Чтобы разыскать поместье Торна, Диана наняла в городе экипаж. Так они оказались у роскошной виллы, расположенной на восточной оконечности острова. Лакей на вилле предположил, что хозяина, должно быть, можно найти в бухте под обрывом позади виллы. Поэтому Диана оставила Эми выпить чаю и освежиться, а сама отправилась на поиски.
До того как увидеть плывущего мужчину, Диана, сосредоточенно глядя под ноги, пробиралась по скалам. И была застигнута врасплох, обнаружив Торна обнаженным.
Вне всякого сомнения, от виконта можно было бы ожидать чего-нибудь скандального в этаком роде. Об этом титулованном очаровательно порочном господине Диана слышала от своего кузена Натаниеля и много читала в бульварных листках. Во всех заметках Торн представлялся как необузданный, безрассудный и абсолютно неуправляемый повеса.
Неудивительно, что его считали очень завидным женихом. У него был титул виконта в дополнение к наследуемому герцогству. О будущем Торна говорили, что оно прочно, даже если бы вдруг ему почему-то не удалось унаследовать громадное состояние отца.
Теперь, увидев виконта, Диана стала лучше понимать, отчего считали его дьяволом женщины. В его красоте было что-то греховное. Кстати, ей один раз уже довелось влюбиться в прекрасное лицо, совершив чудовищную ошибку, которая полностью разрушила ее положение в обществе.
«Выкинь его из головы. Неужто ты позволишь его внешности сбить тебя с толку», – одернула себя Диана.
Пытаясь взять себя в руки, она оставалась в тени скалы и продолжала свой внутренний спор: уйти или дать знать Торну о своем присутствии.
Ей нужно было поговорить с ним наедине, и из-за того, что ему выпала участь стать опекуном Эми – младшей сестры Натаниеля, чем скорее, тем лучше. В свои девятнадцать Эми получила наследство, а раз так – превратилась в мишень для многочисленных охотников за приданым и откровенных совратителей.
Завещание Натаниеля не удивило Диану, поскольку Торн был его давним другом, а женщинам редко передается право опекунства. Кроме того, в глазах общества ее статус одинокой женщины плюс скандальное прошлое исключали саму возможность руководить своей молоденькой легкомысленной кузиной.
Однако такой человек, как Торн, тоже с трудом подходил для роли опекуна, пусть даже он и обещал Натаниелю позаботиться о его сестре.
Диана очень пеклась о младшей кузине – избалованной, но в глубине души чудесной девочке. После смерти своего дяди несколько лет назад именно она растила ее, хотя официальным опекуном считался кузен Натаниель. Ответственность, которую испытывала Диана, в большей мере основывалась на привязанности, чем на моральном долге или кровных узах. Она нежно любила Эми как сестру или даже как дочь. И вот теперь она осталась единственной родственницей Эми, а Эми – единственной у нее.
После потрясшей их смерти Натаниеля весь минувший год они уединенно прожили в деревне, сохраняя траур. Такая тихая жизнь сделала Эми исключительно восприимчивой к мужскому вниманию, и сейчас она воображала, что влюблена в красавца – охотника за приданым, который преследовал ее весь рождественский сезон.
Диана твердо решила не допустить, чтобы кузина сделала такую же гибельную ошибку, которую в свое время совершила сама. Нужно уберечь Эми от боли. И если для этого потребуется заключить дьявольскую сделку с лордом Торном, Диана пойдет на нее.
Она поклялась себе, что перестанет прятаться от людей. Никогда больше не станет таиться из-за своего сомнительного прошлого. Никогда больше не будет покорно мириться с общественным остракизмом.
Она начала совершенно новую, независимую жизнь, напомнила себе Диана. И в самом деле, это ведь ее первое испытание настоящей свободой, которая у нее появилась.
Никогда раньше ей не доводилось бывать на таком восхитительном острове, как Кирена. Золотые потоки солнечного света, свежий соленый морской бриз, волшебные виды – все было совершенно неизведанным. Увы, до этого раза Диана не была на море. Семи лет от роду осиротев, она большую часть жизни провела в деревенском поместье своего дяди в Дербишире.
Диана расправила плечи. Впредь никакому мужчине, безнравственному или нравственному, красивому или некрасивому, голому или одетому, она не позволит загнать себя в скорлупу.
Воззвав к собственной храбрости, Диана набрала в грудь побольше воздуха, приподняла муслиновые юбки, чтобы те не волочились по песку, и сделала шаг вперед, выходя в сияние солнечного света.
Он знал, что за ним наблюдают.
Шестое чувство предупредило об опасности. Украдкой Торн глянул на стопку одежды, убедившись, что кинжал, который обычно был при нем, и сейчас под рукой.
Специально не открывая глаз, он лениво потянулся и перекатился на спину, чтобы мельком оценить незваного гостя, который двигался в его сторону.
Соглядатай был одет в юбки.
Какого черта нужно женщине здесь, в его личной бухте? Вдобавок леди, если судить по ее пышному наряду.
Раздражение было первой непроизвольной реакцией Торна. В последний раз благовоспитанная барышня, которая застала его в чем мать родила, попыталась уловить его в брачные сети. Именно этот прискорбный случай заставил его скрыться на Кирене на два последних месяца. Минувшим январем еще в Англии после вечеринки в загородном доме, пока он сладко почивал, одна расчетливая претендентка проскользнула к нему в спальню, где ее голой вместе с ним застукала алчная мамаша.
Разыгрывая потрясение, мамочка тут же нажаловалась его герцогствующему отцу и стала уверять, что Торн обязан жениться на девице. Герцог Редклифф посчитал, что тому нужно поступить благородно и согласиться со своей участью. Но не чувствуя вины за соблазнение маленькой бесстыдницы, Торн отказался от бесчестного сватовства. И как только завершил последнее задание тайного Общества хранителей меча, членом которого был вот уже несколько лет, отплыл на Кирену подальше от потворства и науськивания отца.
Испытывая приступ острой подозрительности, Торн из-под прикрытых век смотрел на нарушительницу уединения. Она остановилась невдалеке как раз в тот момент, когда он перевернулся, и уставилась на него, словно бы восхищаясь.
Если она одна из этих проклятых охотниц за мужьями, он ее выпроводит. Если нет…
Он оценил ее красоту: изящные черты лица, безупречную кожу, изысканные линии тела. Платье с высокой талией из темно-синего муслина выгодно подчеркивало стройную фигуру и мягкие очертания высокой груди.
Однако она была старовата для обычной претендентки из тех, что донимали его, – лет двадцати пяти. Густые темные волосы были собраны в простой пучок, отметил Торн, а в темных глазах светилось восхищение и любопытство.
Медленно он приоткрыл глаза и встретился с ней взглядом.
Встреча взглядов отдалась моментально вспыхнувшим жаром, безотчетной телесной реакцией, которая обрушилась на него, как сладостный, если не незваный, удар.
