Впрочем, Оля с некоторых пор могла не особенно опасаться зайти в любой, самый неприятный и криминальный квартал — и выйти оттуда целой и невредимой. И вовсе не потому, что она знала приемы восточных единоборств или была чемпионкой в женском боксе. В этом плане она ничем не отличалась от прочих девушек. Просто гопники, случись им оказаться рядом, миновали бы ее, не обратив никакого внимания.
Но сейчас был день, и опасаться гопоты не было особой надобности.
Сказать по правде, если бы год назад кто-то намекнул бы Оле, где она будет работать и (что в ту пору для нее было бы особенно важно) сколько она будет получать, то девушка, наверное, решила бы — над ней издеваются утонченно-садистским способом. Она же, в конце концов, не какая-нибудь любовница олигарха! У нее и самого обыкновенного парня нет, между прочим! Да и родителей нет, зато есть непутевая младшая сестра.
А если бы самозваный пророк начал распространяться о нынешнем характере ее работы, то вполне рисковал бы схлопотать по шее. Просто потому, что такого не может быть. Не бывает это так!
Но (к счастью для всех и всяческих гадалок) никто и ничего ей пророчить не стал. Просто прошлым летом судьба начала распоряжаться девушкой, не то что не спросив ее разрешения, но даже не поставив в известность! Как говорит ее нынешний начальник, слегка перефразировав древних, «знающего судьба ведет, незнающего — тащит». Вот ее и потащило.
Началось все вполне нормально — со дня рождения у подруги. А потом события начали закручиваться, пока Оля не осознала, что она — сотрудник мало кому известной организации под многообещающим названием Отряд «Смерть бесам!» (как правило, его сокращали до загадочного О.С.В.). С окладом, о котором невозможно и мечтать, с разрешением всех проблем, с новыми друзьями. Ну, вот разве что парня у нее по-прежнему не было — да это небольшая беда, если беда вообще. В конце концов, ее работа — пока что лишь отчасти работа, все больше напоминает учебу в универе, когда завтра-послезавтра ожидается сессия — и так что ни день. К примеру, надо учить шесть иностранных языков (правда, по замечательной методике). Какие уж тут романы!
Но как раз сегодня у нее был выходной. А завтра — день рождения у подруги из питерского Отряда. И было бы неплохо позаботиться о подарке.
Какой именно подарок устроил бы Настю, Оля пока что не представляла. Она шла наобум — авось, что-нибудь уникальное да найдем.
Девушка глубоко задумалась, что бы такое все-таки купить, когда кто-то ее окликнул:
— Привет!
Оля подняла голову. Перед ней около серой арки, ведущей к тому самому рок-магазину, стояла какая-то совершенно незнакомая рыжеволосая девица года на три помладше ее самой. Одета она была не по сезону — в какой-то плащ, который (давным-давно и не в здешней галактике) был когда-то черным, а сейчас превратился в серо-коричневый. Да и сама девица, чье лицо во множестве украшали веснушки, опрятностью отнюдь не отличалась.
— Слушай, у тебя рубля два есть? — просительно протянула девица. — А то на жетон не хватает…
По ее лицу было понятно, что жетон метро будет, скорее всего, сэкономлен, а вот деньги пойдут на еду.
Мелочи в карманах у Оли не оказалось. С другой стороны, почему-то ей захотелось помочь этой… скажем так — просительнице. Конечно, в свое время девушке не случалось вот так стоять на тусовке и выпрашивать деньги (на англо-нижегородском жаргоне это называется «аскАть деньги»), А вот недоедать доводилось.
А посему пришлось достать мятую десятку и протянуть рыжеволосой. Та победно улыбнулась, а потом слегка заискивающим тоном сказала:
— А я тебя, кажется, помню!
Вот сие было странным. Конечно, у Оли водились друзья из «неформалов», но не из таких же! К тому же, она совершенно не помнила эту любительницу мелких монет.
— Ну, прошлой осенью. В «Морийском Гоблине» — там еще народа столько было! А ты с какой-то подругой сидела в углу, вы там гоготали, как по укурке…
Понятно!
Ольга внимательно посмотрела на собеседницу. Значит, их заметили и запомнили. Вот оно как! А какие детали мы еще запомнили?
— А-а, — пожав плечами, протянула Оля, напустив на себя лениво-равнодушный вид, свойственный почти всем «неформальным» девицам. — Там же народу много было.
— Ага, а потом такое началось! — хмыкнула девица. — Пиво там такое «веселое» было, что ли?!
— Наверно. С коноплей! — поддакнула ей Оля. — А еще — «крюгеровка».
— Я не помню, как вообще до вписки дошла, — подтвердила рыжая.
Девушка внутренне облегченно вздохнула. Не помнит — и хорошо. Ни к чему ей помнить то, что НА САМОМ ДЕЛЕ случилось в прошлом году в клубе «Морийский Гоблин». А то что ее саму запомнили в лицо — ладно, по крайней мере, не в том качестве, в котором она там находилась.
Это хорошо, что рыжеволосая не помнила, что творилось в тот момент в клубе под вывеской с гоблином. Например, того, как почти все посетители (за малыми исключениями вроде Оли и Насти) слились сознанием с тем, кто человеком, по правде сказать, и не был. Кое-кого после контакта с этим существом (внешне ничем от обычной земной двуногой фауны оно не отличалось) пришлось довольно основательно лечить. Так что рыженькой еще очень повезло.
Не помнила она и другого — как именно это существо «брали». Того, что в одном из самых неформальных клубов прозвучали выстрелы, рыжеволосая девица в грязном плаще тоже, кажется, не подозревала.
— Вот, а сейчас так вышло — денег нет, сплошная жопа, — доверительно болтала рыжая. Оле приходилось все это выслушивать: и о вписке — то есть, о месте, где рыжеволосая изволит жить, и о том, что какая-то Эрис (а в таких тусовках это имя распространено не меньше, чем среди обыкновенных девушек — Наташа или Лена) заработала кучу денег, а работа у нее не пыльная — что– то там рисовать по трафарету, а вот ей приходится на жетоны деньги стрелять, и вообще жизнь тяжелая пошла — кризис.
Зато Оля убедилась лишний раз — о реальных событиях девица не подозревает. Что ж, устроить небольшое промывание мозгов с амнезией может уже и она сама — а в достопамятном клубе в тот недоброй памяти день работали отличные специалисты.
Девица в заляпанном плаще могла бы болтать бесконечно — но и она была кое в чем опытным специалистом. В отдалении показалась какая-то счастливая парочка хипповского вида, и рыжеволосая, оборвав свои речи про стерву Эрис и даже не попрощавшись с Олей, опрометью кинулась к ним — наверняка просекла, что некоторые, пусть небольшие деньги у парня с девушкой имеются, а уж в мелочи «на жетон» они не откажут.
А Оля шагнула под арку во двор, который чем-то неуловимо напоминал плащ рыжеволосый. Должно быть, чистотой.
Сколько помнила Оля этот двор, в нем всегда были лужи — даже в самую засушливую погоду, даже тогда, когда дождя не случалось месяц. Не двор, а находка для бродячих кошек и собак. К тому же, справа располагалась помойка, так что бесхозные животные явно не умирали от голода.
