Помрачневшая Шарлотта подалась назад. Незнакомым людям не полагается вести такие разговоры! Не положено задавать друг другу каверзные вопросы. Не положено сообщать друг другу сокровенные подробности своей жизни, едва познакомившись. Не положено разговаривать с незнакомым человеком так пылко! Ведь даже с теми, кого хорошо знаешь, не положено разговаривать пылко! Это… это дурной тон.
Шарлотта была шокирована. Она оказалась права, мысленно назвав этих молодых людей дикарями. Они вошли к ней в дом и нарушили правила, по которым живут она и ее семья.
И конечно, следующие слова Кейт подтвердили предположение Шарлотты.
— Как умер мой отец, мистер Макнилл? Что именно произошло? Нам никто ничего не рассказал. — Эти слова, произнесенные шепотом, вырвались из глубины души отчаявшейся молодой женщины.
На подбородке Кристиана Макнилла задергался какой-то мускул — на его тяжелом, квадратном, чисто выбритом подбородке. Кожа его, потемневшая от загара, не была бледной, холеной кожей джентльмена. В уголках его зеленых глаз собрались мелкие морщинки, что придало ему злобный вид. Не пора ли Шарлотте как-то вмешаться?
С кошачьей грацией он поднялся с колен и, сложив руки за спиной, беспокойно заходил по комнате. Потом остановился и устремил взгляд на пустую стену.
— Лорда Нэша там не было. Это ошибка. Наши имена случайно назвал какой-то пьяный офицер, которому даже не полагалось знать о нашем существовании. Когда ваш отец услышал, что нас задержали и держат в заключении, он настоял, чтобы в обмен на нашу свободу арестовали его.
— Нам сказали, что отец погиб при попытке освободить вас, — сказала Кейт.
— Миссис Блэкберн, из французской темницы никого нельзя освободить. Нужно заключить сделку, пообещать деньги, или, если у человека нет наличных, он предлагает обмен. Ваш отец предложил себя вместо нас. Поскольку он представлял собой гораздо большую ценность, чем трое грязных парней, французский полковник, державший нас в тюрьме, воспользовался подвернувшейся возможностью, наверняка решив сделать себе имя. Во время переговоров он предложил вашему отцу войти в крепость, где мы сидели. Лорд Нэш согласился, но только при условии, что сначала освободят нас. Французский полковник пришел в ярость, но ваш отец не дал себя принудить силой. Он ждал перед воротами, пока нас… не выпустили. Только тогда он пересек мост.
Эта запинка выдала Макнилла. Каким бы путем ни получили узники свободу, их явно не просто «выпустили». Он посмотрел на Кейт, которая сидела, отвернувшись от него.
— Предполагалось, что он вернется через пару дней, самое большее — через неделю, как только достанут выкуп. Предполагалось, что у него дипломатическая неприкосновенность. Через несколько часов ворота снова распахнулись, и появился всадник, к седлу которого была привязана коробка. — Он на мгновение закрыл глаза, словно пытался отогнать от себя какое-то воспоминание. — В коробке лежала нота, в которой сообщалось, что ваш отец мертв и что отныне со всеми британскими шпионами будут поступать точно так же. Он умер вместо нас. Ваш отец не был шпионом, миссис Блэкберн.
Она подняла голову:
— Но вы-то были, вы и остальные.
— Мы знали, чем рискуем, — возразил он. — Мы готовы были понести наказание. Но я не ожидал, что кто-то другой погибнет вместо меня. Теперь я должен как-то жить с этим, вот почему мы здесь.
— Понятно. — Она устремила горестный взгляд на какую-то точку в пространстве, видимую только ей. — А вы все еще… шпионы?
— Я — тот, кого вы видите перед собой. Человек без профессии, без дома и без семьи.
— Вряд ли в таком положении можно предлагать кому-то помощь, — сказала Кейт довольно мягко.
Улыбка мелькнула на его жестких губах.
— У нас почти ничего нет, но все же есть кое-какие таланты. И решимость. — Улыбка исчезла. — Этим я обладаю в избытке, мэм.
— Понятно.
— Неужели? — спросил он, неожиданно разъярившись. — Вам это понятно?
— Да, разумеется, — ответила Кейт, но слова ее прозвучали рассеянно. — Вы намеревались стать героями. Все молодые люди жаждут стать героями, не так ли? Это очень даже понятно. Только вот мой отец превзошел вас в этом, да? А он не имел на это никакого права. — Голос у Кейт стал низким и хриплым от волнения. — Он не имел права рисковать собой. Ведь он не мог не знать, что его смерть будет означать для нас…
«Бедность». Шарлотта Мысленно договорила за сестру, которая не произнесла этого слова, но оно повисло в воздухе, как если бы она выкрикнула его. Кейт никогда не кричала. Она никогда не делала чего-либо непозволительного или неподобающего, и теперь Шарлотта отчетливо увидела свою сестру со всей ее болью, сомнениями и негодованием.
Ей это страшно не понравилось. Ее это испугало, а мир и без того уже был ужасен — слишком многое изменилось в нем! Она не могла расстаться с тем представлением о Кейт, с которым жила до этого.
— Не могу обещать, мистер Макнилл, что воспользуюсь вашим предложением, как бы благородно оно ни выглядело. — Кейт глубоко вздохнула. — В моей жизни героев было больше чем достаточно, — прошептала она. — Я с ними покончила. Найдите кого-то другого, кто извлечет пользу из вашего жеста.
— Вы неверно поняли, если считаете наше предложение благородным или галантным.
— Нет, я все поняла. Я поняла, что вы чувствуете себя обязанными отплатить нам. Это не так. Вы обязаны моему отцу..
Он покачал головой, и свет упал на его блестящие волосы и лицо, четкими тенями подчеркнув жесткие черты.
— Вы просите у меня, миссис Блэкберн, взвалить себе на плечи невыносимое бремя, бремя, от которого мы не сможем избавиться до тех пор, пока что-нибудь не сделаем. Я что-нибудь не сделаю. Как видите, миссис Блэкберн, в этом мире у меня не осталось ничего… кроме чести. Я должен заплатить свои долги и отомстить за свои потери. Так что я буду ждать, сколько бы ни потребовалось. — И, не сказав больше ни слова, он вышел.
Глава 1Что делать, когда тебя бросают твои слуги
Южный хребет Шотландского нагорья, 1803 год
«Миссис Блэкберн, этот вояж сумасшедший, и я не из тех, кто даст грязному разбойнику возможность убить нас, даже если вы заплатите мне двойное жалованье, что, я думаю, вряд ли будит. Я знаю, што вы не дадите мне рикомендацию, но мне все равно, потому што толку в рикомендации для мертвой женчины? Всиво вам хорошево, вы были хорошая госпожа и я па-малюсь за вашу душу.
Сью Маккрей».
«Ну вот, — подумала Кейт, — стоило мне решить, что можно больше не ждать от жизни никаких сюрпризов, и вот вам пожалуйста». Она понятия не имела, что Сью Маккрей умеет писать. По крайней мере употреблять модные слова вроде «вояж».
Она невольно рассмеялась. Шум в соседней комнате стих, и сидевшие там посмотрели через невысокую перегородку, отделявшую общий зал трактира «Белая роза» от отдельной комнаты, где расположилась Кейт. Она придвинулась ближе к жалкому подобию огня, развести который вынудила трактирщика.
