— Не смотри ей в глаза, — выругался он. — Ты уже должен был это запомнить.
Брови Шиа поднялись. Она снова мягко рассмеялась, приглашая Смита присоединиться к ней.
— Мне иногда требуется переливание. Это обычное дело. Вы никогда не слышали о гемофилии? Господа, вы впустую тратите мое время. — Ее голос еще понизился, в нем прозвучало мягкое соблазнение музыкальных нот. — Вам следует уйти.
Смит почесал свою голову.
— Возможно, мы ошиблись. Посмотрите на нее. Она доктор. И не такая как другие. Они высокие, сильные, с темными волосами. Она маленькая, хрупкая, рыжая. И выходит на солнечный свет.
— Заткнись, — скомандовал Уоллас. — Она одна из них. Мы должны были заткнуть ей рот. Она подчиняет тебя своим голосом. — Его глаза скользили по ней, заставляя ее содрогаться. — Она будет говорить, — зло усмехнулся он. — Теперь я испугал вас. Самое время. Вы будете сотрудничать, О'Халлорэн, под принуждением или добровольно. Лично, я предпочитаю трудный путь.
— Я могла бы поспорить на это. Только, что вы хотите от меня?
— Доказательство, что вы вампир, — прошипел Уоллас.
— Вы, должно быть, шутите. Вампиры не существуют. Их не существует, — она подначивала, нуждаясь в информации, и была согласна получить ее из любого источника, даже если это означало понукать мужчин, столь же больных, как эти двое.
— Нет? Я встретил нескольких. — Уоллас снова зло усмехнулся. — Возможно ваши друзья — один или двое. — Он бросил несколько фотографий на стол, его глаза, смеясь, смотрели на них. Его волнение было ощутимо.
Сохраняя спокойствие, Шиа подняла фотографии. Ее живот скрутило, подступила желчь, но ее обучение не подвело. Фотографии были пронумерованы, их было всего восемь. Каждая из жертв была ослеплена, у всех завязаны рты, все закованы, все на различных стадиях мучения. Дон Уоллас был мясником. Она коснулась кончиком пальца помеченного номером два, испытывая внезапный, неожиданный порыв. Мальчик, не старше восемнадцати.
Быстро, прежде чем могли политься слезы, она просмотрела остальные фотографии. Номером семь был человек с гривой черных, как уголь, волос — человек, часто посещающий ее мечты! Не было никакого сомнения в этом. Никакой ошибки. Она знала каждую черточку и изгиб его лица — хорошо очерченный рот, темные, выразительные глаза, длинные волосы. Нахлынула боль. На мгновение она почувствовала его боль, острую муку ума и тела, вытесняющую все нормальные мысли, пока не остались только боль, ненависть и голод. Она слегка, почти любовно провела подушечкой своего большого пальца по замученному лицу. Нежность. Боль и ненависть становились только более сильными. Голод стал всеобъемлющим. Эмоции были настолько сильны, настолько чужды ее природе, что у нее появилось странное чувство, что что-то или кто-то разделяли ее ум. Шиа, дезориентированная на мгновение, положила фотографии на стол.
— Это были вы — двое в Европе, кто несколько лет назад совершили убийства «вампиров»? Вы убили всех этих невинных людей, — Шиа произнесла обвинения спокойно.
Дон Уоллас не отрицал этого.
— И теперь у меня есть вы.
— Если вампиры — такие сильные существа, как вам удалось убить столь многих из них? — Ее голос сочился сарказмом…
— Их мужчины очень жадны, — резко рассмеялся Уоллас. — Они не любят друг друга. Они нуждаются в женщинах, и им не нравится делиться. И убивают друг друга, отдавая кого-то в наши руки. Однако, они сильны. Независимо от того, как страдают, они никогда не говорят. Некоторые до такой степени прекрасны, что могут загипнотизировать лишь голосами. Но вы будете говорить, доктор. У меня будет все время мира с вами. Вы знали, что когда вампир страдает, он потеет кровью?
— Конечно, я знала бы это, если бы была вампиром. Я никогда в своей жизни не потела кровью. Посмотрите, выступила ли у меня кровь прямо сейчас. Вампиры преследуют не только людей, но также и друг друга. Мужчины предают друг друга вам — человеческим мясникам, потому что они нуждаются в женщинах. Я думала, что они могут только кусать женщин и превращать их в вампиров. — Она саркастически загибала палец на каждый пункт. — Вы хотите, чтобы я считала, что являюсь одной из этих несуществующих созданий, настолько сильных, что один только мой голос может поработить этого сильного человека. — Преднамеренно она указала на Джеффа Смита, нежно улыбаясь ему. — Господа, я доктор. Каждый день спасаю жизни. Я сплю в кровати, не в гробу. У меня нет никакой силы, и я никогда не пила чью-либо кровь в своей жизни. — Она поглядела на Дона Уолласа. — Вы, однако, по общему признанию замучили и искалечили мужчин, даже убили их. И, очевидно, вы получаете большое удовольствие от этого. Я не думаю, что вы двое являетесь полицейскими или служащими любого законопослушного агентства. Я думаю, что вы монстры. — Она перевела свои изумрудные глаза на Джеффа Смита, ее голос, низкий, обольстительный. — Вы действительно думаете, что я опасна для вас?
Он, казалось, подался вперед под влиянием ее пристального взгляда. Джефф никогда не хотел никакую женщину больше, чем ее. Он моргнул, откашлялся и посмотрел долгим, вопрошающим взглядом на Уолласа. Смит никогда не замечал такой жадный, холодный взгляд на лице своего партнера прежде.
— Нет, конечно, вы не опасны для меня или кого-либо еще.
— Черт побери, Джефф, давай заберем ее и уберемся отсюда — выругался Уоллас, желание преподать ей, кто тут главный, буквально сжигало его.
Изумрудные глаза, смотревшие на Смита, взяли на прицел его загипнотизированный пристальный взгляд. Она могла чувствовать его желание и подпитывала его, подпитывала фантазии своим одобрением его внимания. Она узнала еще в очень молодом возрасте, что может войти в умы людей, управлять их мыслями. Первоначально это напугало ее, иметь такую власть, но умение оказалось полезным инструментом в определенных случаях и пригодилось теперь, когда ей угрожали.
— Дон, почему они просто не изменяют человеческих женщин? Это имело бы смысл. И почему вампир помогает нам? Мы уехали из области в большой спешке, и ты никогда не говорил мне, что пошло не так, как надо, — подозрительно поинтересовался Смит.
— Вы пытаетесь сказать, что один из этих вампиров мужского пола фактически помог вам в вашей кампании убивать других, и это причина вашего успеха? — спросила Шиа, небольшая насмешка, смешанная с недоверием, проскользнула в ее голосе.
— Он был отвратителен, мстителен. И ненавидел юношу, но особенно презирал вот этого. — Смит указал на фотографию человека с длинными темными волосами. — Он хотел истерзать, сжечь, чтобы чувствовать его мучения.
— Заткнись, — приказал Уоллас. — Давайте закончим это. Общество обещало сто тысяч долларов за нее. Они хотят изучить ее.
Шиа мягко засмеялась.
— Если бы я действительно была одним из ваших мифических вампиров, то я должна стоить намного больше, чем то, сколько заплатил ваш комитет. Я думаю, ваш партнер скрывает это от вас, мистер Смит.
Правда читалась на лице Уолласа очень легко. Когда Смит повернулся, чтобы выяснить все, Шиа начала двигаться. Она выпрыгнула из окна, приземлилась на ноги, как кошка, и побежала, спасая свою жизнь. У нее не было никаких личных вещей, за которые она беспокоилась, никаких любимых сувениров. Шиа сожалела только об одном — о потере своих книг.
