— Я знаю, но замысел кресла принадлежит вам. Мне так говорили.
Он стал догадываться, что ее благодарность неподдельна, и это побудило его пуститься в дальнейшие объяснения.
— Дуб для него спилили уже давно на участке леса в Уорфедейле, который почти граничит с городком, в котором я родился.
— Как он называется?
— Отли. Он совсем небольшой, но там кипит жизнь. Большинство людей из близлежащих деревень и ферм едут туда на рынок.
— Я слышала об Отли, хотя никогда там не бывала. Но ведь до приезда в Ностелл я никогда не бывала в Йоркшире.
— Это самое красивое графство во всем королевстве. — Он не упомянул, что никогда не покидал его. — Мои предки жили здесь поколениями. Откровенно говоря, мы, Чиппендейлы, всегда в той или иной мере занимались древесиной. Изготовляли колеса, как мой дедушка, плотничали, как мой отец, рубили лес, строили, работали отделочниками, были отличными столярами, если перечислить лишь некоторые из выбранных ими профессий.
— Разве не было ни одного исключения?
— Единственным исключением, насколько я знаю, был один мой дядя, работавший учителем латинской грамматики в школе Отли. — В его глазах загорелись веселые огоньки. — Но даже он не совсем расстался с деревом. Дядя Джозеф точно знал, как пускать в ход березовые розги. Когда я во время учебы в школе имел несчастье стать учеником в его классе, он делал это довольно часто.
Ей было неприятно думать, что кого-то могли пороть. Однажды она видела, как провинившуюся женщину раздели до пояса и били, пока та была привязана к телеге, которую лошадь тащила по улице. Женщина отчаянно кричала, но к ее мольбам никто не прислушивался.
— Мистер Чиппендейл, я уверена, что вы не заслужили наказания березовыми розгами.
Он энергично покачал головой, отмахиваясь от ее благожелательного предположения.
— Уверяю вас, мадам, я это заслужил. У вас нет братьев? Нет? Ну, тогда понятно, что вы не знаете, на какие проделки способны мальчишки. Мой дядя относился ко мне суровее, чем к другим, чтобы его не заподозрили в покровительстве, а я был самым непослушным именно из-за родственных уз с ним.
Его непокорность объяснялась и другими причинами трогательного и мучительного характера, но он не собирался распространяться о тех годах своей жизни. Томас легко поднялся с колена, встал во весь рост рядом с креслом и отступил на шаг.
— Вы уже давно в Ностелле? — поинтересовалась она.
— Мои семь лет ученичества близятся к концу. Когда они закончатся, я смогу работать столяром-краснодеревщиком.
Он посмотрел в сторону окна, словно вглядываясь в свои новые горизонты.
— Это великолепное кресло говорит о вашем высоком мастерстве. — Она не видела смысла скупиться на похвалу, если ее заслуживали. — Думаю, вы скоро займетесь изготовлением мебели для нового дома.
Его взгляд остановился на ней. Она была в восторге от него. Женщины так легко выдают себя подернутыми влагой глазами, хотя в ее поведении не чувствовалось никакого кокетства. Ее необычайно голубые глаза выражали восторг, связанный в равной мере с его талантами мастера и привлекательной внешностью, что для него не было тайной. Если бы она была здоровой, его мучил бы соблазн испытать свое счастье. Никто, кроме него, так быстро не цеплялся за вдруг представившийся удобный случай. Что же до Изабеллы Вудли, то к ее болезненному состоянию можно было относиться лишь с состраданием. Как ни странно, он испытывал забавное сожаление оттого, что никогда не узнает ее лучше, чем сейчас.
— Госпожа, надеюсь, что вскоре я покину эти места. Пока что я сам строю свои планы на будущее.
Томас дал ей вежливый отпор. Он заметил, как она сомкнула ресницы, чтобы скрыть свою реакцию на его слова. Она тихо произнесла:
— Мистер Чиппендейл, я отрываю вас от работы. До свидания.
Он взял шляпу, поклонился и ушел. Изабелла подняла глаза и увидела, что он уходит столь же уверенно, как и пришел. Ее обидело не его нежелание обсуждать свое будущее, а жалость, которую она заметила в его взгляде. Однако разве она могла ожидать иного, день за днем беспомощно сидя в кресле; от бодрости духа и очаровательной внешности, привлекавших когда-то взоры посторонних людей, уже не осталось и следа. Можно было возразить, что ей не стоит обращать внимание на то, как к ней относится простой рабочий. Она знала, что мать первой осудила бы ее, однако от отца, всю свою политическую карьеру стремившегося сделать лучше участь простых людей, она научилась уважать всех, кто трудится честно, каково бы ни было их положение в обществе.
Изабелла с тоской посмотрела в сторону ближайшего окна. Оттуда, наверное, можно увидеть Томаса еще раз, когда он выйдет из дома. С огромным усилием, опершись на исхудалые руки, она приподнялась и вышла из кресла. От слабости у нее закружилась голова. Спотыкаясь, она подошла к окну, вцепилась в занавески, ища опоры, и выглянула на улицу. Вот он! Она почувствовала, как сердце подпрыгнуло от радости. Он быстро шел по тропинке и, наверно, скоро исчезнет из вида. Изабелла успела как раз вовремя. Когда казалось, что Томас вот-вот скроется, он остановился и, оглянувшись, из-под черной шляпы посмотрел в сторону окон библиотеки. Она затаила дыхание и отошла в сторону, хотя и была уверена, что он не видит ее с такого расстояния. Спустя мгновение он исчез из вида.
Изабелла медленно прислонилась к стене рядом с занавеской. Должно быть, он вспомнил ее, раз бросил на дом последний взгляд. Если бы ей захотелось, она в любое время
смогла бы вызвать его под тем предлогом, что креслу требуются переделки. Но даже если она не опасалась, что он разгадает ее хитрость, ей было бы трудно снова вынести его полный жалости взгляд.
Ей обязательно следует выздороветь и сбросить с себя эту беспомощность. Он увидит ее снова, только когда она сможет шагать пружинистой походкой.
Изабелла вздрогнула, поняв, что поднялась с кресла и подошла к окну без чувства страха или предосторожности впервые с тех пор, как ее вынесли из кареты после приезда в Йоркшир. Кресло, ставшее надежным прибежищем, потеряло свою власть над ней.
Однако эту власть сменили чары совсем другого рода, только более сильные.
Глава 2
Томас видел Изабеллу еще два раза, хотя они и не встречались. Но она так и не догадалась о его присутствии. Первый раз случился вскоре после того, как она послала за ним. Он снова пришел в дом, помогая товарищу по ремеслу принести из мастерской в верхний салон только что отремонтированный стол. Оба выходили через галерею, когда Томас заметил Изабеллу в нижнем холле. Раньше там был неф средневекового монастыря, по обе его стороны все еще стояли колонны из камня, как раз за них держалась Изабелла, ища опоры. Она перебиралась от одной колонны к другой, изо всех сил стараясь пересечь холл без посторонней помощи. Томас догадался, что она вряд ли обрадовалась бы, если бы ее увидели в столь беспомощном состоянии, и из уважения к ней не остановился, а торопливо спустился по лестнице вслед за своим товарищем. Но он заметил ее храброе поведение и пожелал ей самого лучшего.
