Тогда Вик не придал этой мелочи никакого значения. Он уничтожил все, что могло ищеек навести на след убийцы. Револьвер Вик спрятал в свой карман. Его можно понять, парень не ждал подвоха. Пластик тем временем расплавился. В той коробочке лежал револьверный патрон. Как только огонь нагрел его, он разорвался. В номере раздался выстрел, который услышали соседи по коридору. Они тут же вызвали полицию. Копы не заставили себя ждать, Вика тут же схватили. У задержанного был обнаружен пистолет, из которого убит человек, занимавший 656-й номер, Единственные отпечатки на оружии принадлежали Вику. Мой сын не мог прийти в себя от неожиданности. Тогда ему и в голову не пришло, что весь спектакль подстроен Кориной. Пытаясь спасти это чудовище, он взял вину на себя. Он испугался, что полиция сможет на нее выйти, а в том, что убийство не его рук дело, быстро докажут. Но он ошибся. Следствие длилось меньше месяца, небывало короткий срок для расследования тяжкого преступления, Полиция никогда не вникает в суть, если есть козел отпущения. Таковы правила игры. Сын слишком поздно понял это.
